15. Трущобы

Прошло уже три дня после бала у Императора. Раймон изо всех сил следовал совету Свена — тренировался от заката до рассвета. Хуже дело обстояло с миньонами, которых ему велели завести. Подойти к борделю ближе, чем на сотню метров, он так и не смог. Затащить к себе в постель кого-то малознакомого — тоже. Дарел только разводил руками, выслушивая сбивчивые отговорки полуэльфа. Свен кормил его ещё дважды, но Раймон и сам понимал, что дальше так продолжаться не может — он брал у Свена слишком много и ничем не помогал. Свен был не согласен. Один и тот же разговор повторялся изо дня в день, но ни в чём Раймона не убеждал.

— Ты считаешь, что обмен силой — оскорбление для миньона. Ты всё ещё считаешь миньона жертвой, но это не всегда так. Для многих подобная участь желанна.

— Не вижу очереди из добровольцев, — бурчал Раймон в ответ.

— А ты как хотел? Ты вампир всего пару недель. Силы у тебя не много, и у людей нет резона просить у тебя покровительства. Это приходит со временем, но вот парадокс — со временем ты сам можешь не захотеть делиться силой.

— Свен, я всё понимаю… Но… Не могу. Ты же сам признаёшь — лечь под меня вовсе не предел мечтаний. Думаю, согласится только тот, кому вовсе не на что больше рассчитывать.

Свен поднял бровь. Слышать слова Раймона было неприятно, но он решил не начинать ссору.

— Так найди того, кому больше не на что рассчитывать. Ты всё ещё выдумываешь что-то насчёт трущоб и полукровок? У вампиров нет ни того, ни другого. Завтра в трущобах может оказаться тот, кто вчера был при дворе. А раса твоя и вовсе никого не интересует. Но если так тебе проще — отправляйся туда, в трущобы.

Дарел, с которым Раймон стоял в карауле на следующее утро, подробно выслушал всё, рассказанное Раймоном, и велел на вечер ничего не планировать. Планов у Раймона не было и так, зато любопытство раздирало, и он легко последовал за приятелем.

Взяв лошадей в конюшне Свена, они направились в самую западную часть города, квартал Святой Марты. Раймон крепко сжимал поводья, наблюдая, как проплывают по обе стороны полуразрушенные домишки, так не похожие на центральные районы.

— Это самый старый квартал в городе, — сказал Дарел, заметив его интерес. — Здесь живут в основном люди.

— Трущобы, — оборвал его Раймон. — Что мы делаем здесь?

— Сейчас увидишь.

Дарел остановил коня напротив небольшого, относительно аккуратного домика. На вывеске над дверью красовался оскаливший пасть волк, держащий в когтистых лапах розу.

Следуя за спутником, Раймон вошёл внутрь и уселся за один из столиков рядом с круглой сценой.

— Что это за место? — спросил он в который раз, но в ответ получил лишь хитроватый косой взгляд.

— Сейчас увидишь.

По щелчку Дарела им принесли напитки, и некоторое время они сидели, молча потягивая эль.

— Какие тебе нравятся? — спросил Дарел наконец.

Раймон пожал плечами. Перед глазами встал образ светловолосого Ингвара, но он определённо не хотел иметь под боком кого-то похожего — слишком больно было вспоминать обо всём, что осталось позади.

— Увижу — скажу, — ответил он.

Дарел задавал ещё какие-то вопросы, не имевшие для Раймона особого значения, и за пустым трёпом полуэльф не заметил, как на сцене появился стареющий мужчина в белоснежном парике. Несмотря на то, что на плечах его был светский камзол, весь он вызывал ощущение поношенности и никак не тянул на обитателя центральных районов города.

— Дамы и господа, рад представить вам еженедельную ярмарку, где вы найдёте деликатесы на самый изощрённый вкус, — объявил мужчина и поклонился.

Раймон попытался вскочить с места, но Дарел тут же усадил его обратно.

— Куда ты меня привёл? — прошипел полуэльф. — Это что — рынок рабов?

— Уймись! Здесь всё добровольно.

— Бордель?

Дарел недовольно крякнул и убрал руку с плеча Раймона.

— Всё! Я от тебя устал.

Дарел не сомневался, что запал приятеля остынет, но этого не произошло. Раймон встал и, в два шага преодолев расстояние до выхода, вырвался на улицу.

Воздух трущоб наполнил его грудь. Он казался странно знакомым, почти родным, особенно после затхлого духа ярмарки. Отвязав коня, Раймон медленно пошёл по улице, разглядывая окрестности. Гленаргост был огромен и роскошен. До сих пор Свен показывал лицо Гленаргоста, теперь же Раймон увидел и изнанку. Трущобы здесь были точно такие же, как и в приграничном Дорлифене. Те же опустевшие исхудавшие лица, те же протянутые неведомо к кому руки, те же разбитые повозки вдоль улиц.

Шум в проулке привлёк его внимание, и Раймон оглянулся на звук. Трое крепких парней метелили ещё одного, лежащего на земле. На секунду полуэльф замер, почувствовав, будто возвращается в далёкое прошлое. В бесконечную безысходность, когда сопротивление приравнивается к преступлению. Громил было трое, но смотреть со стороны Раймон не мог.

Можно было окликнуть парней, но почему-то не хотелось. Он никогда не любил лишних слов.

Отпустив коня, Раймон прыжком преодолел расстояние, отделявшее его от места драки, и, схватив одного из нападавших за шиворот, со всей силы отшвырнул в сторону. Крепкий мужчина взлетел в воздух неожиданно легко и взвыл, проламывая спиной изгородь. Ещё один обернулся, но сделать ничего так и не успел. С неожиданной яростью Раймон рванул его вверх и впился в горло. Жертва трепетала в руках, и кровь её была горьковатой, отравленной алкоголем и дурной едой. Но эта кровь была тем, чего ему так не хватало, и он пил, не обращая внимания на слабое сопротивление, пока громила не затих, обвиснув безвольной куклой.

Раймон отшвырнул неподвижное тело в сторону, даже не глянув на него, и обернулся к лежавшему на земле парню.

Двое других громил уже исчезли, а парнишка лет восемнадцати, избитый и худой, судорожно перебирал локтями, пытаясь отползти как можно дальше. Он был слишком худым для человека, а когда ветер чуть приподнял его свалявшиеся волосы, Раймон увидел под ними надорванное острое ушко.

— Как тебя зовут? — спросил полуэльф.

Парень отполз ещё на пару дюймов. Раймон видел, как мечется кадык на покрытом синяками и чёрными разводами горле.

— Я уже поел, — сказал Раймон и протянул ему руку.

Секунду парнишка колебался, а потом крепко схватился за запястье вампира и потянулся всем телом, поднимаясь.

— Спасибо, — выдохнул он.

— Ты не ответил.

— Флориан, — парень отвёл глаза и сжался, будто приготовившись к удару.

— Эльфийское имя, — произнёс Раймон и кивнул самому себе. — Что ты делаешь здесь?

Взгляд парня метнулся к нему и снова уткнулся в землю.

— Я… Застрял тут. Шёл на Ярмарку — предложить себя, но меня не пропустили.

Раймон вздрогнул.

— Вот так просто? Своё тело за деньги?

Взгляд Флориана снова взметнулся вверх. Секунду он смотрел на Раймона с вызовом, а потом привалился спиной к изгороди и заплакал.

Раймон опешил на секунду. Даже у чувствительного Ингвара он никогда не видел таких откровенных проявлений эмоций.

Флориан всхлипывал, явно пытаясь заставить себя замолчать, но не мог — и лишь сильнее бился в истерике. Тонкие руки его в изодранных рукавах рубашки сжимали хрупкое тело, состоявшее, казалось, из одних костей.

— Пошли, — сказал Раймон решительно и потянул парня за плечо, заставляя встать. — Верхом ездить умеешь?

Парень покосился на лошадь, хотел что-то сказать, но не смог, так что Раймону пришлось попросту затащить его на круп, усадить и положить руки Флориана на край седла.

— Тут недалеко, — сказал Раймон, трогая коня. Ещё какое-то время он шёл, наслаждаясь странной ностальгией по этим изломанным контурам прогнивших зданий. Флориан понемногу затихал. Бросив на него косой взгляд, Раймон увидел, что тот скрючился в седле и с опаской смотрел на спасителя, который вполне мог оказаться и убийцей.

— Ты боишься меня? — спросил Раймон. Мысль казалась ему странной, но Флориан кивнул.

— Вы — вампир. Я видел… как вы убиваете.

— Разве на ярмарке тебя бы не отдали вампиру?

Флориан не ответил, только уставился куда-то между колышущихся лопаток лошади.

— Там я знал, чего от меня хотят, — сказал он, наконец, когда оба уже приблизились к особняку Свена.

Раймон остановил коня и обернулся к парню.

— Ничего я от тебя не хочу, — сказал он. — Просто… Не люблю, когда трое бьют одного.

Флориан вскинулся и с недоверием посмотрел на вампира.

— Тогда зачем забрали с собой?

Раймон пожал плечами.

— Не бросать же тебя там. Ты же весь избит, а они вернутся, — Раймон усмехнулся. — Я таких немало видел. Ещё бы и отомстили тебе за своего дружка. Знаешь… — он задумался. — Ты уверен, что хочешь стать миньоном?

Флориан отвёл взгляд и пожал плечами.

— А куда ещё? Эльфу у Марты две дороги… В бордель и… Так хоть один иметь будет.

— Мне нужен миньон, — сообщил Раймон, решившись.

Парнишка поднял голову, и в глазах его страх мешался с надеждой.

— Вы… Я… — мальчишка одним каким-то плавным движением соскользнул на землю и, упав на колени, поймал руку Раймона и прижался к ней губами. — Если правда — вы не пожалеете. Я справлюсь, вот увидите. Хотите, я прямо сейчас? — он потянулся к ремню Раймона, и тот едва успел оторвать от себя его руки, когда по улице загремели колёса кареты. Двое лошадей по знаку кучера замерли в полуметре от говоривших. Дверца, украшенная гербом Свена, открылась, и на подножке появилась скорченная фигура.

— Свен… — выдохнул Раймон, с трудом узнав своего покровителя. Даже возвращаясь от Ламии глубокой ночью, Свен всегда держал себя в руках. Сейчас же его волосы были перепачканы в крови, и сам он явно не мог стоять без посторонней помощи. Кучер поспешил к господину, но Раймон оттолкнул и его, и Флориана, всё ещё цеплявшегося за рукава полуэльфа, и подхватил Свена на руки. Тот бессильно приник к подставленной груди и выдохнул:

— Ты… Опять…

Не говоря ни слова, Раймон бережно погладил вампира по волосам и поцеловал в перепачканный кровью лоб.