6. Начало охоты

«В третий день недели первого осеннего месяца в поместье Нэйро-Окари нашли тело известной куртизанки Бэртон–Рив, блистательной Гиэнсэтэ.

Слава молодой женщины больше основывается на её многочисленных скандальных связях, а не на таланте. Имя танцовщицы связывают со столь высокопоставленными персонами, что те не берут на себя труда скрывать порочащие их страсти.

Дознаватели сообщили специальному корреспонденту о том, что Гиэнсэтэ зарезали в туалетной комнате её особняка, за четверть часа до возвращения Тэи Чеаррэ, её последнего официального любовника. Поймать убийцу до сих пор не удалось, несмотря на все усилия Департамента. По предварительным итогам следствия, убийство заказное, выполнено без магического вмешательства.

Нашему корреспонденту удалось взять интервью у Тэи Чеаррэ, а также его племянника Эллоиссента Чеаррэ:

 

Корреспондент:

 

– Маэстро Чеаррэ, прокомментируйте, пожалуйста, события, произошедшие 13 дня?

Т.Ч:

– Всю имеющуюся у следствия информацию изложила пресс-служба Департамента.

К:

– Около месяца назад в театре «Опера Феери» дерзко зарезали маэстро Ри-Кло. Молва, может быть, незаслуженно, приписывает ему торговлю запрещенными дурманящими средствами? Вы считаете, это могло стать причиной его убийства?

Т.Ч:

– Мне об этом ничего не известно. Адресуйте вопрос уполномоченному лицу.

К:

– Так или иначе то, как были убиты маэстро Ри-Кло и маэра Пайро-Нейро наводит на мысль о хорошо организованной преступной группировке, действующей в городе. Как вы это прокомментируете?

Т.Ч:

– Никак.

К:

– Целым рядом граждан высказывается мнение, что убийства совершаются с помощью магии?

Т.Ч:

– Нашими спецслужбами следы магических действий не были зафиксированы.

Эллоиссент Чеаррэ в ходе беседы был куда более откровенен.

«Могу с уверенностью заверить всех вас, – заявил он, – что, кем бы ни был убийца, после того, как он расправился с Гиэнсэтэ он все равно, что покойник. Чеаррэ не оставляют неотмщенными тех, кого любят. Охота началась!».

Я раздраженно отбросила газету, скомкав её, но даже после этого она продолжала дразниться обрывками фраз.

Последние дни, говоришь? Болонка в локонах, возомнившая себя волкодавом. Преступников ловить, это вам не рога любимому дядюшки наставлять, молодой человек. Здесь надобны храбрость и ум. У вас же в наличии, кроме смазливой физиономии, ничего нет.

Охота? Что ж, побегаем. Конечно, загнать рано или поздно можно любую дичь, от зайца до дракона. С той лишь разницей, что охотиться на драконов в разы опаснее.

Предоставленная самой себе я отчаянно скучала, пребывая в состоянии постоянного раздражения. Бесили и вынужденная неподвижность, и забота Дэйрека. Особенно досаждало безразличие Миарона, не появившегося за время моей болезни ни разу.

Дэйрэк стоически переносил мои капризы. Выдержки парню оказалось не занимать.

– Прочитала? – покосился он на валяющиеся на полу клочки бумаги. – Как только Миарон пошлет нас на дело, Стальная Крыса захлопнет капкан. Наш конец это теперь дело времени.

– После зеленой мертвечины Гиэнсэтэ хорошенькие мальчики Чеаррэ пугают мало, – равнодушно отмахнулась я. – Дознаватели ищут маститых преступников, а не двух ребятишек, вроде нас с тобой. Мы ещё помотаем им нервы. Выше нос, напарник!

На третью ночь после того, как сознание ко мне вернулось, томимая бессонницей и жаждой, я, потянувшись к глиняному кувшину, обнаружила, что он удручающе пуст. Жажда отступать не собиралась. До рассвета оставалось много времени. Пришлось подняться, игнорируя намерения пола убежать из-под ног.

Опираясь трясущимися руками о стену, я шла вперед. И ожидаемо заблудилась. Дом Миарона оставался зловещей загадкой, со всеми его переходами и бесконечно болтающимися занавесками.

Бранясь про себя, обогнув очередной угол, я замерла, обомлев, пораженная увиденным до глубины души.

На полу, стоя на коленях, Миарон и Дэйрек целовались.

Их тела, обнаженные до пояса, блестели то ли от пота, то ли от благовонных масел. Кудрявые волосы Миарона, спадающие до талии, эффектно подчеркивали противоестественную гладкость его кожи.

Оборотень запрокинул шею Дэйрека под таким углом, что, стоило мальчишке сделать хотя бы одно неловкое движение, у него бы позвонки вылетели из суставов. Медленно проведя когтем по его груди Миарон рассек кожу, оставляя на ней глубокий порез, набухающий кровью. Выгнувшись с нечеловеческой гибкостью, языком принялся слизывать струящиеся багряные ручейки.

Дэйрек застонал, выгибаясь под лёгкими ритмичными касаниями.

В ответ из горла оборотня вырвалось нечто, напоминающее голодное рычание зверя и одновременно стон удовольствия.

Поднявшись на коленях, Миарон, к моему ужасу, вскрыл себе грудную клетку, разрывая когтями мышцы, а потом совершил нечто ещё более дикое – прижал лицо любовника к открытым ранам.

Острые когти оборотня сжимали уязвимую человеческую шею. Губы приподнялись, обнажая клыки. Мускулы на руках бугрились, вздымаясь волнами. Зрачки вытянулись, превратившись в узкую тонкую щель.

Попятившись, я ринулась назад, в спасительную тьму.

Жуткая, омерзительная картина продолжала стоять перед моими глазами. Горела на стенах, плыла по воздуху. Лицо Миарона насмешливо скалилось из каждого угла.

Увиденная сцена оказалась в тысячи раз хуже призрака Гиэнсэтэ. Как в мире может существовать подобная гнусность? Куда смотрят боги? Почему не испепелят, не сбросят этот мерзкий мир в Бездну?

Если бы моя смерть могла причинить оборотню хоть тысячную толику той боли, что чувствовала в тот момент я, я удушила бы сама себя собственными руками.

Но ему все равно. Он не ведает ни стыда, ни страха, ни любви.

Будь ты проклят, Миарон. Будь проклят!

Я горела. Я пылала.

Мне хотелось пить.

В итоге всё же удалось взять эмоции под контроль.

Правда, пришлось немало времени убить на самовнушение. Дэйрек – верный товарищ. Без него мне вряд ли удалось бы выжить. Все время, пока я болела, он готовил еду, приносил лекарства, таскал судно. Зная, что я люблю читать, даже рискуя вызвать гнев Миарона, крал книги из его личной библиотеки. Я должна была испытывать к нему благодарность.

Но я её не испытывала. Чувствовала к нему только отвращение.

Замкнутое пространство, полное интриг, стонов и тайн, из которого, как с самого начала доходчиво объяснил Миарон, выйти можно только вперед ногами, угрожало лишить рассудка. С каждым вздохом я пропитывалась ядом, обрастала ненавистью и злобой.

– Прочухалась всё-таки? – нахмурился Миарон, когда у меня хватило храбрости явиться пред его светлые очи. – Пончиком-то тебя и раньше было не назвать, а теперь и вовсе дохлятина.

Вернувшись в комнату, я беззвучно плакала от обиды и бессильной ярости.

***

Мы шагали с Дэйреком по притихшему, укрытому снегами, городу. После двух месяцев взаперти сама возможность дышать свежим воздухом казалась мне чудом.

Путь лежал в элитарный бордель для извращенцев где любили развлекаться высокопоставленные особы. В их число входила и будущая жертва, намеченная для нас Миароном. Озвученный бордель оказался единственным местом, куда потенциальный покойничек отправлялся без охраны.

Коротко объяснив специфичность оказываемых в публичном доме услуг, на меня натянули мужской костюм и велели притворяться мальчиком. После чего повели в Весёлый дом с черного хода.

Помещение на первый взгляд ничем особенным не отличалось: повсюду мореный дуб, шпалеры, карнизы, огромные диваны, пушистые ковры, каскады хрустальных подвесок, свисающих с потолка, словно сталактиты. Во весь стенной пролет висели полотна с изображением козлоногих чудищ, только в объятьях фавнов лежали не нимфы, а трепетали обнаженные юные красавчики.

Лакей провел нас в кабинет держателя борделя. К моему удивлению им оказалась женщина. С виду симпатичная особа.

– Заходите, мальчики, – игриво махнула она округлой полной ручкой.

«Мальчикам» не оставалось ничего иного, как подчиниться.

– Дайте-ка я вас рассмотрю?

Её откровенно изучающий взгляд меня нервировал. Похотливое одобрение, светившееся на дне круглых синих глаз, смущало.

– Где ты отыскал такого ангелочка? Он просто душка!

Толстые короткие пальцы игриво ущипнули мой подбородок.

Что скажешь? Ну да, вопреки безапелляционно высказанному оборотнем мнению, я и девочкой была далеко не дурнушкой. А уж в качестве мальчика! Маэра про себя, думаю, радостно подсчитывала выручку, которую надеялась огрести за мой счет.

– Хорош, хорош, – рассматривала она меня со всех сторон, словно молочного поросенка на ярмарке. – Давно в деле?

Я брезгливо дёрнулась от протянутой ко мне руки.

– Строптив? Жаль. Характер в нашем ремесле лишнее. Ну, ничего. Объездят, – неприятно засмеялась держательница притона. – Где ты его отыскал, Рэйк?

– Я его не искал. Он сам на меня наткнулся.

Женщина нахмурилась. Моё поведение её настораживало.

– Ты уже занимался тем, чем намерен зарабатывать?

– Отчасти, – соврала я.

– Сколько тебе лет?

– Двенадцать.

Полагаю, на самом деле мне было никак не меньше четырнадцати.

– Нэд отведет вас в комнату.

Всю меблировку озвученных апартаментов ожидаемо составляла кровать столь обширных габаритов, что на ней без труда могло уместиться несколько лошадей с телегой в придачу.

– Рэйк? – окликнула я Дэйрека, забираясь на перьевого монстра, перевернувшись на живот и подложив ладошку под подбородок. – Мне показалась, или хозяйка на меня запала? Я выгляжу интереснее тебя.

– Смазливее. Это естественно. Для тебя это что, новость?

– Я наивно считала, что толстые тётки не интересуются тощими мальчишками. Тебе уже приходилось терпеть её жаркие объятия?

– Отвали.