4

В комнате было удивительно тихо и благословенно прохладно. Даор стоял у приоткрытого окна, глядя на безлюдные улицы. Поначалу он удивился тому, что его наниматель оставил окно открытым, но это казалось странным лишь до тех пор, пока раб не выглянул наружу. Окно находилось так высоко, что вряд ли кто-то решился бы выбраться через него.

Тяжёлый взгляд странника исследовал его, заставляя чувствовать редкую для Даора неуверенность в себе. Он сделал глубокий вдох и медленно развернулся.

— Я не вправе снимать покрывало с лица, — сказал он. — В остальном я выполню любой ваш приказ, мой господин.

Последние слова ему самому показались разом и сладкими, и неправильными. К собственному удивлению Даор обнаружил, что видит отражение тех же чувств в глазах чужака. Даор помешкал, дожидаясь ответа, но, так и не получив его, принялся неторопливо распутывать шарф, скрывавший его волосы. Повернулся вокруг своей оси, изображая подобие медленного стриптиза.

Давен стоял возле двери. Тело его было напряжённым как струна. Он сам не мог решить, чего желает больше: взять этого невольника прямо сейчас и только потом, насытившись, продолжить разговор, или заставить его показать лицо.

— Сними эту штуку к чёртовой матери, — после недолгих колебаний сказал он. — Я не хочу видеть её на тебе.

Даор послушно позволил вороху тряпок соскользнуть на пол, но последняя шаль по-прежнему скрывала его губы и нос. Однако теперь Давен мог видеть стройное тело, уже не юное и порядком исхудавшее, но всё ещё крепкое и гибкое, как виноградная лоза. Руки сами потянулись коснуться впалого живота с тонкими изгибами мышц. Проследить их кончиками пальцев, поднимаясь вверх, к соскам.

Подчиняясь порыву, Давен положил ладони невольнику на бока. Кожа того оказалась на ощупь неожиданно нежной и горячей. Давен склонился, целуя обнажённое плечо. С губ невольника сорвался шумный вздох.

Давен прошёлся поцелуями к его шее, наслаждаясь каждым мгновением блаженства, которое дарило ему это тело. Невольник легко отзывался на ласки, позволяя гладить себя, выгибаясь навстречу. Живот его подрагивал под ладонями Давена, пока те не спустились ниже. Одна рука воина стиснула напряжённый горячий член и замерла, нащупав охвативший его твёрдый металл.

Давен медленно поднял взгляд от плеч невольника к его глазам, и собственная жажда в мгновение ока показалась ему неуместной и кощунственной.

— Прости… — прошептал он.

Зрачки раба слабо мерцали в полумраке янтарными искрами. За все годы странствий Давен ни разу не встречал подобных глаз. И волосы… волосы невольника в свете луны отливали серебром. Совсем как волосы его принца.

— Я сказал: сними, — не узнавая собственного голоса, произнёс Давен.

— Мой господин…

Решив не тратить больше времени на уговоры, Давен рванул последнее покрывало с лица невольника и отбросил прочь.

На мгновение он замер, вглядываясь в безупречное, как лик мраморной статуи, лицо. Точёный прямой нос, плотно сжатые тонкие губы и высокие скулы, едва прикрытые непослушными прядками волос.

Ноги подогнулись, и Давен упал на колени, вжимаясь в живот стоявшего перед ним мужчины лицом. Ком подступил к горлу, и суровый воин с трудом подавил всхлип.

— Ты… — выдохнул он.

Даор не знал, как реагировать на то, что произошло. На мгновение неловкость вытеснила все другие чувства, а затем его накрыли нежность и сожаление, которые он не смог бы объяснить.

Сам не понимая, что делает, Даор обнял мужчину, прижавшегося к нему щекой, и прошептал:

— Не надо… прошу тебя.

Он понял, что забыл сказать «господин». Секунду боролся с собой, а потом всё-таки добавил:

— … мой господин.

Слова заставили воина вскинуться. Отчаянье в его глазах мгновенно сменилось злостью.

— Почему ты так со мной говоришь? — спросил Давен.

Даор не знал, что на это ответить. Разве что:

— Как я должен себя вести? Скажи! Я вовсе не хотел расстраивать тебя…

Несколько секунд Давен пристально смотрел на него снизу вверх, а потом медленно встал.

— Ты не узнаёшь меня, — сказал он.

Даор редко испытывал страх, но теперь он сглотнул, поражённый пламенем, разгоравшимся у странника в глазах.

— Как мне тебя называть?.. — спросил он, силясь скрыть дрожь в голосе.

Давен не отвечал. Вместо этого он медленно и плавно, с незнакомой Даору грацией, шагнул вбок, будто в пространстве перетёк.

Замерев в неподвижности и не смея повернуть голову, Даор наблюдал, как воин перемещается ещё и с каждым шагом пристально обшаривает взглядом его обнажённое тело. На бёдрах Даора всё ещё оставались просторные нижние штаны, но сейчас ему казалось, что путник смотрит сквозь них, видит каждый уголок.

Внезапно пальцы странника коснулись его кожи под лопаткой, и по всему телу Даора пробежала дрожь.

— Откуда это? — спросил Давен.

Даор попытался вывернуть шею так, чтобы разглядеть, что нащупал на его теле незнакомец, но не смог.

— Я не знаю… — растерянно сказал он. — Что там?

— Шрам.

Вернувшись на прежнее место, Давен теперь пристально смотрел ему в глаза.

— Где ты его получил?

— Я… не помню. Я даже не знал, что у меня есть шрам.

Испытующий взгляд незнакомца становился всё тяжелей, и Даор не выдержал — рухнул перед ним на колени и зачастил:

— Простите меня, господин! Я не помню ничего, что было со мной до прошлой зимы. Я не хотел вас оскорбить. Не хотел вам врать. Господин…

— Встань, — и снова от голоса незнакомца Даора пробрала дрожь. Он резко выдохнул и, не смея глядеть воину в глаза, выполнил приказ.

Тот шагнул к нему и мягко, как не касался Даора ещё никто и никогда, провёл кончиками пальцев по его обнажённым плечам. Поймал в ладони лицо невольника. Склонился. Несколько секунд неотрывно вглядывался в глаза, потом нашел губами его губы и принялся медленно целовать.

Губы воина были сухими, но мягкими и горячими. Даора редко пытались целовать, но когда это случалось, ничьи губы не пробуждали в его сердце такого огня. Он подался вперёд, невольно пытаясь углубить поцелуй. Покорно раскрылся, позволяя языку воина проникнуть в свой рот. Приник к незнакомцу всем телом, инстинктивно потираясь членом о его бедро. Оплёл руками шею воина. А когда тот оторвался от него, Даор не сразу понял, жив он или мёртв. Кровь бешено стучала в висках.

— Не узнаёшь? — спросил странник.

— Не знаю…

Воин разочарованно отстранился от него, попытался убрать руки, но Даор тут же перехватил его запястья.

— Постой… Пожалуйста… господин…

Уже отвернувшийся было Давен теперь посмотрел на него через плечо. Несколько секунд он оставался неподвижен, в глазах его Даору почудилась такая же мольба. Потом воин высвободил руки и сел на кровать.

Давен уронил лицо на ладони и с силой надавил на глаза, которые предавали его. Мужчина перед ним был похож. Похож на принца, как две капли воды. Тело его хранило шрам, который Давен сам когда-то нанёс ему мечом.

Но это не мог быть Сильверин. Он вёл себя иначе, говорил иначе. И — самое главное — этот человек не помнил его.

— Как тебя называть? — глухо спросил Давен, не поднимая лица.

— Даор, — тихо ответил тот. Впервые Даору стало стыдно за собственное имя.

Давен услышал, как шелестит ткань широких брюк, и, приподняв голову от ладоней, увидел, что невольник снова стоит перед ним на коленях. Тонкие руки раба лежали на его запястьях, глаза снизу вверх заглядывали в глаза.

— Вы можете называть меня как пожелаете, господин.

Давен сделал глубокий вдох, силясь успокоить взбесившееся сердце. Эта стройная фигура на коленях у его ног сама по себе сводила его с ума. А вкрадчивый голос окончательно лишал способности соображать.

Но соображать было нужно. Давен это понимал. Нужно было разобраться, кто этот человек. И теперь, когда он увидел его лицо… Теперь Давен не сомневался, что не сможет оставить его у колдуна.

— Ты знаешь что-нибудь о королевстве под названием Глен-Дрэгон? — спросил он.

Во взгляде невольника появилась задумчивость, и на мгновение Давен был готов поклясться, что этот затуманившийся взгляд принадлежит Сильверину. Но вот невольник заговорил — и чувство мгновенно прошло.

— Павшее королевство драконов, руины которого разбросаны по всему Аркануму. Об этом знают все. Драконы мечтали завоевать Срединные земли, но люди материка сумели дать им отпор. Только один из драконов выжил. Тот, кто восстал против них — великий Король-Дракон…

— Король-Дракон?.. — Давен качнул головой, решив, что об этом расспросит потом. — Кто тебе это рассказал?

— Магистр Вермандо.

— Ты давно… служишь у него?

На мгновение Даор поджал губы и помрачнел.

— Сколько себя помню, господин.

— Это…

— Весь прошедший год.

Давен потёр виски.

— Не называй меня «господин», — повторил он. — Меня зовут Давен, Даор. Это имя тебе о чём-нибудь говорит?

— Давен, — повторил Даор. Звуки этого имени болью отозвались в груди, но не сказали ни о чём. — Нет. Прости, господин… Давен, — осторожно поправился он и опустил взгляд. Потом резко вскинулся и, снова стиснув запястья Давена, зачастил: — Давен, прошу тебя, освободи меня… Я хочу служить тебе. Я буду делать всё, что ты прикажешь. Только… оставь меня при себе.

В горле Давена пересохло.

— Почему? — глухо спросил он и прокашлялся. — Чем я лучше него?

Даор опустил глаза.

— Не знаю, — тихо сказал он. — Я просто… чувствую. И всё.

Давен стиснул зубы.

— Королевство драконов пало тринадцать лет назад, — медленно произнёс он. — За это время о них успел забыть весь материк. Но я не понимаю… Не понимаю, как мог забыть о них ты. Никогда драконов не интересовала власть над людьми. И никогда бы людям не удалось уничтожить их, если бы не собственная неспособность разобраться, что важней — вера или знание.

Давен сделал глубокий вдох. Внезапно он обнаружил, что говорит с невольником так, как будто уверен, что это Сильверин, — а ведь это могло быть вовсе не так. Следовало оставаться настороже. Его могли попросту подослать. Чтобы… чтобы что?