— Я же упаду! — Нео посмотрел на него своими красивыми, чистыми, серебряными глазами, в которых читалось волнение.

«Ну зачем мальчику такие глаза?! Он точно не человек, и наверняка околдовывает меня ими!»

— Не упадёшь, я буду тебя держать, — Гнес улыбнулся, а потом шустро отпрыгнул от брата, — бегом до сада, — крикнул он, а затем побежал к лестницам, ведущим вниз.

Он слышал, как Нео бежит за ним и с каждым шагом отстаёт. Гнес сбавил скорость у лестницы и перехватил бегущего брата у самых ступеней.

— Куда…? Хочешь скатиться вниз головой? По лестницам бегать нельзя, — шикнул старший на маленького.

Нео ловко заполз Гнесу на спину, обвивая рукам его шею, а ногами талию.

— Понеси меня, Гнес! — радостно промурлыкала козявка, утыкаясь в шею брата и щекоча его своим дыханием.

Снова колдовство этого маленького чертёнка: если он просил, Гнес не мог ему отказать. А Нео умел просить! Мило, умилительно, забавно, ласково, нежно, шёпотом или со слезами на глазах, обнимая и ластясь… Этот малец перепробовал на Гнесе всё, и точно знал, как уговорить старшего брата на всё что угодно!

— Ты просто маленькая хитрая бестия, Нео! — Гнес перехватил ноги мальчика, на всякий случай, но обычно эта малявка держалась крепко.

До конюшен идти было не близко, особенно для детей одиннадцати и пяти лет. Нео — маленький, худенький и лёгкий, на пять лет не тянул, он всегда казался младше своих лет, но даже так, пройдя пятнадцать минут с ним на спине, Гнес начал уставать. Старший брат поставил мальчика на землю возле фонтана, а сам присел ненадолго передохнуть, Нео же носился возле него и играл с водой.

— Нео, пойдём дальше, — сказал Гнес через несколько минут.

— Ага, к лошадкам, — побежал вперёд мальчик.

Пройти ещё оставалось полсада и немного вдоль пруда. Раньше у Гнеса была маленькая детская лошадь, на которой теперь будет учиться ездить Нео, мальчику же отец недавно подарил красивого белого жеребца. Всё их окружение тогда говорило, что это настоящий породистый конь, достойный юного принца.

— Дошли! — воскликнул Нео и бросился к конюшням.

«У этого ребёнка вообще заканчивается энергия?»

Внутри находился только помощник старшего конюха, молодой парень лет семнадцати — Тито.

— Ваши Высочества, — тут же поклонился он вошедшим мальчишкам, — Принц Эргонес, мне оседлать вашу лошадь?

— Нет. Подготовь конька, для принца Эрнеоса, пожалуйста.

— Нет! — подскочил ребёнок к брату. — Ты же катаешься без вот этой штуки. Я хочу так же!

— Ну… — Гнес задумался.

Сам он далеко не сразу стал ездить без седла. Если Нео начнёт падать, ему даже не за что будет ухватиться. Гнеса первое время страховал Коэн, но ведь он и сам сможет поймать своего брата, если что.

— Давай, — кивнул, наконец, первый принц, после всех размышлений.

Гнес подсадил Нео на конька, и ребёнок, счастливо улыбаясь, бесстрашно ухватился за гриву.

— Лошадка! Это ведь теперь моя лошадка? Да, да? Гнес?

— Да. Не тяни гриву так сильно, ты же не хочешь сделать ей больно. Держись легонько. Если чувствуешь, что сползаешь или падаешь, сразу говори мне. И ещё держись ногами, сжимай бедра и колени, — Гнес подошёл и положил ладонь на колено Нео, показывая, что он имел в виду, — тебе понятно?

— Да, — кивнул малыш, а потом встревожено посмотрел на брата, — но ты ведь будешь рядом?

— Конечно, ни на шаг от тебя не отойду, — улыбнулся мальчик, и потянул конька вперёд, чтобы тот начал идти.

— Ух ты! Я катаюсь сам! Гнес, Гнес, я ведь сам, да?

— Да ты просто молодец, мой маленький принц! — полушутливо, полу-восторженно сказал Гнес.

Нео и правда очень хорошо держался верхом, не трусил, но при этом сидел осторожно, ровно держа спину и подстраиваясь под движения лошади, а Гнес шёл рядом, ведя конька. Так они и пошли вдоль пруда, но их прогулку довольно скоро прервала королева Кармина. Когда она увидела мальчиков, то поспешила к ним.

— Гнес, что ты вытворяешь? — строго спросила девушка, снимая Нео с конька, назвать её женщиной у Гнеса не получалось даже в мыслях, ведь она выглядела не больше, чем на семнадцать лет.

Мальчик удивился. Как бы он не ненавидел свою мачеху, но она никогда не повышала на него голос и не относилась плохо, и никогда прежде не ругала. И он честно не понимал, почему же она разозлилась сейчас.

— Я не… — начал Гнес.

— Ты ведь уже не ребёнок. Чем ты думал, когда посадил Нео на лошадь, без присмотра взрослых, да ещё без седла?! А если бы он упал и пострадал?

— Он бы не упал, — неуверенно проговорил Гнес, — и я смотрел за ним.

Да, он не взрослый, но он бы не дал Нео пострадать. Точно не дал бы! В душе начала расти обида. Разве он хоть раз плохо присматривал за Нео?

— Это безответственно, Эргонес…

— Мама, — Нео обнял королеву за шею, переводя её внимание на себя, — почему ты ругаешься?

— Я не ругаюсь, милый.

— Ругаешься! На Гнеса. Почему?

— Он поступил нехорошо, — вздохнула Кармина, — и ты тоже. Разве можно залазить на лошадь без взрослых?

— Гнес меня держал. И я ехал сам! Представляешь, мама, сам!

Нео восторженно подпрыгивал на руках у матери, и ей пришлось поудобнее его перехватить. Козявка выглядела сейчас такой забавной, что Гнес невольно усмехнулся. Кармина повернула голову к нему.

— Не вижу ничего смешного, первый принц. Ты подверг своего брата опасности и даже не осознаёшь этого! Я знаю, что мои слова ты не воспринимаешь, значит, выслушаешь отца! — королева развернулась и пошла в сторону сада, забирая с собой Нео.

Он стоял и злился. Злился, пока Кармина не скрылась из виду, тогда мальчик повернулся к пруду и со всей силы выкинул руки вперёд. Раздался оглушительный хлопок, и вода разлетелась вокруг миллионами брызг. Конёк от испуга отскочил на несколько метров, заржал и поскакал к конюшням. Как же Гнес был зол, на неё, на Нео, на отца, на себя! Он снова и снова выпускал в воду потоки силы, пока обессилено не упал на берег. Тут его и нашёл Коэн пару часов спустя.

— Что случилось? — спросил мужчина, садясь рядом.

— С чего ты взял, что что-то случилось? — огрызнулся Гнес, хотя понимал, что Коэну он всё равно сейчас всё расскажет.

— Я вижу. Расскажешь?

Эргонес присел, а потом пополз к Коэну, забрался ему на колени и прижался к широкой груди. Коэн всегда каким-то образом успокаивал его, даже просто находясь рядом, или обняв, как сейчас. Как и в тот раз, когда умерла мама… Он обезумел, крушил свою комнату, кричал, источал мощные потоки силы, в тот раз к нему не смог подойти даже отец, а Коэн смог, он не испугался, что Гнес снесёт его своей силой, он просто пошёл напролом, схватил мальчика за руки и прижал к себе. И Гнес рыдал у него на груди так долго, насколько его хватило, и рыдал на следующий день, и после него, но он больше не терял контроля, сильные руки Коэна удерживали его на грани между отчаянием и жизнью дальше.

— Она отругала меня, Коэн. Эта противная королева отругала меня и забрала Нео! — Гнес рассказал ему всё, и о том, что произошло, и том, что он чувствовал, и как безумно разозлился, а Коэн обнимал и слушал мальчика.

— Король Эрвейн велел тебе прийти к нему, — сказал мужчина через какое-то время.

— И почему ты не сказал сразу?

— А ты куда-то торопишься? — шутливо спросил Коэн.

— Ты же не думаешь, что он меня накажет? За такой-то пустяк?! Ничего даже не случилось.

— Я думаю, что ты сейчас пойдешь и выслушаешь отца, как хороший сын. Да, мой принц?

Гнес сморщил носик.

— Не люблю, когда ты меня так зовешь.

— Гнес.

— Повтори, — прошептал мальчик капризно, и сильнее прижался к Коэну.

— Гнес, Гнес, мой Гнес, — улыбнулся мужчина и повалил мальчика обратно на траву, перебирая пальцами золотистые локоны.

-

Гнес тихонько постучал в дверь библиотеки.

— Войдите, — раздался голос отца.

Мальчик вошёл и прикрыл за собой дверь. Эрвейн повернулся к сыну.

— Ты знаешь, зачем я тебя позвал? — спросил мужчина, закрывая книгу.

— Догадываюсь, — тихо пробубнил мальчик, опуская глаза.

— Сядь, — сказал отец, и Гнес послушно сел в ближайшее кресло.

— Ты понимаешь, что сделал? — спокойно продолжил отец. — А если бы Нео не удержался? Или лошадь понесла, и он бы упал? Он мог сломать руку, ногу, а если шею? Твой брат ещё мал, Гнес, он не такой сильный, ловкий и выносливый, как ты. Он еще ребёнок, ты это понимаешь?

— Да, — прошептал мальчик, — но отец, я не дал бы ему упасть. Я смог бы его поймать.

— А если нет?

— Но ведь он не упал?! — воскликнул Гнес, поднимая голову, — У нас всё было в порядке, пока не пришла эта… твоя жена, — он снова понизил голос.

— Ты не чувствуешь себя виноватым? — уже куда более строже спросил Эрвейн.

— Нет, — упрямо ответил Гнес, сжимая руки в кулаки.

— Хорошо. Лисвен, — громко позвал отец, и через пару минут в библиотеку вошёл один из советников отца.

— Отведи принца Эргонеса в северную башню для наказаний, — сказал король, отворачиваясь от сына.

— Нет! — крикнул мальчик, вскакивая с кресла и кидаясь к отцу. — Нет, пожалуйста, отец! Только не туда! Пожалуйста. Я вычищу конюшни или отмою лестницы в замке, без всякой магии! Пожалуйста, отец!

Король взял сына за руку и передал советнику.

— Лисвен, выполняй, что я велел.

— Нет, папа. Папа, я прошу тебя, папа! — из глаз Гнеса потекли слёзы. — Папа, прости, прости, я был не прав, пожалуйста! — Гнес попытался вырваться из рук мужчины, но тот крепко держал его и быстро вывел из библиотеки.

Северная башня для наказаний для Гнеса являлась самым страшным местом во всём замке. И вовсе не потому, что там и вправду было страшно. На вершине башни находилась самая обычная круглая комната с кроватью, столом, множеством книг и маленькой ванной. В этой комнате невозможно пользоваться силой, он была заколдована так, что блокировала любую магию внутри — это сделали ещё их предки, и уже много веков это место использовали для наказания непослушных принцев. Казалось бы, нет ничего страшного в том, чтобы посидеть в одиночестве пару дней, подумать над своим поведением, почитать поучительные книги и не иметь возможности применять силу. Но только не для Гнеса. Для него башня стала настоящей тюрьмой и сосредоточием страхов, ведь он находился там, когда умерла его мать, а узнал он об этом только спустя день. Он даже не успел с ней попрощаться…