- Ну… да, - растерялся я, - только, ты ведь должна стесняться.

- Кому должна? – она фыркнула. – мы с тобой целый месяц спали вместе, а ты стесняться. Хоть что-то хорошее.

Она вдруг погрустнела. Потом на глазах появились слёзы, и девочка повисла у меня на шее.

- Я устала, хочу поспать в кровати, в бассейне поплавать, мороженого поесть, в компьютер поиграть, чтобы не оглядываться по сторонам, чтобы меня никто убить не пытался.

Я обнял её и нежно погладил по волосам.

- Не плачь, ребёнок, мы вернёмся, обязательно вернёмся. А там всё будет, как раньше.

Она ещё несколько раз всхлипнула, потом крепко вжалась в меня, чтобы промокнуть слёзы, после чего схватила за руку и потащила к костру.

У костра сидел Кирилл, ссутулившись и опустив голову. Было тепло, но он всё равно ежился и кутался в одеяло. Увидев нас он вяло поприветствовал и предложил слушать. К тому времени из соседней юрты вышел заспанный Иван Петрович.

- Они вели меня всё глубже в пещеру, - начал он с того момента, как ушёл от нас, - через некоторое время я увидел, что факелов у них нет, а в пещере светло, как днём. Даже светлее, чем днём в нашем мире. Там даже тени не было, словно все стены светились и пол тоже. Пещера становилась всё шире, наконец, мы упёрлись в фасад каменного дворца. Ну, то есть, это выглядело, как фасад дворца, стены с узорами, колонны, крыльцо с широкими ступенями. Там они остановились и сказали, что дальше я пойду один, некоторое время постояли со мной и пошли обратно. А я всё стоял и набирался смелости, было страшно, и одновременно хотелось туда войти. Потом я всё же пошёл по ступеням вверх, открыл одну створку ворот и заглянул внутрь. Сначала я растерялся, внутри было всё другое. Никакого камня, просто сад с цветущими деревьями, трава под ногами, там пели птицы и было… светло. Светло, как в нашем мире. Я поднял глаза и увидел голубое небо без единого облака и яркое солнце.

- Это было видение? – уточнил Прокуда, - глюк, мираж?

- Наверное, но очень качественный мираж, я почти поверил, что всё по-настоящему. Так я стоял ещё минут десять, просто любовался окружающим миром. Оглянувшись, я не увидел никакой двери, просто сказочный лес, зелёный и живой. Потом я вспомнил, что мне следует с кем-то здесь поговорить. Я пошёл вперёд, направления я не знал, но был уверен, что заблудиться не смогу. Скоро я вышел к ручью, мелкий такой ручей, с мостиком через него, я даже разглядел, что в прозрачной воде плавают какие-то мелкие рыбки. А на мосту стояла Она.

- Жрица? – уточнил я.

- Да, то есть, не знаю, но думаю, что она. Прекрасная во всех отношениях, причём, в отличие от индейцев, блондинка, даже альбинос.

- Не факт, - перебил Петрович, - далеко не факт, очень вероятно, что это был морок, а образ взят из твоей головы.

- Может быть. – Кирилл не стал спорить, - но красивее я никого не видел. Волосы длинные, ниже пояса, а одета она в рубашку, длинную, но почти прозрачную, которая ничего не скрывает. Она улыбнулась, взяла меня за руку и куда-то повела, там, между деревьями были качели, я ещё боялся, что они меня не выдержат и оторвутся. Мы присели туда и стали разговаривать. Она сказала, что удивлена нашему появлению, что никогда раньше с такими не встречалась. Сказала, что грань миров не позволяет им соприкасаться, и только сам Сумасшедший иногда позволяет себе это правило нарушить. Она ещё много говорила, я всё не запомнил. Важно то, что Сумасшедший любит играть, но он непостоянен, как ребёнок, игрушка может ему наскучить, и он её сломает или просто зашвырнёт подальше.

- Не очень-то обнадёживает, - проворчал Прокуда.

- Чтобы так не случилось, нужно быть интересными… ну, или что-то, вроде того, я не всё понял. А ещё она сказала, что проход из мира в мир – это не просто перенос предметов и людей, это как две бутылки с дырочками, которые друг к другу прислонили, жидкость из одного проникает в другой, немного, но проникает. Сказала, что и мы часть своего мира притащили с собой.

- С этим сложно спорить, - кивнул Прокуда, - помните ту избушку и сгоревшего старика. Это ведь было явление из нашего мира, и дом, и его одежда, и вещи, те же спички, которыми мы до сих пор пользуемся. Очень может быть, что область нашего мира расширилась ещё больше.

- Так чего мы обратно не пошли? – спросил я, - тогда бы назад выпали.

- Нет, она сказала, что шанс у нас только один, сами знаете, какой.

- Храм?

- Да, именно. Туда мы должны добраться. Ещё она сказала, что убийца, идущий по нашим следам, не отстанет, что он дал клятву выполнять каждое поручение, теперь не может даже умереть, а когда выполняет то, что ему поручено, берётся за следующее, вечная жизнь ему награда. Сказала, что нужно Анечку слушать, что случайно попавший в её руки дар нас ещё не раз спасёт. Сказала, что следует бояться уныния, что шанс у нас всегда будет, нужно верить. Всё станет, как прежде. Она много всего сказала…

Кирилл замолчал.

- Ты от этого так изменился? – спросил я.

- Нет, не только, - он задумался, - она не только говорила, она спрашивала, точнее, не спрашивала, а просто смотрела сквозь меня, видела всё, что я когда-либо делал, думал, говорил. Кого любил и ненавидел, она спрашивала и тут же получала ответ.

- О’кей гугл, - вспомнила Анечка.

- Да, что-то, вроде того. А когда она уже знала обо мне всё, мы встали и пошли, там была кровать, не кровать, но какое-то возвышение, накрытое скатертью, она повела меня туда, и мы…

Он растерянно посмотрел на Анечку.

- Трахались, - закончила она за него, - продолжай.

- Мы делали это долго, наверное, несколько часов, я, кажется, даже сознание терял. А вокруг нас всё менялось. Листва желтела и опадала, потом выпадал снег, почти сразу таял, снова начиналось цветение. Так много раз, и всё это время я был там и думал, что проходят годы. Когда она, наконец…

- Кончила, – подсказала Анечка с улыбкой, - говори, как есть, я уже большая.

- Ну, да, кончила, тогда всё исчезло, мы снова были одеты и стояли на вершине горы, над нами было звёздное небо, а луна была в самой середине неба, я ещё никогда такого не видел. Она показала мне, как лунный свет падает куда-то далеко, за горизонт, место это вдруг приблизилось, и я увидел Храм, видимо, тот самый, что мы ищем. Высокие стены, башни с маленькими куполами, всё усыпано драгоценными камнями, лунный свет, отражаясь от них, заливает всё вокруг, храм этот, наверное, ночью видно издалека.

- А в храме том кто-то есть? – спросил Прокуда.

- Да, то есть, в нашем понимании, там никто не живёт, но на самом деле, там есть… сущности. Что-то, вроде привидений. Они там живут, но не в нашем понимании, их, как бы нет, но они управляют работой Храма.

- Какие-нибудь практические советы были? – спросил я, разговор начал утомлять.

- Она дала мне это, - он показал металлическую фигурку мыши, - сказала, что в безвыходном положении она подскажет нам путь.

Анечка протянула руку и взяла фигурку.

- Странная, - сказала она, - вроде из металла, и в то же время живая.

Скоро проснулись остальные, Кирилл в двух словах пересказал им свои приключения, некоторое время мы обсуждали дальнейшие действия, но потом индейские женщины принесли завтрак и разговор сам собой сошёл на нет.

Глава семнадцатая

В индейском селении мы пробыли пять дней. Как оказалось, оно гораздо обширнее, чем мы подумали, их домики стояли на более высоких уровнях, часть людей жила в обширных подземных ходах, мужчины регулярно уезжали на охоту, а через пару дней возвращались с добычей, оленями или горными козлами. Был у них и хлеб, индейцами этот народ можно было назвать условно, только за внешность и манеру одеваться. Большая часть народа жила оседло, плодородные долины рек позволяли выращивать рожь и ячмень, а в те моменты, когда их область находилась на юге, даже собирать по два урожая в год. Неплохо было поставлено ремесло, кузнечное и текстильное. Нам они подарили несколько тёплых шерстяных одеял и, что более важно, попоны для коней.

Когда настало время уезжать, провожать нас вышло всё племя, не то, чтобы мы заслужили такую любовь, но нам благоволила Великая Жрица, этого было достаточно. Сама она тоже вышла нас проводить. Видимо, это было такой редкостью, что сами индейцы охнули от неожиданности. Высокая стройная девушка, одетая в длинную шубу из меха неизвестного животного, она плавной походкой подошла к нам. Медленно обходя всех, она говорила по два-три слова, не больше, но этого хватило, чтобы кто-то просиял, кто-то задумался, кто-то взгрустнул. Когда она подошла ко мне, меня охватил священный трепет.

- Юный ученик, ставший убийцей и грабителем, не беспокойся ни о чём, если ваш путь приведёт вас к цели, ничего этого не будет, а если вы погибнете, то превратитесь в ничто, загробный мир вас не примет, а ничто не имеет памяти. Не беспокойся о последствиях, иди вперёд и помогай другим.

Слова были простые и ничего не значили, но голос её отдавался в моей голове серебряными колокольчиками, блаженное тепло разливалось по венам, согревая на морозе, а уверенность в себе придавала сил и провоцировала свернуть горы.

Мы снова ехали на север, пронизывающий ветер заставлял прищуриваться, снежная крупа, то появлялась, то исчезала, не давая понять, какое время года на дворе. Календарь в моих часах показывал начало декабря, но здесь время другое, здесь всё другое, не удивлюсь, если завтра станет тепло, потекут ручьи и станут возвращаться перелётные птицы.

Этот вариант был притягателен, но отчего-то не происходил. Но, несмотря на все трудности, мы, пусть медленно, но всё же продвигались вперёд. Карта говорила, что скоро покажется город, только неизвестно было, как выглядит переход между двумя этими движущимися областями.

Скоро нам выпал шанс это выяснить. Каменистая равнина упиралась в густой хвойный лес, уже сильно присыпанный снегом. Собственно, это и была граница двух участков, только движение уловить отчего-то не получалось. Прокуда поставил опыт, сориентировав компас на приметное дерево с отломанной макушкой, мы ехали в сторону, куда указывал компас, и разминулись с ним почти на пятьдесят метров. При этом внешне никаких признаков движения не было, даже стоя рядом трудно было понять, что земля впереди идёт в сторону.