ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

На кухне полно народу. Женщины в коктейльных платьях, наподобие моего, хватают подносы с закусками и напитками и выносят их через вторую дверь, свободно открывающуюся в обе стороны даже без ручки. На стене висит белый фартук. Я быстро надеваю его, кладу сумочку в карман и хватаю поднос с шампанским. Другая девушка с короткими, белокурыми локонами нагружает напитками свой собственный поднос. Перед выходом из кухни она приветливо улыбается мне.

Сердце бешено колотится, пока я плавно направляюсь к двери. Глубокий вдох. Что же я делаю? Что, чёрт возьми, я делаю?

Прежде чем толкнуть дверь, я притворяюсь, что поправляю фартук. Колпачок с пузырька легко снимается, и я наливаю прозрачную жидкость в ближайший бокал.

Балансируя с подносом, я пробираюсь в бальный зал. Мистер Райдер все еще разговаривает с той же группой людей. Я начинаю приближаться к нему.

Шесть метров.

Три метра.

Метр.

Мои пальцы обхватывают бокал, и я собираюсь передать его мистеру Райдеру, но к нему подходит человек в чёрном деловом костюме. Он наклоняется, чтобы прошептать что-то на ухо Харлоу. Мои ноги тяжелеют, я делаю несколько шагов назад, когда на лице владельца компании появляется озадаченный вид. Мужчина берёт Харлоу за руку и выводит его из комнаты, в то время как охранник в военно-морской форме с Феерии встаёт на стул, чтобы сделать объявление.

— Дамы и господа, нам жаль прерывать праздник, но мистер Райдер не имеет возможности продолжить вечер. Мы благодарим всех вас за то, что пришли, и желаем вам счастливого пути домой.

По толпе проносится рокот. Сначала покушение на сына. Теперь это.

Тяжело сглотнув, я прижимаюсь спиной к стене. Они вычислили меня. Должно быть, они знают, что кто-то пришел его убить. Неужели Рэдклифф сдал меня? Это какая-то дурацкая игра? Та, где я окажусь в заключении до конца своей жалкой жизни?

Я спешу на кухню, где выливаю бокалы шампанского в раковину.

— Эй! Ты что делаешь? Мы могли это выпить, — вскрикивает кто-то позади меня.

Уж поверьте, вы не захотите это пить. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть в глаза обвинившей меня невысокой пухлой женщине.

— Простите, — легкомысленно отвечаю я, пытаясь говорить как легкомысленный подросток. Вот бы у меня была жвачка, чтобы надувать пузыри. — Я не знала. Это моя вина.

Её глаза сузились.

— Ты вообще кто? Я не помню тебя в своей команде.

Я снимаю фартук и вешаю на ручку.

— Верно. Я лишь подменяю сегодня вечером, — выходя из кухни, бросаю через плечо: — Простите за шампанское.

Когда я выскальзываю из дома с другими гостями, до ушей долетают обрывки разговора ярко накрашенных женщин.

— Бедняжка. Сначала жена. Теперь сын. Удивительно, как он нашёл в себе силы праздновать сегодня после того, что случилось на площади.

— Какой кошмар. Ему постоянно угрожают. И сейчас всё дело в этом, я уверена. Может, сообщили о бомбе.

И моё любимое:

— Вы уже видели Зейна Райдера? Он такой… ммм… аппетитный. Я бы с удовольствием откусила от него кусочек. Жаль, что он женится на роботе.

Я изо всех сил пытаюсь подавить улыбку. По какой-то непонятной причине мне очень приятно слышать, что Ариан называют роботом.

***

Я слышу звук подъезжающей машины. Чёрный ленд ровер с тонированными стёклами.

Дверь открывается, и сильные руки хватают меня сзади и затягивают на заднее сиденье. Мне не оставляют ни шанса позвать на помощь. Я едва успеваю вдохнуть.

Кровь громко стучит в ушах. Рэдклифф злорадно улыбается мне.

— Ну, Престон, похоже у нас сегодня небольшая неудача.

— И вы, конечно же, ничего об этом не знаете.

Он ухмыляется.

— На что ты намекаешь, Престон?

Я пристально смотрю на него. На мгновение я хотела бы быть выше, больше и сильнее, чтобы стереть ухмылку с его лица.

— Послушайте, я сделала то, что вы просили меня сделать. Я пробралась на вечеринку…

— Но ты не вручилв бокал. Харлоу Райдер всё ещё жив. Так?

— Да, но…

— Значит, твоя работа не закончена. Пока что, — его глаза-бусинки впиваются в мои, как будто он стервятник, а я жертва. Двое вчерашних громил на передних сиденьях поворачивают головы к нам и усмехаются.

Рэдклифф щёлкает по планшету.

— И чтобы у тебя не осталось сомнений…

На экране появляется изображение моей сестры, спящей в своей постели, её медовые волосы рассыпались вокруг головы, как крылья ангела.

Я скрежещу зубами, глядя на Рэдклиффа.

— Если вы ей навредите, клянусь, я…

— Ну-ну, Престон. Твоя сестра в безопасности. Пока что. И если ты будешь делать то, что должна, она и ваша мать останутся целыми и невредимыми, — он наклоняется ко мне, его губы искривляются в усмешке. — Однако если ты не выполнишь своё задание… Что ж, я не смогу дать никаких гарантий их безопасности.

— Мама больна, — выпаливаю я. — Ей нужен уход. Пожалуйста, просто отпустите её, и я всё сделаю.

— Конечно. Я отпущу твою мать, когда Харлоу Райдер будет мёртв. Это не обсуждается, — он смотрит на меня, проверяя, осмеюсь ли я возразить. Когда я молчу, он продолжает: — Поскольку ты потерпела неудачу, нам придётся попробовать другую тактику.

Мне не нравится, что он говорит это так, будто мы работаем вместе ради общего дела. И мне не нравится, как он на меня смотрит. Как будто я одноразовая. Помеха. Как только это закончится, у них не будет причин держать меня рядом. Чтобы сохранить жизнь моей маме или мне.

Рэдклифф вытаскивает из салона шприц размером с лошадиный транквилизатор.

Меня охватывает страх, превращая внутренности в лед. Я пытаюсь сглотнуть, но во рту не осталось слюны, словно я проглотила пригоршню ватных шариков. Я смотрю на дверную ручку, гадая, получится ли у меня сбежать.

— Этот маячок будет следить за твоим местоположением.

Рэдклифф хватает меня за руку. И хотя всё во мне кричит о том, что нужно сопротивляться, я этого не делаю. У него моя мама, преимущество всегда останется за ним. Я всего лишь его марионетка.

— Постарайся не кричать, ладно? — он криво усмехается.

Внутренняя часть предплечья обнажена. Я отворачиваюсь, чтобы не видеть, но чувствую, как острый кончик иглы прижимается к коже. Давление в этом месте нарастает, пока не прорывает кожу, и боль простреливает руку. Я прикусываю язык, чтобы не заплакать, и сглатываю кровь с металлическим привкусом. Что-то твёрдое и холодное вползает под кожу, и затем игла извлекается. Давление ушло, но неприятные ощущения остались.

— Теперь я всегда буду следить за тобой, — говорит Рэдклифф.

Сама мысль ужасает меня.

Рэдклифф достаёт из кармана еще один пузырёк с ядом и передаёт мне, прежде чем открыть дверь. Я бросаюсь наружу, пока он не передумал, а затем бегу по улице туда, где стоит мамина машина. Мне хочется кричать. Хочется что-нибудь пнуть. Я хочу бежать вечно.