Я чувствовала, как тело Сэма дрожит под моей ладонью, и, положив другую руку на его грудь, ощутила биение сердца, этого бесценного сокровища за каменной стеной. Я гадала, что оно чувствовало, сколько раз билось с такой болью, что Сэм задавался вопросом, не умирает ли.

Он сделал это со мной.

Была ли я его единственной ужасной ошибкой?

Я толкнула Сэма, и он отпрянул к грузовику. Мои ладони опустились на его рубашку, сжали хлопок в кулаках. Хотелось сорвать с него одежду, впиться в кожу и вытащить сердце.

Широкие ладони медленно опустились на мои бедра, останавливая.

— Чего ты хочешь, Тейт? – Сэм прикрыл глаза. – Чтобы я ушел? Остался? Я не знаю правильного ответа.

Нужно ли отвечать? Он умен, сам может понять. Я устала, что правду не удается сдержать никакими барьерами: я хотела, чтобы он желал меня. Чтобы страсть пожирала его изнутри, как смертельная болезнь. Я стояла, глядя на него, на его широко распахнувшиеся глаза. На то, как нерешительность на его лице сменяется сомнением, а затем облегчением. Сэм отрывисто склонялся ко мне, будто давал шанс передумать.

Его губы просто нежно прикоснулись к моим, но я словно сорвалась и не могла остановиться. Он издал хриплый звук радости, и я вспомнила, каково это — стоять на носочках, обвивать его шею, притягивать к себе, требуя больше и глубже, желая почувствовать его язык и услышать волшебный стон, словно великан умоляет о сокровищах.

Сэм сжал мою талию, удерживая мои бедра вплотную к своим. Он придвинулся, зубы задели мою губу, нежно прикусили, потянули, и гнев и обида четырнадцати лет полились из меня. Я с силой впилась в его волосы, дернула и укусила в открытую шею. Сэм вскрикнул, схватил меня одной рукой и, прижав к боку, грубо поднял.

Открыв заднюю дверь грузовика, он швырнул меня внутрь, и я отпрянула от него вглубь, будто он был хищником, а я — жертвой. Или, наоборот, я была паучихой, заманившей его обещанием дать то, что он никогда не получит.

Как же я хотела, чтобы все мечты и желания Сэма были только об этом. Монетка в фонтан. Первая звезда. Ресница. Одиннадцать часов одиннадцать минут. Только чтобы это повторилось.

Дверца захлопнулась за ним, и в кабине стало тесно, но ему было все равно. Он сел на колени, задрал юбку моего платья до бедер, стянул с меня нижнее белье и посмотрел на меня так, словно хочет прижаться ртом ко мне там. Но нам не хватало места, чтобы он мог устроиться между моих ног.

Его ладонь потянулась к брюкам, расстегнула их, и я помогла ему высвободиться. Я не сдержала вскрик, вспомнив и это. Его вес и жар. Звуки, которые он невольно издавал.

Сэм подтянул меня ближе, под себя, просил не говорить ни слова, ни единого слова, «потому что невозможно, чтобы это была ты, я не могу быть в тебе, слышать тебя, чувствовать тебя».

Его отчаянное бормотание разбило меня. Света почти не было, но след от укуса на шее был заметен. Смятение на лице. Он прижался к моему бедру, и мы замерли.

Я состою из миллиона вопросов. Или всего из двух: «Ты хочешь этого? Или это часть искупления?».

— Ты пожалеешь об этом? – спросил он.

Возможно. Но будет невыносимо, если Сэм сейчас уйдет, возьмет себя в руки и хлопнет дверью грузовика.

— Я пожалею больше, если мы остановимся.

Он склонил голову, прижав подбородок к груди, словно размышлял, устраивало ли это его. Но мне нужно было касаться. Я расстегнула его рубашку пуговица за пуговицей, погладила твердую и гладкую грудь. Сэм был целым континентом, нет, всем миром, распростертым надо мной.

Пальцы задели его соски, спустились к животу, мышцы напряглись под моими ладонями. Я провела по мягким волоскам, нашла его и решила за нас обоих, притянув его к себе.

Бедра Сэма двинулись вперед, он чуть сместился, уперев ногу в пол, другую согнув на сидении. Поднял мои ноги, и я обвила ими его талию. И до меня донесся судорожный выдох, звук облегчения в страдании. Как сон на поле боя.

— Тейт, — сказал Сэм и прижал голову к моему плечу. – Ты не знаешь, что со мной делаешь.

Я пыталась сказать телу: «Сосредоточься на этом, не вспоминай, не сравнивай», — но было сложно, потому что никто не ощущался как Сэм. Между тем разом и этим не было армии мужчин, и не было никого такого высокого и широкого, способного закрыть небо над головой или траву подо мной, дающего мне только себя. И эти уникальные ощущения вызвали отголосок и всплеск в глубине, в той древней части мозга, что хранит идеальные моменты: «Видишь. Этого ты ждала».

Но я получила даже больше. Сэм отдавал мне все глубокими толчками, его рот был на моей шее, ладонь сжимала мои ягодицы, притягивая к нему, на него, а потом он потянулся между нами, его большой палец нашел то, что хотел, стал двигаться кругами. В тусклом свете я видела, как он двигается, как его живот напрягается и что это делает со мной. Ему было приятно, было так хорошо и быстро, что он почти кончал, хотя мы только начали.

Моя спина выгнулась над мягкой кожей сидения, и Сэм приподнялся, придерживая меня. Он говорил мне, что кончает, произносил мое имя снова и снова, а когда пришел к финишу, издал звук, какой я еще не слышала. Его вскрик был приглушен моей кожей.

А потом повисшую тишину нарушали лишь стрекот сверчков и шумное дыхание. Сэм замер, медленно сел, удерживая меня на себе. Наверное, он хотел смотреть на меня. И ждал, что я буду смотреть на него. Но это было выше моих сил. Казалось, что я рассыплюсь, если посмотрю ему в глаза, так что сосредоточилась на его челюсти.

Крепкие ладони легли на мою шею.

— Ты в порядке?

— Пока не уверена.

Сэм склонился, прижался губами к моему плечу.

— Признаюсь, мне не нравится такой ответ.

— Лучше варианта сейчас нет, — буря эмоций была такой силы, что у меня не было ни шанса разобраться во всем этом в этом тесном пространстве, в такой близи к Сэму.

Его губы нежно двигались от моего плеча к шее и подбородку.

— Я сделаю все, чтобы вернуть тебя.

— Ты не пытался меня найти. Ты не боролся.

— Решил, что не имею права.

Я закрыла глаза и уткнулась лбом в его плечо. С этим нельзя поспорить. Если он оттолкнул меня, я оттолкнула бы его в ответ. Но эта осторожность ощущалась, как отстраненность.

— Мне не было ни с кем так хорошо, — сказал Сэм.

— Не тебе одному.

— Тейт, давай все обсудим. У нас есть шансы? Для меня это не просто секс.

— Для меня тоже.

Сэм обхватил мое лицо, повернул к себе и поцеловал, и тогда у меня получилось закрыть глаза. Я одновременно испытывала и облегчение, и тошноту – хотелось встать и уйти, продемонстрировать идеальное завершение сцены «разбить сердце на пике любви», но тело таяло от его прикосновений. Я отогнала рефлексию. Я хотела всего этого, хотела Сэма, я там, где должна быть.

И выдержу последствия.

— Мы на заднем сидении грузовика, — Сэм рассмеялся при поцелуе. – Но я не хочу уходить. Ни за что.

И тут он напомнил, что все еще во мне, наполовину твердый. Один поцелуй перетекал в другой, и я затерялась, голова кружилась от его вкуса. Ладони скользнули по моим плечам, за спину, расстегнули платье. Мы словно все делали задом наперед – раздевались после секса – и вскоре Сэм опустил ткань по моим рукам и прижался губами к моей ключице.

Слова полились из меня:

— Я в порядке. Вот мой ответ. Лучше, чем в порядке, — как приятно запустить пальцы в его волосы. – Я скучала.

И его ладони из нежных стали голодными, отчаянными. Я прижала его голову к себе, он поймал мою грудь губами, сжал другую ладонью, и мы снова начали двигаться.