* * *

Когда Малэ очнулась и открыла глаза, то увидела напряжённо смотрящие на неё глаза Элмару. Он лежал на животе и отслеживал её каждое движение — ждал, когда она проснётся. Во рту она почувствовала солоноватый привкус крови, а голова зверски болела. Малэ села и, не увидев лиан на теле, поняла, что она трансформировалась обратно, когда была без сознания, а это значило, что прошло достаточно много времени с тех пор, как её похитил Армарос. Но и одежды на себе тоже не увидела.

— Очухалась? — спросил внезапно появившийся Алусиэль.

— Не совсем, — ответила она, подумав, что зря она села — так закружилась у неё голова.

— Как тебе ощущения? — ехидно спросил он.

— Не хотелось бы быть настолько беспомощной и зависимой от желаний тела, которые хотелось удовлетворить не важно с кем, только бы это было прямо сейчас, больше никогда! — честно ответила, поморщившись от отвращения, Малэ и спросила: — А кто такие гарпии?

— Эти… — протянул Алусиэль усмехнувшись.

— Гарпии — это полумифические существа, которых в своё время уничтожили. Видимо, братец принял тебя за одну из них, — прервав призрака, сказал Элмару, рассмеявшись, когда понял чем вызвано поспешное бегство Армароса. — Они совокуплялись с партнёром, а потом закусывали им. Армарос и испугался, что ты проделаешь этот номер с ним, то-то я удивился той скорости, с которой он убегал оттуда.

— Фу-у, я гадостью не питаюсь, — в ответ шутливо сказала она, поморщившись, так как представила, чем же питались гарпии, когда не размножались, что они ели грязных и неумытых мужиков — именно так и представилось, что были они грязные и неумытые, с кривыми волосатыми ногами… ну у Элмару точно всё в порядке с ногами и он не такой.

— Что-то я не удивлён таким поведением: то, что он несколько трусоват, я понял с первого раза, как его увидел — надо же додуматься до такого, — сказал ему Алусиэль, взмахнув рукой, как будто этим объясняя всё произошедшее, и добавил, уже говоря Малэ: — А у тебя, я вижу, всё нормально. Пока! — и растаял в воздухе.

— Ладно, с этим понятно, а почему я не помню ничего с того момента, как увидела тебя? — задала следующий вопрос Малэ. Она немного покривила душой — помнила кое-что, а именно как приставала к Элмару, но стыдно…

— Пришлось вырубить тебя, ты уже была в невменяемом состоянии, — ответил он уклончиво.

— Спасибо, я бы себе никогда не простила, — поблагодарила она его от всей души.

— Как и я себе, если бы согласился… — сказал Элмару, продолжив, — жалел бы потом. Они друг друга поняли, хоть и не сказали всё вслух.

— Хм-м-м, Тьма! — покраснела Малэ, опять вспомнив последние мгновения перед потерей сознания.

— Забудь, — представив, о чём она подумала, быстро сказал он.

— Трудно будет такое забыть, — покачав головой, сказала она.

— Трудно будет мне не жалеть о потерянной возможности. Тебе жалеть не о чём при всём при этом: тебя испугались и не использовали как хотели, — жестоко он сказал ей, одновременно размышляя: «В случившемся, наверное, есть часть и моей вины, видимо, Малэ сильно кому-то мешает как моя будущая жена. Отцу? Возможно, но вряд ли он сам опустился бы до таких действий — отец предпочитает женский пол любить по мере своих сил, как и я. Хорошо, что наши интересы в этом не пересекаются. Так что отец просто не тому дал поручение за мной следить, и вот что из этого вышло».

— А где моя одежда? — спросила она.

— Вот уж не знаю, — ответил Элмару и, отвернувшись, добавил: — Обнаружил я тебя голой, пока с тобой на руках летел, ты была голой. Да и здесь ты лежала не совсем одетая… Мать Тьма, что за издевательство над моей тонкой ранимой психикой? Я скоро с тобой совсем повернусь на голову. У тебя в мешке должны быть запасная туника и лосины — оденься.

«Сил с ним ругаться, что он залез очередной раз в мой мешок, нет», — устало подумала она и сказала ему: — Мне до него не дотянуться, а сил подняться нет. Он со вздохом встал с плаща, прошёл к мешкам и достал из одного из них одежду. Затем подошёл к ней и дал в руки, стараясь не смотреть на неё. Малэ быстро оделась и обернулась к отвернувшемуся от неё Элмару, который сидел на краю плаща.

— Тяжело, да? — спросила она, положив ладонь на его плечо. — Извини.

— А как ты думаешь? — спросил и тут же ответил он: — Даже сейчас мне хочется не просто тебя обнимать и целовать, а опрокинув на этот проклятый плащ, взять, видя твои затуманенные глаза и чувствуя поглощающее тебя желание. И так делать раз за разом, до тех пор пока не устанем, а не устанем мы долго. Я, по крайней мере, точно, так как хочу тебя с Атеноры. И он взял её ладонь в руку и начал нежно целовать каждый её пальчик. Затем потянул на себя так, что она оказалась у него на коленях, наклонил голову, чтоб поцеловать, а другой рукой начал гладить её грудь через ткань туники.

— Что же ты делаешь со мной, Малэ?! — со стоном прошептал Элмару и оторвался от неё. Он даже руку, которой гладил её грудь, убрал подальше за спину и хотел её ссадить с своих коленей. А Малэ хотела продолжения — она приподнялась и, обняв его за шею, начала уже сама целовать его, а одной рукой взъерошила его волосы, пропуская их сквозь пальцы и специально задевая его рожки.

— Ты хоть понимаешь, что сейчас делаешь? — хрипло спросил он.

— Конечно понимаю, милый, — очередной раз поцеловав его, проворковала она, — ты же сам сказал, что ты хочешь этого, так и я хочу того же.

«Вот Бездна, опять!» — подумал он, посмотрев в её потемневшие глаза. Элмару тонул в их темноте, в этом море поцелуев, но смог убрать её руки подальше от своей головы, но не смог выкинуть из неё мысли о Малэ: о её губах и о прижимающемся к нему её теле. Тогда он опять нажал на ту же точку на шее, что и в палатке, и она обмякла, а он, подхватив её, осторожно уложил на плащ. Он помнил своё обещание, но уже сам был ему не рад.

Малэ несколько раз выныривала из забытья. Один раз её попытались накормить, но тщетно. Ей приснилось что она висела в сфере темноты. Над ней мигали звёзды, а у каждой звезды было своё лицо, которые кривлялись и издевательски ей говорили:

— Малэ, Малэ! Иди к нам, иди, наша ты сладкая! У тебя такой волшебный вид сзади, — кричали звёзды, которые были сзади с лицом Ситареля. Она обернулась и замерла в немом крике.

— Зачем она вам, если вы её не любите? Нет, иди к нам, маленькая лгунишка, и мы прижмём тебя к своей груди и будем любить каждую твою округлость, а у тебя их много… Иди к нам, Малэ! Она посмотрела в сторону и увидела, что это говорят звёзды уже с лицом Фелика.

— Нет, иди к нам! Мы тебя полюбим, так полюбим, и стоя, и лёжа… — перебили их звёзды с лицом Армароса. Она закричала и проснулась. Тогда Малэ почувствовала, как её обняли чьи-то руки. Она испугалась, что её кошмар пришёл за ней в явь, и дёрнулась, чтобы вырваться, но тут она почувствовала такой родной запах, а когда её снова обняли, то ей сказали:

— Спи, радость моя, я с тобой. После этих слов она уже спокойно заснула, и во сне звёзды стали звёздами и больше не звали её.