Глава 31

Смерть

Лицо Повешенного покрылось испариной. Жёлтое свечение над его головой стало ярче. Видимо, он максимально использует силы, пытаясь удерживать меня в замке.

Забавно. Как он не понимает, что я остаюсь по собственному желанию? Это тактический ход.

Стремление уехать и убить Императрицу разрывает меня изнутри. В душе всё кипит от её слов: "Играть становится неинтересно, когда ты слаб". Но я полагаюсь на Повешенного. Использую его силы как опору.

Кто-то скажет, что это зависимость...

Бросив взгляд на Архангела, сдающего карты, я в который раз задался вопросом, почему вообще впустил их за порог своего личного кабинета, своего убежища. Возможно, потому что я чувствую бессилие, когда провожу рукой по столу, на котором мы с Императрицей занимались любовью. Или когда смотрю на диван, на котором мы вместе читали. Её тепло и нежность...

Боги, как я соскучился по её прикосновениям. Секс с ней был просто фантастическим, но даже единственное касание и ласковый взгляд валили меня с ног.

Я пропустил между пальцами красную ленту, лежащую в кармане – какую-то памятку от Дево, которую я нашёл в ящике шкафа. Что она для неё значит? Прежде чем отнять у Императрицы жизнь, я обязательно заставлю её рассказать, чем эта лента так важна.

Несомненно, они со смертным возобновили связь. Но, несмотря на ревность, сейчас мне даже жаль Дево. Он-то до сих пор верит, что она добрая и душевная.

Я же знаю правду.

Неделю назад Императрица снова звонила и сообщила, что они нашли убежище во внешнем мире. Во время разговора она была одна. По голосу казалось, что она окрепла, но томится от одиночества. Будто ей нужно было хоть с кем-нибудь поговорить.

"Я, эмм... не часто куда-то выхожу", — призналась она.

Я попытался обуздать злость, чтобы подольше подержать её на линии и по возможности определить местонахождение. Она звонила из какого-то закрытого гулкого помещения, но ещё я слышал волны, ветер, музыку и людей. Поселение на берегу?

Будничным тоном она сказала, что общалась с Цирцеей, и та поведала пол нашего ребёнка. Мальчик.

Какой хитроумный ход. И хотя для меня одинаково желанными были бы что мальчик, что девочка, я сразу мысленно представил, как обучаю своего сына всему, чему в детстве обучал меня мой отец.

И от этого ложь стала правдоподобнее.

А боль сильнее.

Больше я не смог этого терпеть...

"И долго ты будешь разыгрывать этот спектакль?"

"Спектакль? О Арик, если б это было так".

"Почему ты продолжаешь мне звонить? Ты ведь сама даёшь подсказки, где тебя искать, чем несказанно облегчаешь работу Фауне. А её огромных хищников стоило бы бояться".

"Ты всё равно не скажешь ей, где я".

"Да неужели?" — спросил я, невольно улыбнувшись.

"Ты сам хочешь получить мой знак".

И это правда. Но вслух я сказал: "Готова поставить на это жизнь, моя красавица?"

На несколько секунд повисла тишина.

А потом: "До тебя не достучаться, да? Я не могу вынудить тебя прийти за мной. Не могу заставить тебя вспомнить, что между нами было. Мы не можем ничего сделать, чтобы вас спасти, — сказала она и, прежде чем бросить трубку, добавила, — у меня есть все данные, чтобы принять решение".

Какое решение? Я снова и снова прокручиваю эти слова в голове.

Архангел встал и подошёл к окну.

— Ну и пекло здесь.

Мой взгляд упал на его вылинявшие крылья.

В помещении он всегда складывает их, но на самом деле размах просто невероятный. И после каждого сытного обеда крылья вырастают ещё больше, а пулевые отверстия затягиваются и зарастают перьями.

Я тоже становлюсь сильнее. Наверное, это огромное количество смертей на земле помогает моему совершенствованию. Скоро мне не будет равных среди Арканов в силе и скорости.

Архангел открыл окно, и в кабинет ворвался поток холодного воздуха. Я сделал глубокий вдох, как бы ни было жаль бесцельно растрачивать драгоценное тепло. У них с Полом и в комнатах жарко, будто в сауне. Но когда я сделал замечание, Пол напомнил, что больше не нужно экономить ресурсы для вымышленного ребёнка и лишнего Аркана вроде Императрицы.

— Вот так получше, — пробормотал Архангел и вернулся обратно.

Как только он это сказал, резкий порыв ветра разбросал карты по сторонам.

И меня посетила странная мысль. Аркан впустил холодный воздух, который разметал карты... как если бы эта комната была Tar Ro — ареной, контролируемой таинственными существами. И мы, будто боги, управляющие погодой, повлияли на карты. Внесли сумятицу в игру.

Мои подозрения, что земля и есть полем боя, только усилились.

— Так же и боги забавляются нами, — сказал Архангел с удивительной проницательностью, — я чую их возвращение.

— Я тоже, — сказал я, вспомнив штормовую ночь, в которую сделал Императрицу своей. Интересно, чем это обернётся для Арканов?

Пол перевёл взгляд с меня на Архангела. Он прочёл достаточно хроник, чтобы проследить нить разговора.

На столе осталась только одна карта. Императрица. Разрываясь между ненавистью и вожделением, я поднял её, скомкал в ладони и бросил в камин, отдавая в жертву языкам пламени.

Вдруг у меня появилось ощущение стороннего наблюдения. Может, Фауна послала кого-нибудь из животных за нами шпионить? Хотя, вряд ли; она снова спит целый день.

Нет, это другой Аркан.

— Ты, — мысленно произнёс я, — я всегда узнаю твой немигающий взгляд. —

В голове зазвучал знакомый голос:

— Тредичи. Тредичи. —

Тредичи — "тринадцать" в переводе с итальянского. Так меня называет только Дурак.

      В следующую секунду он спроецировался прямо передо мной. Одетый в толстую куртку, меховые наушники и полуперчатки.

Судя по отсутствию реакции у Гейба и Пола, они его не видят и не слышат.

Я встал с места и, наливая себе водки, повернулся к ним спиной, чтобы собраться с мыслями.

      — Чего ты хочешь? —

— Ты тоже должен увидеть будущее. —

Моё зрение затуманилось, а затем перед глазами предстало какое-то далёкое место. Солёная вода. Волны. Дождь. Холод.

Я попытался расслабиться, чтобы Дураку легче было вовлечь меня в это видение. И увидел Императрицу. Бледную. С мокрыми волосами, развевающимися на ветру.

И огромную толпу смертных, скандирующих: "Доска! Доска! Доска!"

Она подняла отчаянный взгляд и прошептала: "Джек".

Сначала я оторопел, но потом понял, что, наверное, вижу всё глазами Дево, и поэтому думаю и ощущаю, как он.

Смертные, вооруженные винтовками со штыками, вытолкали их с Императрицей на какую-то доску, нависшую над пропастью.

Несмотря на все попытки Дево отклоняться от ударов, понятно, что долго ему не продержаться.

Наконец я позволил себе полностью погрузиться в видение.

"Хватит подставляться под удар", — Эви шагнула назад, потянув меня за собой. Мы дошли уже почти до середины.

Доска заколебалась.

"Стой на месте! Больше ни шагу", — скомандовал я и бросился на штыки, но понял, что бороться бессмысленно.

      Доска снова заколебалась.

      "Putain!"

      Сейчас упадём!

Мы попятились назад. Бросив взгляд на другой конец доски, я крепче сжал ладонь Эви.

"Джек!" — крикнула она.

Доска раскачалась ещё сильней; и мы свалились вниз...

Невесомость.

Внутри всё сжалось. В лицо захлестал ветер. Падение. Падение. ПАДЕНИЕ...

ХОЛОД. Резкое погружение вышибло дух из лёгких. Я подхватил Эви, и мы вместе вынырнули на поверхность, жадно хватая воздух.

Шок сжал горло спазмом. Я вцепился в неё мёртвой хваткой, чтобы не потерять под накатывающими волнами.

Начал отчаянно оглядываться вокруг. Отвесная скала. Каменистая, щербатая. Темнота.

      "Не за что уцепиться".

Окоченевшее тело едва держится на плаву.

Глаза Эви закрылись, губы посинели. Лицо стало белее снега.

"Ц-цирцея придёт".

Когда? Холод убьёт нас в считанные минуты.

"Держись! — крикнул я. — Ты же гроза бассейнов, помнишь?"

Вдруг из воды поднялась воронка — водоворот наизнанку. У меня округлились глаза. Не мерещится ли?

Нас начал поднимать водяной столб, похожий на замедленный гейзер.

"Цирцея?" — позвала Эви дрожащим голосом.

Мы продолжили подниматься.

"Это она! Просто держись. Быстрее, Жрица! Нужно вынести её на сушу".

"С-слишком х-холодно, Цирцея, — прошептала Эви, — Джек д-долго не выдержит".

"Я не выдержу?" — да я за неё боюсь!

Из водяного столба донёсся журчащий голос:

"Твоё время ещё не пришло, Эви Грин!"

"Цирцея, она на грани! — крикнул я. — Оставайся со мной, Эви".

Мной овладела отчаянность. Стремление бороться. Спасти её. Отдать за неё жизнь.

Но я ни хрена не могу сделать.

Вдруг водяной столб заколебался; задрожал и голос Цирцеи.

"У меня не хватает сил! Океан требует своё. Он всегда побеждает!"

"Тогда борись, Жрица!"

Но время на исходе. Я знаю это.

Цирцея сдалась. Бесконтрольные волны начали разбиваться о склоны ущелья.

Нам конец.

Взгляд Эви помутился.

"Л-люблю тебя, Джек. Так сильно..."

Её голова откинулась назад, тело обмякло.

Боль.

"Нет, Эви! НЕЕЕЕЕЕЕЕТ!"

Я схватил её за плечи и встряхнул.

"Вернись, bébé, ПОЖАЛУЙСТА!"

Но, заглянув в невидящие глаза, осознал: она умерла. Моей Эви больше нет.

Я словно обезумел, из груди вырвался дикий рёв.

Когда её тело начало погружаться под воду, я коснулся холодных губ.

      "Мы всегда будем вместе: Эви и Джек".

И следом за ней пошёл на дно.

Видение рассеялось, и я открыл глаза. Проекция Дурака осталась на месте, прямо напротив меня.

Что это было? Боль Дево казалась сильнее любой боли, которую я переживал после прошлых смертей Императрицы. Потому что никогда раньше я её не любил? Не то, чтобы я сейчас её любил…

Я сжал пальцами переносицу.

— Это уже... произошло? Императрица мертва? Смертные сбросили её в пропасть? —

— Пока нет. Но скоро. —

Я тяжело сглотнул. У меня чуть не украли её смерть. Тогда её знак получила бы Цирцея? Этого нельзя допустить.

— Ты подсказал мне её местоположение. —

Теперь я знаю, где искать Императрицу. Она находится в поселении на краю впадины на восток от того места, где я отыскал её бабушку.