Глава 21

Моё сердце забилось быстрее, когда я попыталась сопротивляться странному притяжению между нами.

— Прежде чем ты исцелишь меня, мы должны защитить себя от фуатов. В любой момент сюда могут прилететь духи, и ничто не убережёт нас от них. От проклятия есть защита.

— И ты её знаешь? — уточнил Лир.

— Может быть, я сумею вспомнить, — прижавшись плечами к бетонной стене, я закрыла глаза, пытаясь представить, как это выглядело в древней книге проклятий. Это была руна фейри… я попыталась живо представить себе магазин — запах сушёных трав, звучание Элвиса на потрескивающем проигрывателе, Джина, сидящая на прилавке и поедающая печенье. Я устроилась у книжных полок и корпела над книгой проклятий, ища что-нибудь хорошее…

Чтобы проиллюстрировать одержимость, на странице о фуатах кто-то нарисовал изображение человека, поедающего другого человека. По подбородку мужчины стекала кровь. Это был один из тех странных средневековых рисунков, где люди имели крайне спокойное, скучающее выражение лица, пока происходило нечто ужасное.

На противоположной странице находились инструкции о том, как защитить своих близких кровью. Рисунок — теперь я так ясно видела его своим мысленным взором. Он был похож на какой-то острый цветок с треугольными лепестками.

Я открыла глаза.

— Есть, — сказала я. — Как только мы это сделаем, фуаты не смогут завладеть нашими телами. Но сейчас будет немного странно. И тебе нужно снять футболку.

Лир сделал, как ему было сказано, бросив футболку на пол. Мой взгляд скользнул по его мускулистому телу воина, блестящему от дождевой воды.

Теперь притяжение между нами стало ещё сильнее.

— Нам нужна кровь каждого из нас, — я уколола палец кончиком кинжала, а потом протянула клинок Лиру. На моём пальце выступили капельки крови.

Затем я стала рисовать у него на груди. Его кожа была гладкой, как шёлк, а под ней — сталь. Я начертила символ на его груди, вокруг почерневшего пулевого отверстия — тёмное сердце солнца.

Когда я закончила, Лир посмотрел на символ сверху вниз.

Может быть, это признак доверия? Он просто позволил мне пометить его своей кровью, используя магический символ, который мог оказаться чем угодно.

Я оттянула вырез своего платья.

— Теперь тебе нужно сделать то же самое своей кровью. Видишь? Я же говорила тебе, что будет странно.

Лир уколол себя кинжалом — вероятно, сильнее, чем нужно, его тело на мгновение засияло золотом. Он стал рисовать на мне своей кровью, и она стекала по моей груди. Он скопировал символ, и когда он это сделал, магия задрожала на моей коже.

Я не совсем ясно представляла себе, что будет дальше. Если кровь смоется, придётся ли нам снова её наносить, или это будет длиться вечно? Древние тексты часто упускали такие полезные подробности.

Лир закончил точной кровавой линией, затем его глаза встретились с моими.

— О каких ещё проклятиях ты знаешь?

Я пожала плечами.

— Я выучила наизусть целую книгу. Так что тебе придётся быть более конкретным. Некоторые из них связаны с уничтожением посевов, пропаданием молока у коров, венерическими заболеваниями. С каким именно проклятием ты имеешь дело?

— Я не всегда могу контролировать состояние Анку так, как раньше. Оно приходит и уходит, когда я этого не хочу.

— Потому что кто-то наложил на тебя проклятие?

Ветер свистел в открытых окнах коридора, играя его волосами.

— Я сделал то, чего не должен был делать, и теперь Анку появляется, когда не должен.

Любопытство взревело.

— И что же ты сделал?

Его глаза закрылись.

— Сейчас это не имеет значения, — Лир кивнул на моё пропитанное кровью платье. — Позволь мне вытащить стекло из твоей кожи. Сними одежду.

— Ты можешь повернуться, пока я раздеваюсь?

Он отвернулся в другую сторону, скрестив руки на груди.

Я задрала подол и расстегнула ножны на бедре. Из-за того, какими тугими они были, ремень оставил глубокие красные отметины на моей коже и отпечаток там, где была пряжка. Снять его стало облегчением.

Затем я стянула с себя платье, которое к тому времени сделалось отвратительным. На мне не было нижнего белья, потому что Лир так и не дал его мне.

Замёрзшая и голая, я остро ощущала каждый дюйм своей обнажённой кожи.

С чувством стыда я посмотрела на имена, давным-давно вырезанные на моём теле железом. Начертание было настолько корявым, что я с трудом могла разобрать имена демонов, но я всё ещё помнила их. Абракс, Морлох, Белиал…

Что бы там ни видел Лир, мне не нужно, чтобы он узрел, где демоны заклеймили меня. В этот момент мне пришло в голову, что я могу просто не снимать платье и задрать его до талии. Поэтому я снова натянула его и легла на холодный пол. Я убрала платье со своей попы, что, откровенно говоря, выглядело более непристойно, чем просто полностью обнажиться, потому что моя задница была выставлена на всеобщее обозрение.

Ничего страшного, сказала я себе. Я вся в крови и стекле, и это просто исцеление. Как в медицинской ситуации.

Мы оба просто пытались найти волшебный нож. И если найти атам означало выставить свой зад на всеобщее обозрение, в то время как Смерть вытаскивает из него стекло, тогда, думаю, такую историю судьба написала для меня.

— Я лежу, — сказала я с пола. Бетон холодил моё тело, и мурашки пробежали по моей обнажённой коже.

Я закрыла глаза и отвернулась от Лира.

Затем я почувствовала острые уколы в бёдрах, когда он начал вытаскивать стекло.

— У тебя есть пинцет? — поинтересовалась я.

— Я использую кончики пальцев, — ответил он. — Знаешь, когда мы были ещё в Акко, ты могла сбежать. Без твоей помощи они, вероятно, разорвали бы меня на куски и бросили в тюрьму в железных цепях.

— Может быть, я просто хотела получить ответы, — я поморщилась, когда он вытащил большой кусок из моего бедра.

— Лежи смирно, — рябь его исцеляющей магии омыла моё тело, и щупальце тепла пробежало по моему нутру. Бёдра рефлекторно подались вперёд, ноги прижались друг к другу.

— Перестань ёрзать.

— Я не двигалась с места, — мои соски затвердели на холодном бетоне, а дыхание участилось. — Прекрати, — прохрипела я с придыханием. — Что за магию ты используешь?

— Что ты имеешь в виду? Это просто снимает боль.

Ну, я не собиралась объяснять ему, как удивительно его магия ощущается на моём теле. Я не собиралась говорить ему, что никогда не испытывала желания к мужчинам, а теперь моё тело сделалось слишком горячим. Его магия скользнула по моей коже, и я вспомнила, как он смотрел на меня, когда мы впервые встретились — его глаза задержались на моих ногах, груди, крошечных шортах.

Неконтролируемое томительное ощущение нарастало между моих бёдер. Мои бёдра снова задвигались, когда похотливые мысли закружились в моей голове.

Что со мной не так? Я готова была корчиться и стонать, лёжа голышом на полу перед ним.

Я по-прежнему держала нож.

— Что такое Нова Ис? — спросила я резким тоном.

— Я закончил вытаскивать стекло. Мне просто нужно закрыть порезы…

Я даже не услышала конца его фразы, потому что его магия чувственными волнами пронеслась по моему телу, согревая нутро. Кровь пульсировала у меня в животе, соски напряглись на холодном бетоне. С каких это пор лежать на холодном бетонном полу так приятно? Я крепко прижала ладони к полу, борясь с желанием забраться к нему на колени и обхватить голыми бёдрами.

— Ты почти закончил? — спросила я сквозь стиснутые зубы.

Я попыталась ясно мыслить сквозь туман удовольствия, до сих пор сотрясавший моё тело. У меня практически не осталось одежды, которая не была бы разорванной, мокрой и покрытой кровью.

— Твоя кожа прекрасно зажила. Мне нужно тебя немного помыть, — Лир провёл холодной влажной тряпкой по моим бёдрам, и я вздрогнула. Его тёплый палец коснулся моей кожи, и у меня перехватило дыхание. Мои соски на холодном бетоне сделались твёрдыми, как камень.

Лир провёл тряпкой выше по моей спине, и я почувствовала, как мои ноги раздвигаются сами по себе. О боги, я просто хотела, чтобы его рука потрогала меня…

Я так сильно прикусила язык, что потекла кровь.

— А чем ты вообще меня моешь?

— Футболкой, которую я украл, — в его тоне слышалось глубокое рычание. — Я закончил. Ты можешь снова прикрыться, — его голос звучал напряжённо.

С облегчением я опустила платье и села, прислонившись к стене. Я всё ещё вцепилась в рукоять кинжала, мои пальцы оставались напряжёнными.

Я была уверена, что мои глаза светились дикой похотью. Понял ли он это? Видел ли он, как поднимается и опускается моя грудь, как расширились зрачки?

Золотые глаза Лира снова обрели свой голубой цвет, и что-то изменилось в выражении его лица. Его взгляд задержался на мне дольше, чем требовалось. На мгновение я увидела себя его глазами, как будто зачаровывала его. Я заполучила этот маленький пузырь, заглядывающий в его душу.

Я увидела своё сердцевидное лицо, свои большие зелёные глаза. Я казалась ему красивой, с длинными чёрными ресницами. Платье свисало с меня рваным тряпьём, но он больше сосредоточился на изгибах, на обнажённой коже. Он считал, что я слишком деликатна, и это было ошибкой. Я сидела так, что он едва мог видеть мои бёдра…

Я также чувствовала, о чём он думает. Он вспоминал, как я выглядела после того, как он меня помыл. Он думал, что моя задница выглядела идеально, что он мог бы увидеть почти всё, если бы я только чуть сильнее раздвинула ноги… его желание раздражало Лира. Он не хотел вожделеть меня.

Пузырь лопнул, и я вернулась к своим мыслям. Но такое чувство, что теперь я каким-то образом была запятнана, и мысли в моей голове становились всё грязнее. Эта боль пульсировала между ног, превращая меня в животное. Мне хотелось просунуть пальцы между бёдер.

Я стиснула зубы. Попытка сохранить контроль заставила меня практически вибрировать от напряжения.

Лир передо мной снова начал переходить в своё первобытное состояние — глаза сверкали золотом, татуировки двигались по его коже.