– Никто тебя не услышит, – говорю я. – Вот поэтому мы приехали сюда в такую даль.

Мы добираемся до края ямы, и я обхватываю одной рукой горло Фелисы, а другой тянусь к сумке и вытаскиваю пару перчаток. Как только они на руках, я достаю ругер. В глушителе здесь нет необходимости, но у меня всегда есть план действий на случай непредвиденных обстоятельств, так как звук выстрелов распространяется по воздуху дальше, чем крики.

– Ринальдо узнает! Ты же понимаешь, что ему это не понравится! Он не простит тебя за это, Эван! Ты не можешь этого сделать! – все её слова ни к чему.

Я заставляю её стать на колени рядом с ямой и придавливаю своими коленями её ноги, чтобы удержать в таком положении. Скидываю с плеча сумку, чтобы не мешала. И, прежде чем приставить ругер к её затылку, ещё раз проверяю барабан.

– Пожалуйста, Эван, пожалуйста! – плачет она. – Есть вещи, о которых ты не знаешь!

– Иногда мне приходится спасать Ринальдо от него самого, – я немного отклоняюсь назад и нажимаю на курок. Приглушённый хлопок разносится эхом сквозь деревья. Фелиса падает на землю у края ямы, и я пинаю её туда носком ботинка. Её тело, скрючившись, падает на дно на камни и комки грязи, но нет никаких причин прыгать туда, чтобы его поправить.

Я бросаю вслед пистолет, затем стягиваю через голову футболку, вытираю с себя кровь и добавляю её к куче вместе с перчатками. Если кто-нибудь когда-нибудь её найдёт, оружие можно будет достаточно легко отследить, да и цвет футболки – просто кричащая подсказка. Подхватив лопату, я приступаю к работе. Как только яма засыпана, прикрываю её ветками и уничтожаю ведущие к ней следы. Засовываю лопату в багажник «камаро». Она не помещается, но мне просто нужно отъехать достаточно далеко, чтобы где-нибудь её выбросить. Сменная одежда тоже в багажнике, и я быстро застегиваю пуговицы на рубашке, которую там нахожу.

Когда я тянусь к рычагу переключения передач, отблеск солнца, пробивающийся сквозь листья, отражается от чего-то, лежащего между пассажирским сиденьем и центральной консолью. Я наклоняюсь и чувствую под пальцами что-то холодное. Тяну это что-то, но оно не хочет поддаваться, поэтому я дергаю сильнее.

Мне в руку с треском летит половина теннисного бриллиантового браслета Фелисы. Он, должно быть, упал, когда я тащил её из машины, и теперь часть его застряла в салазках переднего сиденья. Я снова тянусь рукой вниз, нащупываю пальцами конец, и мне удаётся достать ещё один кусок браслета.

Я беру эти два обрывка в руку. Вместе они размером с её запястье, так что, думаю, я вытащил всё. Рассматриваю ювелирное изделие и решаю выбросить в окно, но это слишком близко к её телу. Нужно будет избавиться от него в другом месте. Прямо перед въездом на проезжую часть, недалеко от грунтовой дороги находится озеро, поэтому я подъезжаю к кромке воды.

– Какая-то киска не стоит того, босс, – шепчу я про себя, забрасывая браслет далеко в озеро. Раздаётся едва слышимый всплеск, и браслет погружается в мутную зелёную воду.

***

На обратном пути в город я включаю радио. Играет классический рок, и я стучу пальцами по рулю, напевая мелодию. Ещё немного рано, но я несколько раз меняю направление, прежде чем еду снять Алину.

На самом деле я не устал. Я в приподнятом настроении. То есть, был, пока не добираюсь до точки, где работает Алина, и нигде её не нахожу. Лоретта там, стоит рядом с одной из шлюх, которую я забирал домой несколько недель назад, – ту, которую чуть не застрелил.

У неё по-прежнему жвачка во рту. Даже с такого расстояния я вижу, как она её жуёт.

Не останавливаюсь. Разворачиваюсь, еду к заправке и некоторое время брожу по магазину. Покупаю сигареты, хотя у меня ещё полная пачка, и необходимость в новой возникнет лишь через три или четыре дня.

Возвращаюсь к машине и какое-то время катаюсь по улицам. Проститутки есть везде, но нет той, которую я хочу. В конце концов, заезжаю в ресторан быстрого питания для автомобилистов и ем гамбургер, прислонившись к машине. Это меня не радует, и к тому времени, когда я снова ищу Алину, моё беспокойство опять возвращается прямо туда, где оно и было в начале дня.

Я три раза объезжаю вокруг квартала, прежде чем вижу Алину. Всего несколько минут назад её там не было, но теперь она тусуется со шлюхой, смачно жующей жвачку. Я торможу рядом и подзываю её. Алина улыбается, садясь на пассажирское сиденье.

– Здравствуй, Эван. Давно тебя не видела.

Совсем не из-за того, что я плохо тебя искал.

– Был занят, – отвечаю я, пожимая плечами.

Мы возвращаемся в мою квартиру возле реки в комфортной тишине. Сегодня вечером не по сезону тепло, и окна в машине немного опущены. Алина прикрывает от ветра глаза, и на её губах появляется намёк на улыбку.

Она поворачивается ко мне и начинает спрашивать что-то о том, чтобы включить радио, но вдруг замолкает. Периферическим зрением вижу, как у неё расширяются глаза, и она быстро прикрывает рот. Я гляжу вниз в том направлении, куда смотрит она, и поворачиваю руку к себе так, чтобы можно было увидеть её сзади. И замечаю на руке несколько темно-коричневых пятен.

Это кровь.

Не понимаю, как я их пропустил. Я думал, что всё вытер. Мне нечего сказать, поэтому я игнорирую её реакцию и продолжаю вести машину. Как только мы прибываем на место, я иду в душ, чувствуя себя неловко и немного глупо. Нужно было более тщательно отмыться, прежде чем ехать её искать.

Когда я заканчиваю мыться, Алина уже в постели. Пока я устраиваюсь рядом, она заметно напрягается, но пытается этого не показать, потом поворачивается ко мне и обвивает рукой мою голову. Без единого слова, я закрываю глаза и засыпаю.

Утром я просыпаюсь рано. Не могу вспомнить никаких снов, но мои мышцы по-прежнему напряжены. Я принимаю душ, пытаясь расслабиться, но это не помогает. Всё ещё сильнее усугубляется, когда я весь мокрый возвращаюсь через холл в полотенце, обёрнутым вокруг талии. Алина стоит рядом с кроватью в бюстгальтере и трусиках и тянется руками вниз, чтобы застегнуть ремешок на обуви. Она находится ко мне спиной, наклонившись вперёд, и чёткий вид её попки, прикрытой чёрным кружевом, полностью захватывает моё внимание.

Секунду спустя у меня уже стояк.

Может быть, это возбуждение после убийства. Может, просто сам её вид, наклонившейся вот так. Может, это воспоминания о Лиа. А может, даже, что прошло какое-то время, и я просто хочу испытать удовольствие.

Ничего из этого не кажется правильным, но я не могу точно определить свою реакцию. Я просто хочу её.

Сейчас.

Подойдя к Алине сзади, кладу руки ей на бёдра. Провожу пальцами немного вверх и прижимаю её к себе. Она чуть вздрагивает, и я понимаю, что она не слышала, как я вернулся в комнату. Хотя она быстро приходит в себя. Алина выпрямляется, бросает юбку, которую держала в руке, и протягивает другую руку, обнимая меня за шею.

Помяв её задницу, я провожу руками вверх по её животу к груди, прижимаясь губами сбоку её шеи. И её грудь так хорошо ощущается в моих руках – упругая и мягкая, самого подходящего размера. Она закрывает глаза и откидывает голову, чтобы дать мне доступ к её горлу. На мгновение прикасаюсь губами к шее, вдыхая стойкий аромат лаванды.

Я поворачиваю её лицом к себе и толкаю к стене возле кровати. Пробегаюсь глазами сверху вниз, восхищаясь её стройной фигурой, и облизываю губы. Глядя прямо ей в глаза, кончиком пальца прикасаюсь к её лицу, оставляя на коже мокрый след. Медленно наклоняюсь к ней, а потом в нерешительности останавливаюсь. Даже не знаю, почему. Этой женщине заплатили за несколько ночей, чтобы она спала со мной, а я до неё даже не дотронулся – не по-настоящему. Не так, как сейчас.

Да что, чёрт возьми, со мной не так?

Я сбрасываю с бёдер полотенце и протягиваю руки за спину Алины, чтобы умело расстегнуть её бюстгальтер. Она опускает руки, чтобы он упал на пол, пока я стягиваю её трусики вниз до лодыжек. Она едва успевает их откинуть ногой, прежде чем я отрываю её от пола и прижимаю к стене.

Накрываю её рот своим, раскрываю её губы и нахожу язык. Когда я поднимаю её немного выше, она обхватывает ногами мою талию. Протягивает руки к затылку и крепко меня сжимает. Повернув голову, я снова начинаю поглощать её рот.

Удерживая Алину одной рукой, другой глажу её бок от бедра к груди, а затем обратно. Ласкаю большим пальцем сосок, пока мой рот опускается к её горлу. Облизываю впадинку на шее, и чувствую, как колотится её сердце. Крепко сжав меня за плечи, она откидывает голову назад и стонет.

Я не могу больше ждать.

Прижав к стене её тело бёдрами, тянусь вниз рукой и обхватываю член. Провожу пару раз головкой по губкам её киски, и нет никаких сомнений, что она готова меня принять.

– Презерватив!

– Блядь! – отпускаю свой член и ставлю её на пол. Тяжело дышу и смотрю на неё, прищурив глаза. Зарываюсь рукой в волосы и рычу: – Забирайся на чёртову кровать!

Алина спешит залезть на середину матраса, пока я рывком открываю ящик тумбочки и, разорвав обёртку, выхватываю презерватив. Чувствую, что кончу прежде, чем даже попаду внутрь неё, и просто едва контролирую себя. У меня с трудом получается надеть презерватив, так сильно дрожат руки. Миг спустя я уже на ней, прижимаю её плечи к кровати, раздвигаю ноги коленями.

И погружаюсь в неё.

Замираю сразу же, как только оказываюсь внутри. Меня окружает странное ощущение полной темноты, которое не имеет ничего общего с моими закрытыми глазами. Эта тьма не пугающая и не предвещающая беду. Это что-то другое.

Спокойствие, которое я почувствовал, когда только проснулся, вернулось.

Я смутно ощущаю на своей спине её руки. Она медленно и нежно поглаживает мою кожу, и я стараюсь подстроить своё дыхание к её движениям.

Подняв голову, смотрю вниз на лежащую подо мной Алину. Её глаза сияют, но в них есть намёк на тревогу. Медленно прикасаюсь своими губами к её, мягко целуя. Она замирает, пока я её нежно целую и пробегаю языком по губам.