* * *

— Так, выгружаемся, — сказал он, опуская её рядом с полуразрушенной стеной.

— А что, мы уже пришли? — зевнув, спросила проснувшаяся Малэ.

— Вообще-то да, ты бы заметила, если бы не спала всю дорогу, — едко ответил Элмару. Он скинул на песок мешки, расстелил свой плащ на нём, сел и похлопал рукой по нему рядом. — Иди сюда, садись.

— Почему ты злишься? На меня? — она села рядом и спросила. Малэ провела рукой по его щеке и волосам, задумчиво перебирая их пряди.

— Нет, не на тебя, на себя, — ответил он и перехватил обеими руками её ладонь, поднёс её к губам и поцеловал, — я слишком сильно тебя люблю.

— А почему ты говоришь это так, как будто это плохо? — печально улыбаясь, спросила Малэ.

— Ты же можешь прекрасно принимать решения, ты готова рисковать собой, а я не готов принять это, — ответил Элмару, снова поцеловав её ладонь, только с тыльной стороны, — как показала практика.

— И когда это ты додумался до такого? — спросила его Малэ.

— Когда шёл с тобой на руках, когда понял, что в силу своей самоуверенности мог потерять тебя, и твоя рука лишь только малая часть возможного, — ответил он и пытался нащупать рукой что-то в своём мешке, другой рукой мягко придерживая её больную руку в это время, — а вот то, что нам нужно! И вытащил из мешка бинт.

— И меня ты забыл спросить, хочу ли я этого, — продолжила она за него и скептически подняла бровь, — знаешь, обычно, когда я действительно чего-либо не хочу, меня не заставить это сделать.

— Так ты специально возмущалась, когда я взял тебя на руки? — спросил Элмару, забинтовывая ей запястье и накрест ладонь.

— Нужно было голову включить: ты говорил, пустыня опасное место, а сам, задрав голову, не глядя побежал куда-то ночью в пустыне, — обвиняющим тоном сказала Малэ, — да ещё решил себе руки занять, чтоб вовремя не отреагировать на опасность. Но я всё равно тебя люблю, только думай больше головой.

— Сейчас я то же самое говорю сам себе, но ничего не могу поделать с собой, — недовольно сказал он, отвернув голову от неё, — я подставляю и тебя, и себя. И было понятно, что он недоволен больше всего тем, как он себя повёл в этой ситуации.

— Ладно, давай спать. Хватит копаться в себе, тебе это не идёт. Я-то поспала у тебя на руках, а ты был на ногах — шёл, — закончила она этот разговор.

— Хорошо, только ты спишь сегодня отдельно, — показав на её забинтованную руку, сказал Элмару, — я не уверен, что мы спокойно будем спать вдвоём, а твоей руке нужен покой.

— Но она практически не болит, — возразила ему Малэ, — да и кошмары, если я буду спать одна, будут сниться.

— Конечно же, не болит, я же наложил тогда, когда мы остановились, обезболивающее заклинание, но в ближайшее время его действие закончится, и лучше её лишний раз не тревожить, — ответил он на это и добавил: — Надеюсь, что я буду достаточно близко и кошмары испугаются меня и не будут донимать тебя.

— Хорошо, — сказала она и поднялась. Она расстелила свой плащ недалеко от него, легла и вскоре заснула. Уже начинало светать, когда Малэ приснился странный сон, что она уплывает на кораблике от Элмару и не может его позвать. Волны плавно укачивали её, погружая в какую-то дремоту, лишая её даже желания сопротивляться.