Когтеподобные ногти торчали в стороны. Ветвистые шрамы красовались на лице и массивных руках. Он выглядел так, словно его несколько раз разорвали и сшили обратно, словно неудавшийся эксперимент. И у него были друзья. Три других существа следовали за ним.

Из кабаньей головы, торчали острые клыки. Черная щетина покрывала большую часть его тела. Другой человек обладал двумя большими бараньими рогами, торчащими из его лба искажая лицо. Его туловище и руки были человеческими, но ноги деформировались в звериные копыта.

Я думала, что другие были устрашающими, но, когда последний монстр вышел на свет, крик застрял у меня в горле. Его раздвоенный язык метался между острыми как бритва зубами. Чешую покрывала руки и ноги, которые были изогнуты как конечности ящерицы. Человеческим оставалась только его грудь, шея и живот.

Они все двигались как один… каждая рука, нога и голова двигались в идеальном синхронном исполнении. Казалось, что-то невидимое связало их вместе в боевой порядок «ромб» потому, как они двигались по коридору.

Человек-лев добрался до нее первым.

— Не бойся, Асила, — произнес он. — Это я, Барнум.

— Этого не может быть, — сказала Асила, указывая на него мечом. — Ты погиб в великой битве. Я сама подготовила твое бездыханное тело для погребения.

— Микил вернул меня к жизни… в виде этого существа.

— Мой отец сделал это? — я могла представить ужас в глазах Асилы, когда она смотрела на то, что было перед ней.

— Да, Микил сделал это, — взревел он так, что задрожали стекла. — Он не захотел, чтобы я стал героем, будучи поверженным в бою. Вместо этого теперь я зверь, и моя душа переплетена с другими воскресшими воинами.

— Зачем он сделал это с тобой? — спросила она, делая шаг назад.

— Ему всего лишь было нужно тело, я уже был мертв.

Страх сковал внутренности Асилы, и я тоже его чувствовала. Я была ей, или внутри нее, и она не знала обо мне. Я хотела, чтобы она знала, что я там, что она была не одна, но я не знала, как это сделать. Ужас внутри нее усиливался, но она не кричала. Она смело стояла перед опасностью.

— А остальные?

— Четвин, Фелтон и Харлан, — он произнес их имена, указывая на каждого из них: Человека-кабана, Человека-ящерицу и Рогатого человека.

— Массссстер, велишшшшь ее укуссссить? — Черный язык Фелтона облизывал воздух при каждом слове.

— Нет! — Барнум развернулся и зарычал на него. — Она моя невеста.

— Тогда мы будем наблюдать, — фыркнул Четвин. — Нет способа избавиться от нас. Скажи это ей.

— Расскажи ей, как твоя душа пережила превращение, — Харлан стукнул копытом по полу, — и как ее отец заполнял своей душой наши тела. Как мы живем, имея одну душу и четыре разума, — его глаза были сосредоточены на Асиле. — Отдай себя нам. Все должно быть так, словно ты Барнум.

Асила подавила рыдания.

— Молчи! — Барнум ударил кулаком в челюсть Харлана. Он попятился, а остальные схватили Барнума.

— Какова моя судьба? — спросила Асила.

— Быть со мной, — ответил Барнум.

— Ты будешь делить меня с ними? — желчь подступила к горлу.

— Нет! Я бы никогда… Я не подпущу их… — Барнум покачал головой и замолчал. — Я чувствую, как все человеческое ускользает от меня, любовь моя. Я не знаю, кем стану в итоге. Со временем я могу стать совершенным злом.

— Я жду ребенка.

Взгляд Барнума рванулся к ней, и остальные повторили за ним. Он наклонился, протянув руку, и едва коснулся когтистой лапой ее щеки. Остальные скопировали его, касаясь воздуха.

— Никто не причинит тебе вреда. Тебе стоит уйти, — Барнул разбил ближайшее окно. Осколки стекла разлетелись и рассыпались по полу, оставляя зазубренный проем в раме размером с Асилу.

Асила приподняла юбку и перешагнула раму. Она повернулась к нему лицом, и слезы скатились по щекам. Это больше был не ее муж. Он был зло, которое обладает силой уничтожать миры. Ловушка была установлена, и теперь звери будут вечно гнить в своей гробнице, находящейся глубоко под горой, и известной только высокопоставленным чародеям. Ее сердце сжалось, когда она попыталась представить, какой ад ждет ее любимого. Ни живой, ни мертвый. Навсегда замороженный. Она хотела бы, чтобы у него остались воспоминания. Частичка надежды среди безумия осталась у него, но он больше не был Барнумом.

Ее скорбь душила меня, и я хотела бы, чтобы я смогла обнять и утешить ее. Это был ужас для них всех.

— Иди, помня мою любовь, Барнум, — сказала она. — Твой ребенок будет знать, что его отец был великим воином.

Громкий лязг сопровождался падением металлической клетки с потолка, накрывающей Барнума и его зверей. Пыль врезалась в лицо Асилы, и она закрыла рот и нос рукой, защищаясь от кашля. Семеро пожилых мужчин с седеющими бородами бросились к клетке, обнажая посохи. Синий свет выстрелил из кончиков посохов, и электрические искры побежали по металлическим прутьям клетки.

Асила взглянула на одного из мужчин. Его черная борода и густые брови были неестественны при бледной коже. Отец. Ты предал меня. Почему ты не смог оставить Барнума в вечном покое. А остальных? Какое зло повелевает тобой?

Темные и страшные мысли о мести проникли в мысли. Она оступилась, наступив на подол платья, и не удержала равновесие. Она приземлилась на темной траве. Холодная роса намочила платье. Почему была заперта дверь? Возможно, отец надеялся, что существо убьет меня? Зачем?

Я думала, вероятно, потому что она увидела что-то, чего не должна была. Так происходит во всех фильмах. Вы, ведя расследование над своим делом, натыкаетесь на то, чего не должны были видеть, и в следующей сцене вас убивают.

Она вонзила меч в землю, а затем использовала его для опоры, поднимаясь на ноги. Ее ноги оцарапала трава, и мы обе поморщились.

Ох. Больно.

— Кто здесь? — паника звучала в голосе Асилы.

Упс. Она может слышать мои мысли. Мне стало интересно, могла бы я что-то сделать, чтобы помочь ей. Почему она не убегает? Меня бы уже там не было.

Она осмотрела поле.

— Покажись.

У меня есть идея. «Я твое подсознание. Сейчас тебе стоит бежать!»

Асила выдернула меч из земли, подобрала юбку и побежала через поле в темноту.