Глава 8

П э йнтер

Поездка обратно в город заняла целую вечность, каждая минута была пыткой, потому что Мел была плотно обернута вокруг моего тела, полностью готова к ебле, но под запретом.

Иногда я жалел, что так хорошо знаю себя. Было бы легко солгать, притвориться, что она отличается от других телок. Но это не так, и ненависть к себе за то, кем я был, в конце концов, не изменила бы эндшпиль. Если бы я хотел, чтобы она была в моей жизни дольше, чем несколько недель, я не смог бы ее трахнуть. Такова была моя реальность.

К тому времени, когда мы добрались до города, я все еще был полон решимости держать свои руки подальше от нее ... но Таз был у нее дома, и я ни хрена не доверял этому засранцу. Вот почему вместо этого я отвез ее к себе домой ... и вы можете заткнуться на хуй, не говоря об этом.

В курсе, что я придурок.

* * *

– Подумал, что ты не захочешь сегодня оставаться одна, – сказал я, выключая мотор. Мел медленно отцепилась от моего тела, соскальзывая с мотоцикла. Я ждал, что она запротестует, может быть, разорвет меня, потому что я не отвез ее домой. Вместо этого она удивила меня робкой улыбкой. Наверное, у нее было достаточно времени подумать на обратном пути, чтобы прийти в себя.

– Спасибо. Мне не хотелось иметь дело с Джесс и Тазом, ползающими друг по другу. Не знаю, как он, а она та еще крикунья.

Слова упали между нами, как кирпич, потому что я бы знал, не так ли? Но я этого не понял, потому что рот Джесс был полон все то время, что мы ... Ой, бля. Это было нехорошо.

– Смотреть…

– Я знаю…

Я закашлялся, когда Мел нервно рассмеялась, глядя куда угодно, только не на меня.

– Давай покончим с этим раз и навсегда, – сказал я, решив, что это неизбежно. Я спустил ногу с «Харлея» и направился к боковой двери гаража, доставая ключи.

– Что значит «с этим»?– спросила она. Я повернулся, чтобы посмотреть на нее, приподняв бровь. В тусклом свете фонаря на крыльце трудно было разобрать, но мне показалось, что она смутилась. Проехали. Между нами и так было достаточно дерьма, чтобы понять, нам не нужно было, чтобы племянница Лондон встала между нами.

– Ты же знаешь – я и Джесс. Я расскажу, что произошло, потому что, очевидно, тебя интересует эта тема. Разве она не рассказала тебе подробности?

– Гм, не совсем, – призналась она, нахмурившись. Я открыл дверь и потянулся за шнуром, чтобы включить свет. Я нашел выключатель, и комнату затопило от шести рабочих ламп, которые я повесил на потолок. – Я знаю кое-что, но не уверен, что хочу знать остальное. Это что-то вроде ... Ого ...

Она вошла внутрь, оглядывая пространство моей студии. Вдоль стен стояли узкие верстаки, одна сторона которых была завалена деталями от мотоцикла, а другая – моими художественными принадлежностями. Там была фреска, которую я начал для оружейной комнаты, но я забыл о другой наполовину законченной картине, которую прислонил к стене. Я работал над ней до ареста. Она была не в самом лучшем состоянии (девочки сделали все возможное, но не знали, как с ней обращаться), и я пытался решить, выбросить ее или нет.

Теперь я наблюдал, как Мел подошла к ней, чтобы изучить, широко раскрыв глаза. Я подошел к ней сзади, и она оглянулась на меня.

– Ты молодец.

Я рассмеялся. – Не надо так удивляться. Знаешь ли, этим дерьмом я зарабатываю себе на жизнь.

Она дала разочарованной улыбкой.

– Прости. Наверное, я думала, что ты рисуешь пламя на байках и все такое, но это настоящее искусство. Как ты этому научился?

– Экспериментировал, – ответил я. – Для протокола, в зависимости от дизайна, то, что ты видишь на мотоциклах, тоже является настоящим искусством. Не каждый может это сделать.

– Извини, – сказала она. – Я не хотела никого обидеть.

– Не беспокойся, я все понимаю. Просто хотел уточнить, – сказал я, гадая, как она будет выглядеть голой и покрытой краской. Чертовски хорошо, наверное. – Так что, когда я был в колонии, посещал несколько художественных классов. Они были довольно простыми, но учителя всегда тянулись ко мне – я многому у них научился. Потом, когда вышел, я взял еще несколько уроков. Но в основном просто рисовал в Кали. У них не было уроков рисования или чего-то еще.

– Ну, они мне действительно нравятся, – сказала она, и я почувствовал, как моя гордость растет. Ладно, что-то распухло – не надо вдаваться в подробности.

– Спасибо, – сказал я ей, направляясь к лестнице. – Мое место здесь, наверху. Ничего особенного, но здесь тихо.

Меня не было в квартире достаточно долго, чтобы сделать ее действительно грязной, слава богу. Не то чтобы я блядь слишком беспокоился о том, чтобы произвести на кого-нибудь впечатление, но по какой-то причине мне не хотелось, чтобы она считала меня полной свиньей.

– Вот и моя берлога, – сказал я, включая свет. Мэл огляделась, и мне стало интересно, что она думает. Она не была большой – просто маленькая гостиная и кухонька под карнизом. Позади нас тоже были отдельная спальня и ванная, но учитывая, что в течение последнего года я жил в камере восемь на десять с двумя другими парнями, для меня это было похоже на дворец. – Студийное пространство внизу – это то, что действительно подкупило меня ...

– Здорово, – сказала она, поворачиваясь ко мне с той застенчивой улыбкой, которая прошла прямо к моему члену. – Я имею в виду, что это помойка, но она твоя, и мне она нравится.

Я расхохотался, и она присоединилась ко мне, подошла и села на диван.

– Мило, – сказала она, проводя руками по выцветшей грязно-коричневой обивке. – Марочный. Я почти уверена, что видела это в благотворительном магазине молодежного ранчо Айдахо на прошлой неделе.

– Я не стану ни подтверждать, ни отрицать этого. Хочешь чего-нибудь выпить? У меня есть вода и пиво.

– Как насчет пива? – спросила она. Я схватил пару холодных банок и вернулся, чтобы сесть рядом с ней на диван. Было приятно видеть ее здесь. Хорошо, странно и неправильно, все в одно и то же время.

– Хочешь посмотреть фильм или еще что-нибудь? – спросила она, кивнув в сторону телевизора. У меня он был довольно приличный. С гигантским плоским экраном – подарок от клуба к моему возращению.

– Конечно, – ответил я, потянувшись к пульту. У меня не было кабельных каналов, но Ругер установил для меня что-то вроде ретранслятора, чтобы я мог принимать все что хотел. – Что с настроением?

– Только не ужастики, – быстро сказала она, и я снова засмеялся, вспомнив тот первый вечер, который мы провели с ней в доме Пика. Она была так молода, напугана и уязвима ... Я хотел съесть ее целиком.

Я все еще хотел съесть ее.

– Не могу поверить, что вы с Паком должны были присматривать за мной, а потом сняли фильм-слэшер. Это совсем не то, что заставляет девушку чувствовать себя в безопасности.

– Ничего страшного, – согласился я, хотя мысль о том, чтобы подержать ее в объятиях пару часов, пока она будет до смерти напугана, привлекала куда больше, чем следовало бы. Осторожнее, придурок. – А как насчет «Звездных войн»?

– Тебе нравятся «Звездные войны»?

Я пожал плечами. – Все любят «Звездные войны». Знаешь, я блядь уверен, что Хан Соло был байкером.

Она хихикнула. – Космический байкер?

– Видишь ли, когда ты так говоришь, это звучит глупо.

– Я хотела быть принцессой Леей. Она крутая, – сказала Мел, делая большой глоток пива. Я наблюдал, как ее губы обвились вокруг горлышка, а горло сжалось. Это было слишком сексуально, но дискомфортно. Она со звоном поставила пиво на кофейный столик, а затем издала самую громкую отрыжку, которую я когда-либо слышал.

– Гребаный ад, – сказал я, ошеломленный. – Я не думал, что девушки могут так рыгать. Дерьмо. Впечатляет, Мел. Очень внушительно.

Она усмехнулась.

– Мы друзья, – сказала она мне. – И друзья не должны беспокоиться об этом. Дай угадаю – у тебя никогда раньше не было подруги?

– Действительно, – признался я. – Мне кажется, я немного боюсь.

Испугался и завелся, что было весьма прискорбно.

– Так и должно быть. Я могу продемонстрировать весь алфавит.

Черт. Я вроде как хотел это увидеть.

– Так мы смотрим фильм или нет? – спросила она.

– Хм, смотрим, – сказал я, листая варианты поиска, чтобы найти «Звездные войны». Я нажал кнопку воспроизведения, откинувшись на спинку дивана, когда слова начали прокручиваться по экрану. Мел была меньше чем в шести дюймах от меня. Достаточно близко, чтобы дотянуться, засунуть руки в ее волосы и поцеловать до чертиков.

Вместо этого я просто сидел там, чертовски возбужденный, наблюдая, как Люк Скайуокер скулит о преобразователях энергии.

– Эй, ты в порядке? – спросила она.

– Охрененно.

Мелани

Солнечный свет слепил мне в глаза.

Я моргнула, пытаясь вспомнить, где нахожусь, потому что я определенно находилась не в своей комнате. Кровать казалась странной, и потолок с пятнами воды надо мной тоже не был знакомым. Я повернула голову и увидела спящего рядом Пэйнтера, его лицо было всего в нескольких дюймах от моего, и все вернулось.

Он выглядел мягче.

Я имею в виду, он был все тем же большим плохим байкером, но сейчас на его лице не было ничего насмешливого или расчетливого. Мало того, он выглядел очень молодо. Он был старше меня, но не намного, но прямо сейчас он почти мог сойти за ученика средней школы.

Я опустила глаза и с грустью обнаружила, что он все еще полностью одет. Как и я, по-видимому, потому, что косточка в моем лифчике яростно уткнулась в меня. Кроме того, очень хотелось писать. Это было проблемой, потому что если я пошевелюсь, Пэйнтер проснется и снова превратится в страшного байкера.

Мне хотелось протянуть руку и провести пальцем по его лицу, почувствовать утреннюю щетину. Но мы были в дружеской зоне, и, несмотря на то, что притворялись прошлой ночью, в друзья так не прикасаются друг к другу.

Он открыл глаза.

– Привет, – сказала я.

– Привет.

Мы молча смотрели друг на друга в течение нескольких секунд.

– Как спалось, хорошо? – спросил он. – Я принес тебя сюда, подумал, что тебе будет неудобно на диване. А потом тоже рухнул рядом, потому что этот диван – дерьмо. Надеюсь, ты не против.