На кончике указательного пальца Амареля вспыхнул огонёк, похожий на огонёк свечи. Он разрастался, пока не стал размером с голову хана. За спиной Амареля слышалось испуганное бормотанье раба — наверное, читал молитву своим несуществующим лунным богам.

— Красиво, — одобрил Эрекей. Он либо не боялся волшебства, либо успешно подавил свой страх, подумал Амарель и погасил огонь.

— Вы желаете видеть моего елмауза, могучий хан? — почтительно осведомился он.

— Желаю.

Амарель порывисто поднялся на ноги, подошёл к окну, через которое можно было увидеть вечернее небо, и крикнул:

— Сверн! Сверн!

Хан подошёл и встал рядом.

Да, Амарель помнил, что не стоило звать дракона по пустякам — только если нужен… но ведь он был нужен! Этот разговор… его следовало завершить достойным образом!

И Сверн прилетел. Собой он закрыл круглый диск луны на небе, и казалось, что этот крылатый ящер — елмауз — просто-напросто проглотил её. Подлетев к дворцу, он заглянул в окно. Амарель улыбнулся, радуясь, и помахал Сверну рукой — мол, лети обратно. Кажется, тот всё понял, потому что без лишних объяснений развернулся и исчез в небе.

— Что скажете, могучий хан? — Широкая улыбка не сходила с лица Амареля. Ему показалось, что и губы Эрекея дрогнули.

— Невиданное дело, — помолчав, ответил он. — Мы ещё поговорим, Амрел. А пока — ступай.

Амарель попятился к двери и вышел. Только в коридоре он почувствовал, как сильно утомлён этим днём, и как хотелось бы сразу упасть на своё ложе в доме бея и уснуть.

IV

Королевская ванна — это вам не корыто! Эсфи ловила мыльную пену и размазывала по лицу, а Маргрета приспособила ей под голову подушку — и неважно, что та намокнет, главное, чтобы жёстко не было. Запахло чем-то приятным, и Эсфи глубоко вдохнула, пытаясь понять, что это.

— Я вам добавила в воду ароматическое масло, принцесса, — пояснила Маргрета, и Эсфи от удовольствия зажмурилась.

— Ты такая хорошая. Кому ты до меня прислуживала, Маргрета?

— Высокородному господину Иамракасу, — отозвалась служанка.

— Он добрый человек? — Эсфи пошлёпала ладонями по воде.

— О да, — горячо согласилась Маргрета. Она отошла от ванны и присела на стоявшую у стены скамью. — Очень любит животных. И детей. А слугам никогда не скажет: «Убирайся вон!»

Слушая её, Эсфи подцепила целый ком мыльной пены и водрузила себе на голову так, словно это была корона. Маргрета добродушно рассмеялась.

— Скажете, как вода начнёт остывать. Я вас сразу оттуда и вытащу.

— А я тоже не говорю слугам, чтобы убирались вон, — Эсфи поправила «корону». Подушка под её головой начала намокать.

— Вы славная, — тепло ответила Маргрета.

Эсфи улыбнулась, но улыбка тут же исчезла — приятное ощущение отчего-то сменилось тревогой, и она всё росла и росла. Эсфи явственно ощутила, что в комнате есть кто-то третий… Голос Маргреты, продолжавшей говорить про господина Иамракаса, как будто отдалился, зато шорох за спиной у Эсфи был прекрасно слышен.

— Принцесса! Принцесса, с вами всё в порядке?

Обеспокоенная Маргрета нависала над ней, расплываясь одним огромным коричневым пятном.

— Да у вас и вода остыла! А ну-ка вылезаем! — Маргрета подхватила Эсфи, как былинку, и вытащила из ванны. Подушка соскользнула с бортика и плюхнулась в воду.

— Пойдёмте в комнату, я вам жарко затоплю очаг, — Маргрета так закутала Эсфи в плотное мягкое покрывало, что оттуда торчали только её ноги.

— У меня пена на голове осталась, — Эсфи понемногу приходила в себя. — Маргрета… мы… мы же одни здесь?

Ответ прозвучал так недоуменно, что все подозрения насчёт Маргреты рассеялись:

— Конечно, одни! Кто будет подсматривать за вами?! Я бы такому руки-ноги повыдергала!

Ком пены так и слетел с головы Эсфи. С помощью служанки она добралась до своей комнаты, улеглась в постель и слушала, как трещат дрова в очаге. Маргрета всё делала удивительно быстро и хорошо. Немудрено, что господин — как его? — Иамракас благоволил к ней.

— Завтра у Его Величества короля Аранжи день рождения, — без умолку говорила Маргрета, грузно сев на кровать рядом с Эсфи. — По этому случаю будет представление!

Эсфи не было дела до праздников — она пыталась понять, что с ней случилось в ванне. Но голос Маргреты назойливо врывался в уши:

— Представление — это когда маги, королевские маги, показывают чудеса! Вы слышали о чудесах — настоящих, совсем как в сказке? Вам хотелось бы посмотреть на это, Ваше Высочество?

Эсфи неожиданно для себя засмеялась. Она могла такие чудеса творить, что Маргрета и все — наверное, все — королевские маги ахнули бы от изумления. Но то было раньше, а теперь Эсфи опять превратилась в беспомощную слабую принцессу. И посмотреть на представление она всё равно бы не смогла, о чём Маргрета не подумала.

— Может, вам воды принести? Или ещё чего? — Маргрета подоткнула Эсфи, как маленькой, одеяло под бока.

— Нет, — Эсфи была немного утомлена её заботой. Хотелось потребовать, чтобы Маргрета… убиралась вон, но нет, Эсфи не сумела бы так сказать. Раньше — запросто. Но после путешествия она стала совсем другой Эсфи.

— К чему вы прислушиваетесь? — вдруг тихо спросила Маргрета, наклонившись к Эсфи — та чувствовала её дыхание. — Вы… чего-то боитесь?

«Да», — подумала Эсфи и вслух ответила:

— Нет.

Интересно, жаловался ли господин Иамракас служанке, что от неё пахнет луком? Вряд ли она подходила к нему так близко, решила Эсфи. Она вздохнула с облегчением, когда Маргрета отодвинулась и уверенно заявила:

— Со мной вам бояться нечего, а у дверей день и ночь стража стоит. Ни одна мышка сюда носа не просунет.

Мышка… Эсфи сжала в кулаке краешек одеяла. Вот на что это было похоже — как будто у стены копошилась маленькая мышка!

А она-то себе напридумывала! Эсфи посмотрела в сторону Маргреты, щурясь, уже с совершенно другим выражением лица.

— Принеси мне чего-нибудь. Есть тут… яблоки? Зелёненькие, твёрдые…

— А как же! Этого добра везде хватает! Погодите, я вам чего-нибудь и повкуснее принесу…

— Нет, — Эсфи покачала головой, приподнявшись на кровати. — Только яблоки!

— Глазом не моргнёте, как я вернусь! — Маргрета вышла, и Эсфи услышала звук запираемой на засов двери.

Значит, всё-таки успеет «глазом моргнуть». Эсфи зарылась в подушку, упорно повторяя себе: это была всего лишь мышь, и незачем тревожиться.

«Что я увижу на представлении? Зачем мне туда идти?» — мятежно думала Эсфи, пока Маргрета переодевала её в новое платье из тафты, с высоким воротником. Цвет был, наверное, жемчужный — но какая разница, если это платье было неудобным и жало в подмышках! А Маргрета ещё говорила — всё подошьём, перешьём…

В коридоре мрачная Эсфи чуть было не налетела на человека с чем-то рыжим на руках. Раздался звук, походивший то ли на писк, то ли на щебетанье, и Эсфи вскинула голову.

— Господин Иамракас! — ахнула Маргрета.

— Сиди на месте, Вирра, — у человека был добрый голос — таким, наверное, сказки детям рассказывают. А сейчас он успокаивал своего питомца… Погоди-ка, откуда во дворце лесной зверёк?! Эсфи стояла на месте и хлопала глазами, не понимая, что творится.

— Ваше Высочество! — Иамракас явно был наслышан об Эсфи, если сразу узнал её.

— Приветствую вас, — смущённо пробормотала Эсфи и не удержалась: — А это… у вас белка?

— Ручная. Вы можете её погладить — она не укусит, — заверил Иамракас.

Эсфи неуверенно протянула руку, коснулась пушистой шёрстки. Звуки, которые издавала белка, теперь показались Эсфи такими уютными. Она пожалела, что у неё нет лесных орехов… вроде тех, которыми её угощал когда-то Амарель. Дала бы белке и послушала, как та раскусывает орехи своими остренькими зубками.

— Ваше Высочество, куда направляетесь? — спросил тем временем Иамракас. Эсфи подняла на него глаза и попыталась представить себе его лицо — был ли он красивым? Средних лет или постарше? Одно было очевидно, что Иамракас небольшого роста, и это почему-то понравилось Эсфи.

— На представление. Его Величество пригласил, — объяснила она.

— Что ж, не стану вас задерживать…

— Я всё про вас вспоминала, господин Иамракас! — воскликнула Маргрета. — Думала — не познакомить ли вас с Её Высочеством, оба такие замечательные!

— Ах, Маргрета, Маргрета, — в голосе Иамракаса было столько доброжелательности, что Эсфи почудилось — он окутал их со служанкой чем-то невидимым и тёплым. — Ты и сама замечательная. Но я не смею мешать, да и Вирра, смотрите, как вертится…

Иамракас распрощался с ними, и Эсфи была вынуждена продолжить свой путь. Но она то и дело воображала, как познакомится не только с белкой Виррой, но и с другими питомцами Иамракаса. Маргрета говорила, что он держит целый зверинец, и для человека, живущего при дворе короля Аранжи, это занятие необычное.

В тронной зале Эсфи поздравила короля с днём рождения и раскланялась с ним, после чего Маргрета отвела её к толпе придворных.

— Теперь я пойду, Ваше Высочество, — торопливый шёпот, и Маргрета исчезла.

— Эсфи! — Здесь было шумно, так что никто не мог расслышать бесцеремонного обращения Тарджиньи. — Давай-ка сюда. Между нами, — она взяла Эсфи за руку с одной стороны, а с другой стояла Мэриэн.

Эсфи вдруг замерла — шум, восклицания, смех отдалились, зато был явственно слышен шорох… И, кажется, тоненький писк.

— Ты чего так побледнела? Эй! Я тебя сейчас ущипну!

Эсфи взвизгнула, когда её пребольно ущипнули за щёку, и чуть не пихнула Тарджинью в бок.

— Спокойно, — это был ровный голос Мэриэн, и, ощутив на своём плече её ладонь, Эсфи мгновенно успокоилась. — На вас маги ещё отвлекутся, и того гляди, подпалят кому-нибудь причёску или полу кафтана. Смотрите лучше.

— Я всё равно ничего не вижу. И ты это знаешь, — сердито прошептала Эсфи.

— Я тебе расскажу, — вызвалась Тарджинья немного виноватым тоном и затараторила:

— Маг в серебристом плаще выпускает из своего широкого рукава искры, в одной далёкой стране это называется фейерверк… Маг в красном плаще сделал огненный круг, и через него прыгает прозрачная кошечка — её наколдовал маг в голубом плаще. Он же наколдовал целый фонтан на городской площади — я сбегала, посмотрела, там вода брызжет во все стороны на радость детям… Но вернёмся в тронную залу, — театральным голосом прибавила Тарджинья. Эсфи готова была поручиться, что придворные оглядывались на них.