Глава 14

Эвианна

Похмелье — это злая версия жизни, словно жестокая шутка.

На следующее утро я просыпаюсь с жуткой головной болью. Оглядываюсь по сторонам: пустые коробки с китайской едой, две бутылки Пино, и мысленно начинаю проигрывать прошлую ночь.

Как ни странно сегодня, после того как наплакалась из-за Дэна и Миа, я чувствую себя намного лучше. Ну и чёрт с ними. Они достойны друг друга. Я быстро прибираюсь и иду в душ, начиная свой день. Пишу Вайолет, давая ей понять, как была рада её увидеть. Пока одеваюсь и сушу волосы, не могу перестать думать о Нике, о том, как он на меня смотрел прошлым вечером, прислонившись к дверному косяку. Мужчина реально горячий, Вайолет дело говорит, но я знаю, что должна взять себя в руки, потому что он отец Бриа, и я на него работаю.

Но так прекрасно, что кто-то в нас вызывает ощущение счастья.

Я надеваю джинсы-бойфренды (Прим.: джинсы с низкой посадкой, копирующие крой мужских джинсов), черные балетки и черный топик. Заканчиваю свой образ кожаной курткой Вайолет. Она оставила её здесь вчера вечером, и мне вроде нравится, как та на мне смотрится.

Куртка приталена сильнее, чем мне доводилось носить, но смотрится неплохо. Я не была уверена, что она мне подойдет, но у нас с Вайолет многие вещи как в фильме «Джинсы-талисман». (Прим.: «Джинсы - талисман» — фильм, где четыре неразлучные с детства подруги должны впервые расстаться на время каникул. Во время прощального похода по магазинам девушки находят джинсы, которые идеально подходят каждой из них. И они решают, что эти «волшебные» джинсы станут их талисманом). Собираю свои длинные выпрямленные волосы в низкий конский хвост и наношу немного макияжа. Но все равно, несмотря как сильно я стараюсь замаскировать всё тональным кремом, глаза всё равно остаются опухшими, с тёмными кругами внизу. Безнадежное дело.

Проверяю телефон и вижу, что уже восемь сорок. У меня нет времени, чтобы поесть, и поэтому напоминаю себе, захватить йогурта, когда приду в главный дом. Я закрываю входную дверь, и убираю телефон в задний карман джинс.

Зайдя в главный дом, я вижу Ника, который сидит за барной стойкой и поедает овсянку.

— Привет, — говорю я.

Раздвижная дверь захлопывается за мной.

Ник оборачивается, и его глаза дико по мне блуждают. Я нервно дергаю себя за волосы.

Почему он так на меня смотрит?

— Доброе утро, — говорит он, улыбаясь. — Бурная ночь?

Дерьмо.

— Что, так заметно?

— Нет, я имею в виду, ты хорошо выглядишь, но... Ты что, плакала? — Ник ковыряет ложкой, не зная, что сказать. — Дерьмо... — бормочет он. — Прости. Я веду себя грубо. Ты не должна мне отвечать.

— Где Бриа? — спрашиваю я, меняя тему.

Это, кажется, немного его будит, потому что Ник прочищает горло и указывает на коридор.

— Наверху, смотрит фильм.

— Ох, ладно. Я подхожу к холодильнику и достаю йогурт. Ник откашливается. Я поворачиваюсь и приподнимаю брови.

— Извини, ничего если я это съем?

Он смеется.

— Я приготовил тебе овсянку. Присядь и расслабься. — Я опускаю взгляд на подставку для столовых приборов рядом с ним. Конечно же, дымящаяся миска овсянки стоит на столе и ждёт меня, вместе с молоком, мёдом, и с небольшой миской черники. — Я не знаю, любишь ли ты овсянку, но приготовил и для себя, подумал, что тебе тоже захочется.

Твою мать.

Заботливый.

Симпатичный. Беру свои слова назад — он выглядит потрясающе.

Я в беде, это точно.

Мои взгляд падает на его костюм — тёмно-серые брюки и не полностью застёгнутая белая рубашка, что придаёт ему немного небезупречный вид, как будто он специально не полностью застегнул. Почему-то, от этого я чувствую себя гораздо хуже.

Прекращай, Эви. Прекращай это сейчас же! — Спасибо. Это очень мило с твоей стороны, — говорю я вежливо, присев на стул рядом с ним.

Я остро осознаю, насколько мы близки, но выдыхаю и сосредотачиваюсь на смешивании молока, меда, и ягод. Я не смотрю на Ника. Не могу. Я не могу находиться так близко к нему и не испытывать волнение.

Я просто завтракаю со своим боссом. Ничего больше. Не глядя, Ник двигает ко мне газету, и я стараюсь не улыбаться. Как по-домашнему. Я слишком нервничаю, чтобы читать. И слишком нервничаю, чтобы сделать что-нибудь другое.

Должно быть потому, что он мой босс. Он просто запугивает... Хотя, Ник тут не причём. Это я сама нервничаю возле него без причины.

Просто сосредоточиться на еде, Эвианна. Перестать смотреть на его руки. Но я ничего не могу поделать. Руки Ника сильные, грубоватые... но и нежные. Он врач. У него идеальные руки врача.

Тьфу! Ник откашливается и смотрит на меня. Чувствую его взгляд на моём лице, на волосах, на шее... и мои щеки вспыхивают.

— Ты точно в порядке? — спрашивает он тихо.

Кидаю на него взгляд, и моё лицо смягчается, когда вижу беспокойство в его глазах.

— Да, это просто... мой бывший.

Ник застывает, и я не уверена, почему.

— Ах. Бывший Дэн, верно?

— Да. И его невеста, Миа, — тихо произношу и отворачиваюсь.

Может быть, сегодня я и чувствовала себя лучше, но мне всё ещё больно. Значительно. Ник замечает это, потому что ничего не комментирует и не задает вопросы. Он просто наблюдает за мной, а я продолжаю кушать. Я вижу, как он встаёт со стула и идет к кофеварке. Наливает кофе в кружку и протягивает её мне через стойку. После опирается на локти, буквально в сантиметре от меня.

— Черный, верно? — спрашивает он, указывая на кружку.

— Да. Спасибо, — говорю я, делая глоток.

— Ну, у меня есть кое-что, что могло бы заставить тебя чувствовать себя лучше, — говорит Ник, наклонившись чуть ниже. Наклонившись ближе к моему лицу. Я наблюдаю за ним, его взгляд обращен прямо на меня, и от того как он улыбается в уголках глаз появляются морщинки. — Мы в ноябре собираемся в отпуск. Ежегодная традиция.

— Ух ты, весело, — говорю я, не понимая, как это должно заставить меня почувствовать себя лучше. Может быть, потому что это оплачиваемый отгул?

— У тебя паспорт есть?

Мои глаза направляются вверх и встречают его.

— Прости?

— Паспорт, Эвианна. У тебя он есть?

Я думаю о темно-синем паспорте, лежащем в мамином сейфе. Внезапно чувствую благодарность, что она заставила всех нас получить паспорта для поездки в Ванкувер.

— Да, — говорю я медленно и нерешительно.

— Хорошо. Потому что ты едешь с нами.

— Что? — говорю я, и мое сердце начинает биться очень-очень быстро.

Пытаюсь убедить себя, что причина волнения, только в том, что у меня будет отпуск, а не потому, что в этот отпуск я еду с Ником Уайлдером.

— Тулум. Мексика. Десять дней на пляже. В один из дней я должен присутствовать на конференции, поэтому мне нужен кто-то, кто присмотрит за Бриа.

— Это здорово! — говорю я, пытаясь скрыть свою нерешительность.

Честно говоря, я не знаю, что и сказать. Конечно, я взволнована — это же Мексика! И я всегда хотела поехать в Тулум. Но... как я выдержу десять дней с Ником в экзотическом сексуальном месте, когда обычное поедание овсянки с ним заставляет меня нервничать?

Он отодвигается назад, на другую сторону барной стойки и отходит.

— Просто на неделе пришли мне свои паспортные данные. Я куплю билеты и забронирую номера, — говорит он, удаляясь по коридору.

Номера. Во множественном числе. Хм, Эви. Номера. Номера! Я ненавижу себя.

— Хорошего дня, Эвианна! — кричит Ник, и я слышу, как закрывается входная дверь.

Он даже не спросил меня, хочу ли я поехать. То есть, пожалуй, у меня не было выбора, но всё же. Он просто мне сказал, что мы поедем.

Звук закрытия входной двери, должно быть, привлёк внимание Бриа, потому что она вприпрыжку влетает на кухню.

— Папа ушёл? — спрашивает она.

— Да, он только что вышел, — говорю я.

Кладу тарелки из-под овсянки в раковину. Допиваю кофе одним большим глотком.

— Хорошо. Пойдём иглать!

И не дав сказать ни слова, Бриа тянет меня наверх.

***

День тянется медленно. Я не настолько энергична, как была вчера, и все благодаря вину и гулянию с четырехлетней целый день — это всё так утомительно. Но между игрой в куклы, чтением, и строительством крепости, у меня остаётся много времени для размышлений.

Мой желудок нервно сжимается каждый раз, когда я думаю о нашей грядущей поездке. Я не хочу думать о Нике как об абстрактной личности... парень, на чьи руки я уставилась. Парень, который заставил меня заикаться и мямлить. Но это произошло, и чем скорее я это признаю, тем скорее смогу попытаться изменить такое отношение.

Это смешно. На самом деле. Я так реагирую только потому, что Ник привлекателен. Если бы он был старым и уродливым, я бы нормально продолжила свой день. Разве нет? Но было что-то большее. То, как он вчера на меня смотрел на Колесе, после предложения поиграть, во «что бы ты предпочел?». То, как потом он прижал меня к стене напротив своей машины, непреднамеренно влияет на меня больше, чем следовало. Манера, в которой он пришел пожелать спокойной ночи прошлым вечером, и как он приготовил мне завтрак в это утро. А молчаливые жесты: такие как принести мне кофе и передать утреннюю газету.

Это было так, как сильно он обожал Бриа. И этот пункт важный. Вероятно, самый важный из них всех.

Но я не могу. Я не могу позволить своим чувствам к Нику мешать моей работе. У меня имелось очень важное задание — присмотреть за маленькой девочкой, позаботиться о ней. Пялится на ее отца — не поможет делу.

Я знаю, что говорят: «Ты не можешь выбирать, с кем будешь», но я приняла решение тогда и здесь, прямо на полу комнаты, где Бриа дремала рядом со мной, что я не позволю Нику до меня добраться. Я должна нацепить непроницаемое лицо.

И, надеюсь, мои чувства исчезнут.

Надеюсь.