Я уже пожалела, что завязала этот разговор. Но теперь, раз уж завязала, необходимо было заставить Дэйрека сделать, как я хочу. Иначе он сдаст меня своего любовнику и нашему общему патрону.

– Послушай, Дэйрек, – взяла я его за руку. – Мы все для него лишь смертники, он даже не скрывает этого. Но если уж умирать, так лучше в попытке обрести свободу. Я не хочу брести к смерти, словно овца на бойню. Ты спрашиваешь: куда нам идти? Да куда угодно! Мир велик. В нём дорог сотни тысяч. Пойдём, прошу!

– Не хочу.

Я отняла руку:

– Может быть, ты любишь его?

– Не люблю.

– А меня – любишь? Я нравлюсь тебе?

В глазах Дэйрека светилось сомнение в том, правильно ли он меня понимает? И я пошла ва-банк:

– Пойдем? Я дам тебе всё что ты захочешь: буду другом, любовницей, сестрой. Пожалуйста, Дэйрек, давай попробуем?

Дверь в таверну распахнулась. При виде тех, кто вошёл, Дэйрэк, рассерженно зашипев, нырнул лицом в чашку. Разговор, к моей великой досаде, пришлось прервать.

Я уже встречала этих мужчин, толстого коротышку с большими залысинами на лбу и его красавчика-босса. В последнем сразу был виден маг с примесью крови дивных народов.  Люди такими красивыми, как этот блондин, не бывают.

– Накинь капюшон, – посоветовал мне Дэйрек. – И перестань на него таращиться.

– В моём случае таращиться на него вполне уместно, – парировала я. – Кто же не полюбуется на подобное чудо? Давай, брат, допивай свой грог и пошли.

Мужчины расположились через три столика от нас. Хозяин поспешно юркнул к ним, угодливо изгибая спину.

– Чего изволите, маэстро Чеаррэ?

– Принеси–ка выпить.

– Тэи, – фамильярно обратился коротышка к красавчику. – Не думаешь, что у нас столько же шансов поймать тут след, как крестьянину в чистом поле ухватить Жар–Птицу за хвост?

– Тихо, мой друг, тихо.

Голос вызывал в воображении ощущения кристальной родниковой воды, от которой зубы ломит и перехватывает дыхание.

– След я уже ухватил. И он вёл именно сюда.

Я напряглась.

Взглянув на Дэйрека, поняла, что он разделяет мои опасения.

Глаза Дознавателя, синие, холодные, заскользили по залу, что-то выискивая.

– Пора сматываться, – едва слышно процедил сквозь зубы Дэйрек.

Я читала, что Стальная Крыса Чеаррэ был сильнейшим ментальным магом.  Он ощущал нас, но не мог вычленить, выхватить из общей толпы. Подняться сейчас было самоубийственно. Нас и без того невыгодно выделяли рост и возраст, а меня – ещё и пол.

У меня сложилось впечатление, будто мои мозги взвешиваются и прослушиваются, и хорошо ещё, что эту операции Чеаррэ проделывал разом со всеми в зале. Только это-то и спасло.

Стараясь «не фонить», я прилагала все усилия к тому, чтобы думать о семье, которой у меня не было: папаше–пропойце, замученной непосильным трудом матери, о младшей сестренке, старшем братишке и старом псе.

Я так старательно держала картинку, что не заметить её ненатуральность мог разве что идиот.

Теи идиотом не был. Его взгляд задержался на мне.

Лучше бы я вообще ни о чём не думала!

– У этого ребенка странное лицо, – будто в трансе сорвалось с губ Стальной Крысы.

– Какого ребенка?

Его напарник обернулся.

–А, ну да. Красивая девочка. Как думаешь, выпивку нам когда-нибудь принесут?

Положив монеты на стол, мы направились к дверям. Я кожей ощущала упирающийся мне в спину взгляд мага.

– Двуликие! – выдохнул Дэйрек как только между нами и злосчастным рестораном пролегло два-три квартала. – Мы влипли! Стальная Крыса лучшая ищейка во всей Эдонии. Угораздило же нарваться прямо на него! Что теперь будет?

Мне тоже было страшно, но вслух я сказала:

– Пока Стальная Красы неплохо выпивает и закусывает в третьесортной забегаловке и всё.

– Пьет и закусывает?! Пьет и закусывает, говоришь?! Да он теперь злой, как черт, от такого закусывания! Небось их светлость привыкла к самым изысканным яствам.

– Тебя, при любом раскладе, убьет не Стальная Крыса.  И, кстати, все случившиеся отличный повод подумать о моем предложении. Нам нужно бежать Дэйрек. Поверь мне, нужно.

***

– Читаешь?

Рука, дрогнув, выронила книгу.

– Не слишком ли позднее время для чтения, куколка? Тут, в библиотеке, такое скудное освещение. Легко испортить глаза.

Миарон приблизился:

– Я искал тебя.

– Зачем?

– Хотел поинтересоваться твоим мнением. Ты, случайно не знаешь, зачем Дэйреку понадобились деньги?

Повисла пауза. Я с напряжением прислушивалась к тиканью ходиков на стене, упрямо надеясь, что буря минует.

Не миновала.

Миарон продолжал ждать моего ответа. Пауза затягивалась.

– Не знаю, –слова давались с трудом.

Я не любитель лгать. Особенно когда уверена в том, что моя ложь изобличена.

– Не знаешь, да? Какая жалость! Тогда, может быть, попробуешь догадаться, моя хорошая, зачем ему потребовалось расписание портовых переходов? Тоже не знаешь? Ну и уж, конечно, ты понятия не имеешь о том, зачем ему понадобилось продавать мои подарки?

Я не обманывалась ласковым звучанием его голоса. Это было, как пить яд мелкими глотками, и думать: в какой момент начнёт действовать?

– Я задал вопрос.

– Я не знаю!

– Не знаешь? – протянул он. – А я знаю. Полагаю, вы теперь с Дэйреком одна команда.

Голос Миарона был сплошная патока, но, как штиль предвещает бурю, так и эта мягкость была игрой кошки с мышкой перед решающим ударом.

– Команда, играющая против меня.

Я не могла заставить себя посмотреть Чёрному Коту в лицо. Поэтому сосредоточила все свое внимание на кружевном жабо на его рубашке.

– Одиффэ?

Я вздрогнула. Миарон никогда не называл меня по имени. Всё «Красный цветок да Красный цветок».

– Я предупреждал

Рука Миарона сомкнулась на моей шее.

– Говорил, что ты пожалеешь, если будешь проявлять непокорность. Но ты не слушала. Дисциплина в нашем ремесле – всё. И я никому не позволю устраивать саботаж. Даже тебе.

– В чём конкретно ты меня обвиняешь? –с вызовом глянула я.

Миарон нехорошо ухмыльнулся:

– Зачем ты всё это затеяла? Станешь утверждать, что любишь Дэйрека? Он так нужен тебе?

– Не люблю, но он мне дорог. Достаточно дорог для того, чтобы бороться с тобой за его душу. Ты считаешь его подвластной тебе игрушкой –игрушкой, живущей для твоего удовольствия. Удивлён, что у него оказались иные желания, учитель?

– Что ты знаешь о желаниях, девочка?

Его спокойствие действовало на меня как масло, пролитое в огонь. Я злилась всё сильнее.

– Как это свойственно женщинам: ставить на кон чужую жизнь ради никчёмной ревности. Но на этот раз ты зашла слишком далеко. Ты перешла черту, Красный Цветок. Кому-то придётся за это заплатить.

Миарон направился к выходу.

Дрожа, я поднялась на ноги:

– Что ты намерен делать?

– Дэйрек умрёт, -небрежно бросил он через плечо.

– Только попробуй тронуть его!

А что я могла ещё сделать? Только кричать в отчаянье.

Миарон замедлил шаг, но не обернулся.

– Только тронь! Я переверну твой мирок, сброшу его в Бездну к Царице Кошмаров! С твоей помощью я узнала, до какой жестокости может дойти мужчина. Тронь Дэйрекаи я покажу тебе на что способна женщина, доведённая до крайности. Я...

– До вечера, Одиффэ.

***

Благие Боги, как же я его ненавидела.

Хотелось надеяться, что его слова были пустой угрозой. Вот только… только Миарон никогда впустую не угрожал.  Его слово ещё ни разу не расходилось с делом.

Не зная, как следует молиться Благим Богам, я всё твердила: «Сделайте так, что Дэйрек остался жить! Пожалуйста!».

Но молитвы были лицемерием, жалкой попыткой самообмана. Я это осознавала.

В глубине сердца я знала, чем все кончится. Дэйрека заставят заплатить за то, чего в его жизни никогда не было – за женщину.

Будь ты проклят Миарон. Будь. Ты. Проклят.

***

Высокие черные сапоги, мелькнувшие перед глазами, заставили выйти из транса.

В руки мне вложили холщовую сумку.

– Что это?

Дрожащими руками я развязала тесёмки и достала окровавленную голову Дэйрека.

Руки инстинктивно отшвырнули её от себя и с глухим стуком голова покатилась по полу. Незрячий остекленевший взгляд обратился к высокому, затерявшемуся в тенях и занавесях, потолку.

Даже после смерти в Доме Теней не суждено увидеть неба.

– Нет!!! – Завыла я, обхватывая себя руками. – Чтобы ты сдох!!! Чтоб ты сдох, тварь проклятая!!!  Дэйрек! Дэйрек!

Я вопила во всю силу моих легких, будто и впрямь надеясь докричаться, вернуть напарника заполошными криками.

Миарон бесстрастно следил за моими бессильными метаниями.

– Когда закончишь с истериками, избавься от этого.

Кончиком сапога он поддел голову Дэйрэка.

– Приятных снов, моя дорогая.