Он видел мужеложцев в монастыре, но сам тогда не понимал ещё, как может любить хоть кого-то — женщину или мужчину. Как может кого-то желать. Ещё меньше он понимал, что будет, если они с Грегори окажутся вдвоём, обнажёнными — ведь никто из них не был создан для того, чтобы принимать другого в себя.

Но всё это не имело значения. Он просто понял необычайно отчётливо, что Грегори стал его жизнью. Что будь у него выбор — вернуться назад в дом отца или остаться здесь, рядом с этим англичанином, молчаливым и одиноким, он бы не смог отказаться от Грегори никак.

А потом вернулась армия, и следом за ней Элиоты подступили к стенам.

Данстан не знал, чего ждать теперь, и вопросы, ещё недавно лишь умозрительно терзавшие его, теперь встали перед ним с необыкновенной отчётливостью.

За ним никто не следил, и как-то на рассвете, отправившись за водой для похлёбки, Данстан обнаружил, что стоит ему только добыть верёвку и спуститься по ней со стены, он окажется среди своих.

К тому времени он уже два месяца не разговаривал с Грегори и так и не решился уйти, не увидевшись с ним в последний раз. Но возможность поговорить всё не появлялась, пока, наконец, Элиоты не отступили от стен замка — и не был устроен первый пир.

Ещё накануне Данстан обещал себе, что едва закончится осада, нарушившая обычный размеренный быт, он снова придёт к башне рыцарей и расскажет Грегори обо всём, что терзало его на протяжении весны.

Теперь же, свернувшись калачиком в углу маленького чембера*, Данстан необыкновенно отчётливо понял, что не может прийти к Грегори таким.

Он бы был, пожалуй, рад, если бы Грегори нашёл его сам — а может и нет, Данстан не знал. Потому что даже днём, когда сэр Генрих, как и прежде, заставлял его прислуживать себе, Данстан постоянно видел перед собой глаза Грегори тем вечером — чёрные, лишённые зрачков, переполненные ненавистью до краёв.

Для всех здесь он был «вонючим скоттом», и то, что шотландцы едва не взяли замок, лишь укрепило англичан в их высокомерном презрении к дикарям.

Похоже, что Грегори в этом ничуть не отличался от них.

Данстан опускал веки, жмурился, чтобы не видеть перед собой его ненавидящий взгляд — но это не помогало. Чёрные, полные ярости глаза Грегори продолжали стоять перед ним.

Данстан снова стал думать о побеге — но по-прежнему не мог уйти, хотя бы раз не переговорив с ним.

Так прошло лето, и наступила осень. Сэр Генрих продолжал устраивать свои безумные пиры, хотя каждый в замке уже слышал о том, что крестьяне готовы взбунтоваться — они ждали урожая, чтобы запасти еду на зиму, но если бы у них отобрали и его, то их уже невозможно было бы удержать. Крестьяне всё ещё надеялись, что лорд образумится, но этого так и не произошло — и в сентябре к воротам замка подошла новая армия. Вооружённая вилами и мотыгами. Но эта армия была по-своему страшней предыдущей, потому что ей могли открыть ворота изнутри.

Комментарий к

*Чембер - chamber(англ) маленькая комната, дававшая хозяину уединенность от других обитателей замка. В ней могли помещаться кровать, скамейка, сундук. Впоследствии размеры комнаты увеличились, и great chamber стал второй по значимости комнатой после большого зала в более поздние средние века и во времена Тюдоров.