— Твоя мама умерла, Елена, — прошептала она и положила подбородок мне на голову.

Я оттолкнула её при этих словах.

— А я не умерла?

Она покачала головой, обеспокоенно глядя на меня.

— Тогда что он здесь делает? — прокричала я, указывая на Блейка. — Я его убила, я знаю, я это видела.

— Блейк сейчас уйдёт.

— Я не уйду, Констанс.

— Я сказала, уйди, — повторила она чуть громче и увела меня от него, загораживая его.

Она медленно повернула моё лицо за подбородок, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Ты никого не убивала. Тот поцелуй скрепил ваш дент. Произошло то, что должно было произойти намного раньше. Кровь — просто побочный эффект.

— Побочный эффект? — я затрясла головой. — Нет, я проверила его пульс. Он не дышал.

— Елена, — снова позвал меня Блейк.

— Я же попросила тебя уйти, — голос Констанс прозвучал довольно резко.

— А я сказал, что не уйду, — ответил он и взглянул на меня. — Я не умер, видишь? Я здесь, — его голос был мёдом для моих ушей.

Он подходил все ближе, и я немного отстранилась. Он не остановился и прижал меня к груди. Он крепко обнял меня.

Он казался таким настоящим, тёплым, совсем не как привидение или плод воображения. И пах Блейком. Он не умер. Он жив.

Моё тело постепенно стало расслабляться. Словно огромная гора с плеч упала. Он жив.

Я улыбнулась, но улыбка сразу же исчезла.

— Я настоящий, и никуда не…

Я с силой оттолкнула его.

— Ты был жив все это время.

— Елена!

— Не смей произносить моё имя. Ты был мне нужен! Где же ты был, черт тебя возьми?

— Я…

— Пошёл на хрен из моей комнаты.

Он лишь смотрел в ответ.

— Вон, ты не мой дракон, уходи.

Он развернулся и вышел.

Ноги подкосились, и я упала рядом с кроватью. Я снова завыла и почувствовала объятья Констанс.

— Он пытался…

— Не смейте заступиться за него. Его не было рядом. Ему всегда было плевать. Он бы нашёл, если бы просто попытался и… — в голове всплыли воспоминания того, что сделали со мной Билли, Сеймур, а потом и все остальные. И я разозлилась ещё больше.

Если бы я не знала, как презирает меня Блейк, то после того, что он не объявился, это стало совершенно очевидно.

— У меня нет дракона.

И каждый раз глядя на Блейка, я буду видеть Билли. Этот кошмар никогда не закончится.

БЛЕЙК

Первое, с чем соприкоснулись мои руки, стопка папок.

Они разлетелись по всему полу, отчего пара медсестёр подпрыгнули.

Если бы я был старым Рубиконом, я бы тут что-нибудь сжёг.

Сразу в голове всплыли все те случаи, когда она пыталась достучаться до меня. Получается, я просто швырнул ей в лицо все те попытки.

Я опустился на корточки и попытался остыть.

Я знал, что она разозлится, потому что я не нашел её. Блядь, я сам себя бешу.

Она все это время считала, что я умер, и её мысль, что и она умерла, раз увидела меня, просто разбила мне сердце, особенно, когда она попросилась к своей матери.

Елена больше никогда не поверит мне, не узнает о моих чувствах, если не даст ещё один шанс.

Она уже столько раз их мне давала, а я просто их просрал.

Связь, обещавшая стать самой сильной за всю историю Пейи, разбита. И этого нельзя обратить, потому что я не выполнил свои обязательства. И это лишь моя вина.

Я почувствовал лёгкое прикосновение к руке. Я знал, что это Саманта. За мгновение до этого я ощутил аромат сладкой лилии — её духов.

Она обняла меня, когда меня затрясло.

Внезапно боль Елены и ненависть ко мне затопили мои внутренности, словно собственные эмоции; да, ещё и злость. Я лишь однажды чувствовал подобное, когда Елене вывалили на голову всю правду об этом мире. Может быть, связь начинает исцеляться? Я попытался услышать её мысли, чтобы извиниться, но — ничего. Всё так запутанно. Я полностью разбит.

— Она никогда не простит меня за все это.

— Но это сделал не ты.

— Нет, я, Саманта. Я позволил этому случиться, потому что не нашёл её.

Сестра оттолкнула меня и впилась взглядом. Она разозлилась, что совсем на неё не похоже. Это похоже больше на Табиту или на старого Блейка.

— Мы уже сто раз обсуждали это, Блейк. Ты пытался.

Я не шевельнулся.

— Недостаточно.

— Чушь. Ты пару раз едва не погиб сам. Если бы не Эмануэль… — она не закончила предложение. — Я заставлю её понять, Блейк, я ей расскажу, и то же сделают и остальные.

Я сделал глубокий вдох. Рассказать ей не значит заставить доверять мне.

— Нет, не расскажешь.

Саманта уставилась на меня непонимающим взглядом.

— Что ты такое говоришь? Не рассказывать Елене, что ты едва не погиб, пытаясь найти её?

— Ничего не рассказывай ей: ни о моих изменениях, ни обо мне самом, — я умоляюще посмотрел на сестру. — Это ничего не изменит.

Елену я успел узнать хорошо. Она была не из тех, кто верит рассказам, она подумает, что это просто способ заставить её поверить мне.

— Блейк, ты не можешь знать наверняка.

Я хотел сказать, что знаю, но тогда возникло бы ещё больше вопросов, на которые я не смогу ответить, потому что скорее умру, чем расскажу непосвященным о процедуре скрепления дента. Я не подвергну её большим опасностям лишь из-за того, что хочу её.

— Не говори ей. Обещай.

— Это бред.

— Я серьёзно, Саманта. Если она сможет мне доверять снова, то она должна сама прийти к этому, и лишь потому, что я это заслуживаю.

— Но ты и так заслуживаешь.

Я закрыл глаза, сделал глубокий вдох и снова открыл их.

— Не для неё. Просто держи рот на замке.

— И что, Блейк? Слушать, как она говорит о тебе гадости, ненавидит тебя?

— Если ей так легче, то да. Слушай Елену и помогай ей преодолевать обиду.

— Ты больше не тот Блейк, которого я знала.

— Я стану таким, каким нужен ей. Пожалуйста, я тебя умоляю, сделай это для меня.

— Это безумие, и ты сам знаешь, да?

— Не важно, что думаешь ты. Ей нужно самой научиться доверять мне, а не тем историями, что расскажете ей вы.

— Блейк…

— Доверься мне, пожалуйста.

Она посмотрела на палату Елены. Занавески были задернуты.

— Она оправится? — спросила Сэмми и стерла покатившуюся слезу.

— С предвиденьем у меня пока хреновато.

Я развёл руками.

Она хихикнула, и я обнял её.

— Но рано или поздно с ней все будет в порядке. Это я обещаю.

Мы вернулись в комнату ожидания, и я со всех взял обещание не говорить Елене о наших с Эмануэлем поисках, что я едва сам не погиб. Всё кроме Джорджа запротестовали, особенно мои мама и папа, не говоря уже о Бекки, но, так или иначе, пообещали все.

Бекки смотрела на Джорджа, а он умолял её не проболтаться. Она не понимала меня, из-за чего раздражалась.

Я знал, что он ей тоже не сказал. Джордж во многом был похож на Елену. Поступки красноречивее слов.

Я подошёл сесть рядом с мамой на стул у двери.

Эмануэль посмотрел на меня, но теперь я не встретился с ним взглядом. Я знал, что он прикидывал варианты, он всегда все просчитывал. Блин, он же Коронохвост со всеми своими теориями и прочей фигнёй. Однако он стал действительно хорошим другом, и не только для меня, но и для Елены.

Но мне нужна была ещё одна услуга от него — быть рядом с ней, что бы ей ни потребовалось. Как бы это ни было тяжело, я признавал, что ей с ним спокойно, а он никогда не воспользуется ею. Он слишком добрый, не говоря уже о том, что чертовски боится того, что я могу сделать.

Я поднялся и стал расхаживать из стороны в сторону, пока не открылась дверь, и не вышла Констанс.

Она вздохнула и опустилась на стул, на котором до этого сидел я.

Мы переглянулись.

— Она была в одном из городов Виверн. Названия не сказала, но дела там плохи, очень плохи.

— У Виверн? — переспросил я и взглянул на Эмануэля. Я должен был обыскать их. Эмануэль закрыл глаза, а потом отвёл взгляд к потолку.

Она кивнула.

Я опять начал мерить шагами комнату. Надо было обыскать города Виверн, но я не хотел разжигать войну. Я думал, из-за Пола она туда не сунется. Черт, а если бы он нашёл её? Тогда все могло быть значительно хуже. Она вообще могла не вернуться…

— Поняв, что она не убивала тебя… — она покачала головой.

— Знаю, сам видел, Констанс.

— И теперь ты хочешь, чтобы мы ничего ей не рассказывали, не говорили о тебе и о том, что ты сделал ради неё? — рявкнула Бекки.

— Бекки, — мягко остановил её Джордж.

— Нет, Джордж, это бред.

— Блейк знает, как лучше, ясно? Просто сделай, как он говорит.

Бекки подскочила при этих словах, и мы наблюдали, за Джорджем, который тоже встал и вышел.

— Это правда? — спросила Констанс.

— Угу, я очень надеюсь на ваше молчание.

— Она все равно ничего не хочет слышать.

— Вот видишь? — я взглянул на Бекки.

Она лишь покачала головой, скрестив руки на груди.

— Она тебе рассказала, что случилось? — спросил Блейк.

Констанс покачала головой.

— Нет, но я понимаю, что тебе придётся нелегко, Блейк. В ней слишком много злости, и быстро она не исчезнет.

— Знаю, я смогу справиться.

— Блейк.

— Констанс, она в безопасности. Она там, где я могу её видеть, на данный момент этого достаточно.

Она шумно выдохнула, и её губы задрожали. По щекам потекли слезы, и я встал, подошёл к ней и поднял её с сиденья. Я крепко прижал Констанс к себе.

— Пообещай, что найдёшь тех, кто сделал это.

— Обещаю и я заставлю их пожалеть о том, что они когда-то родились или вылупились. Я сделаю, что бы ни потребовалось, чтобы они на себе ощутили ту боль, что испытываем мы.

ЕЛЕНА

Раздался стук в дверь, и вошла Констанс.

Я больше не хотела разговаривать с ней ни о чем, я больше ни с кем не хотела разговаривать. Я уже наговорилась.

— Елена, — позвала она, — здесь Мэтт, пожалуйста, поговори с ним. Он хочет помочь найти тех, кто сделал это.

Я не ответила, так и оставшись лежать спиной к ней, и услышала звук закрывающейся двери.

Сначала я увидела его руку с анкетными листами, прикрепленными к планшету. Он взглянул на меня и тепло улыбнулся. Но я смогла сфокусироваться лишь на его огромном носе.

— Добрый вечер, принцесса, — он улыбнулся, вздохнул и взял стул рядом с кроватью. — Если бы ты сказала, что Герберт — это Жако, а ваш отец на самом деле король Альберт, я бы, наверное, рассмеялся.

Я улыбнулась.

— Кто бы мог подумать, да?

— Возможно, я. Знаешь, у тебя его глаза? Правда. Готов поспорить, тебе уже тысячу раз сказали об этом.