ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

На следующее утро проснулся Грегори с трудом, зато на тренировке дубасил по подставленному Данстаном щиту с двойной силой, будто всерьёз решил разрубить его надвое.

Данстан смиренно держал оборону, не пытаясь перейти в нападение, от чего Грегори становилось скучно. Впрочем, в башню возвращаться он всё равно не хотел.

Так продолжалось до тех пор, пока двери донжона не открылись, выпуская наружу знакомую уже процессию из заспанной девушки и двух сопровождавших её монахинь.

Грегори тут же замер, пропуская удар, так что Данстан едва успел остановить меч. Взгляд его был прикован к Ласе, мило потягивавшейся и сонно потиравшей глаза.

Грегори, не обращая внимания на замерший в паре сантиметров от его плеча клинок, шагнул вперёд, вплотную к Данстану, и шепнул ему на ухо, опаляя горячим дыханием кожу:

— Правда, хороша?

Данстан поджал губы и покосился на девушку, появившуюся из дверей замка.

— Мне трудно судить, — процедил он, — я мало что понимаю в англичанках.

Грегори бросил на него насмешливый взгляд.

— А что, у шотландских девочек грудь в другом месте?

Данстан покраснел. Во-первых, он не видел шотландок слишком давно, чтобы судить. Во-вторых, когда видел их в последний раз, интересы его ещё были далеки от женской груди. И в-третьих, ни с кем и никогда он не обсуждал женские прелести так откровенно, а всё, что происходило между мужчиной и женщиной, знал только в трактовке Святого Августина.

Грегори, впрочем, и не ждал особо ответа. Едва встретившись взглядом с кузиной, он уже перестал замечать Данстана рядом с собой. Изобразил витиеватый поклон, который видел в столице, и замер в нижней точке, не отрывая от неё взгляда.

Ласе поморгала ещё, стряхивая с ресниц последние крохи сна, и, шурша юбками, направилась к ним.

— Доброе утро, мой дорогой брат.

— Просто Грегори, — не спрашивая разрешения, Грегори ловко поймал её руку и коснулся губами тонких пальчиков. — Мы ведь знали друг друга ещё детьми, моя дорогая Ласе.

Девушка улыбнулась и снова сонно моргнула.

— Тебе уже показали замок? Я бы мог… — Грегори кинул короткий взгляд на охрану и замолк.

— Нет-нет, — Ласе замахала руками, — я не так давно была здесь, чтобы всё забыть. Но ты бы и правда кое-что мог для меня сделать.

— Что именно?

— Отец хочет завтра утром устроить большую охоту. Он говорит, мне будет полезно отправиться в лес вместе с вами, и я с ним согласна — видеть не могу этих проклятых каменных стен, — она наморщила курносый нос.

Грегори грустно улыбнулся и кивнул. Он их тоже видеть уже не мог. Только если Ласе выбралась из своей монастырской тюрьмы хотя бы на лето, то Грегори предстояло провести в своей ещё много месяцев.

— Я спросила отца, поедешь ли ты, но он сказал, что ты никуда не выбираешься из замка? Почему?

Грегори открыл рот и замолк. Покосился на Данстана в поисках поддержки, и тот, скрипнув зубами, произнёс:

— Господин Грегори плохо чувствует себя с тех пор, как побывал в последнем походе.

— Но прошёл уже почти год! — Ласе широко распахнула глаза. — Грегори, я уверена, что ты просто притворяешься, чтобы не делать то, что говорит мой отец. Поехали с нами? У меня есть два сокола, — она хитро улыбнулась, — одного я могу подарить тебе.

Грегори стиснул зубы и кинул взгляд сначала на стражников, затем снова на Данстана. Но ответа так и не пришло ни с одной, ни с другой стороны.

— Я постараюсь придумать что-нибудь, — сказал он наконец и натянуто улыбнулся.

— Придумай, пожалуйста, — Ласе на секунду стиснула его руку и тут же смущённо отвела взгляд. — Мне так скучно будет среди стариков и грубых рыцарей. Ты здесь единственный, с кем мне было бы интересно провести эти дни.

Данстан, стоявший за спиной у Грегори, крепче стиснул пальцы на рукояти меча.

— Я верю, что у тебя получится выбраться, — Ласе улыбнулась.

— Ты только об этом хотела попросить? — спросил Грегори, когда она замолчала, и в разговоре наступила недолгая пауза.

— Нет, — Ласе игриво склонила голову набок. — Я сказала, что хорошо помню замок, но, если честно, не представляю, где бы здесь можно было искупаться с утра. Может быть, ты или твой слуга сможете мне показать?

Грегори закрыл глаза и, мгновенно увидев перед мысленным взором обнажённую Ласе, тут же снова открыл.

— Данстан покажет, — сказал он сухо. — А я пока постараюсь решить наш вопрос. Иди, Данстан.

— Мне нужно отнести оружие в башню, — попытался возразить Данстан, но Грегори лишь качнул головой.

— Стражники отнесут. Выполняй приказ.

Проследив за тем, как процессия, пополнившаяся Данстаном, удаляется в сторону речной заводи, Грегори глубоко вздохнул и направился в большой зал.

Сэр Генрих уже принимал, и Грегори, минуя длинную очередь просителей, остановился сразу перед его троном.

— Завтра я еду на охоту, — сообщил он.

Приближенные, стоящие за спиной у наместника, обменялись красноречивыми взглядами.

Сэр Генрих высоко поднял густые брови и, наклонившись вперёд, посмотрел на него.

— Кто это? — спросил он.

— Не валяй дурака… — Грегори подумал и добавил. — Мой лорд. Если не хочешь, чтобы я высказал все свои претензии здесь, при всех. Я бы мог поехать и без твоего разрешения. Так что я просто уведомляю тебя — я еду на охоту. Мне нужно два лука и два коня.

— Ты снова собираешься давать оружие своему шотландцу? — сэр Генрих поморщился, но на главную просьбу внимания не обратил.

— Не уходи от разговора.

— Хорошо, — сэр Генрих лениво махнул рукой. — Ты едешь на охоту — и с тобой твой скотт. Только никаких выходок, Грегори. Или твои претензии ко мне станут ещё сильней.

Грегори дёрнул плечом и донельзя довольный своей победой пошёл прочь.

Данстан тем временем молча провожал Ласе к тому месту, где обычно набирал воду. Заводь располагалась чуть ниже по течению, хотя купались там редко — большинство обитателей замка предпочитало выбираться за его стены, чего Данстан позволить себе не мог.

— Вот здесь, — сказал он, останавливаясь на берегу и сплетая руки в замок за спиной.

Ласе сделала ещё пару шагов вперёд.

— Ты будешь смотреть?

— Разумеется нет. Если госпожа позволит, я бы предпочёл вернуться к своим делам.

— Ты неплохо воспитан, — Ласе покосилась на него и вздёрнула нос, — для дикаря.

Данстан хотел было ответить, но только скрипнул зубами.

— Благодарю, — ровно сказал он. — Так я могу идти?

Ласе задумчиво посмотрела на него.

— Если Грегори согласится поехать на охоту, я не хочу, чтобы ты ехал с ним.

Данстан поднял брови.

— Ваше право, госпожа, чего-либо желать или не желать. Но я сделаю так, как прикажет он — и только он.

— Преданность, вызывающая зависть, — Ласе почему-то фыркнула, — или дело не в преданности?

— Не понимаю, что вы хотите сказать.

— Ты знаешь, как наша церковь относится к слишком тесным отношениям между мужчинами?

Данстан склонил голову набок.

— Честно говоря, никогда не изучал этот вопрос. Слышал только о том, что женщина — это сосуд греха.

— Ты слишком образован для слуги, — Ласе стиснула кулак.

— Не более, чем вы — для сосуда греха.

— Уйди!

— Как прикажете, госпожа.

Тем же вечером, незадолго до ужина, Грегори, непривычно весёлый для этого времени суток, поинтересовался у Данстана, умеет ли тот натягивать тетиву.

— Ты всё-таки надеешься поехать на охоту? — мрачно спросил тот, собирая в стопку миски, которые нужно было отнести на кухню.

— Что значит — надеюсь? — Грегори высокомерно вскинул бровь. — Я еду — и всё.

— Сэр Генрих знает о твоём намерении?

— Само собой. Он мне и слова не посмел возразить.

Данстан поставил миски обратно на сундук и посмотрел на него.

— Грегори, — сказал он, — тебе не кажется странным, что твой дядя так переменился к тебе?

— Но он же не может держать меня здесь вечно, — Грегори потянулся и, не снимая туфель, повалился на кровать. — Он, видимо, понял, что со мной следует заключить мир.

— Очень может быть, — согласился Данстан. Снова взял в руки поднос и отправился на кухню.

На полпути его остановил уже знакомый слуга, три недели назад вручивший Данстану письмо.

— Тебя ждёт сэр Генрих, — сообщил он.

Данстан опустил взгляд на поднос.

— Я отнесу, — слуга вынул поднос из рук Данстана и направился к кухне, так что тому не оставалось ничего, кроме как ответить на приглашение.

Сэр Генрих сидел у себя в комнате за крепким дубовым столом. Данстан невольно кинул взгляд на витраж, занявший своё место в стене и теперь озарявший спальню разноцветным светом преломлённых лучей закатного солнца.

— Красиво? — спросил сэр Генрих, поймав его взгляд.

Данстан кивнул.

— Это подарок монастыря, откуда приехала моя дочь.

Данстан склонил голову. Он уже догадывался, что и сам разговор пойдёт о Ласе.

— Ты всегда выглядел умным мальчиком, Данстан, — сказал наместник.

Данстан заставил себя разжать стиснувшиеся было в кулак пальцы.

— Благодарю… — он замешкался, не зная, какой титул употребить.

— Ты больше не зовёшь меня господином?

Данстан облизнул губы.

Сэр Генрих поднялся из-за стола и сделал шаг по направлению к нему. От его близости по спине Данстана пробежал холодок.

— Отвечай, — немного жёстче, чем прежде, сказал тот.

— Мой господин… — он снова замешкался, подбирая титул, — сэр Грегори приказал не обращаться так ни к кому, кроме него. Простите мне мою дерзость, наместник, — пальцы Данстана всё-таки сжались, и ногти впились в ладонь. Чем ближе к нему придвигался наместник, тем ярче становились воспоминания о зале, полном смеющихся лиц, и о темнице, где не было никого. — Ещё раз простите, сэр Генрих, — Данстан не выдержал и всё-таки сделал шаг назад.

— Мой племянник, — обманчиво мягко, но так, что Данстан отчётливо ощущал злобу, клокочущую в его горле, произнёс наместник, — ещё не сэр. И возможно, никогда им не станет. Хочешь всю жизнь провести в услужении у другого слуги?

Данстан опустил взгляд. Он молчал. Пауза затягивалась, и сэр Генрих готов был уже снова прикрикнуть на него, когда Данстан заговорил: