Глава 39

Эвианна

Я смотрю на спину Ника, удаляющуюся по направлению к туалету.

Неужели он так запросто попросил меня встретиться с ним в туалете самолета?

Я подталкиваю Бриа и шепчу ей на ухо: — Мне нужно в туалет, Бриа, — говорю я, но она крепко спит.

Слышу, как она ворчит что-то непонятное, и когда встаю, девочка сползает и опускает голову на место рядом. Мне не по себе оставлять её одну, поэтому прошу стюардессу присмотреть за ней, и направляюсь в заднюю часть самолета.

Иду, и размышляю о том, что собираюсь сказать Нику. Я так боялась конкурировать с Изабеллой, и никогда не переставала думать, что в жизни Ника может быть лишь одна женщина: Бриа. Он должен сосредоточиться на ней. Он должен поставить на первое место дочь; я определенно не виню его, ведь он неизбежно это сделает. Она пережила достаточно, потеряв маму и братика. Хотя мне и больно признать, но прошлой ночью Бриа сказала именно то, что мне нужно было услышать.

Никто никогда не сможет заменить её маму.

Я была наивна думая, что всё получится так легко. Ничего не было легко. Ничего хорошего легко не происходит. Верно?

Стучусь в единственный туалет в задней части самолета, и оглядываюсь. Никто не смотрит.

Я надеюсь. Ник открывает дверь, а затем тянет меня в туалет.

Не будь я так смущена, это было бы весьма сексуально.

— Николас Уайлдер, — говорю медленно, пока он запирает за мной дверь. Я прижата к нему. — Знаешь ли, я не какая-нибудь дешевая шлюха, которая трахается в туалете самолета, — говорю, пока он пристально смотрит на меня. Во рту становится сухо и тело ослабевает. Находиться в такой непосредственной близости к нему сильно сбивает с толку.

— Эвианна Хэйли... у тебя грязные мысли, — говорит он, улыбаясь. — Но не волнуйся, я вытащил тебя сюда только чтобы поговорить. Даже я выше вступления в клуб «высокой мили».

Я скрещиваю руки на груди и смотрю на него.

— Продолжай, — говорю я, изображая раздражение.

На самом деле, сердце у меня колотится, а в голове пробегают грязные мысли и стоять прижимаясь к нему не помогает успокоиться.

— Я думаю, мы должны взять пару дней, чтобы всё обдумать, — говорит Ник, и смотрит вниз. — Сейчас будет лучше, если мы останемся друзьями: работодатель и работник и тому подобное. Пусть всё уляжется, а дальше разберемся в каком направлении нам двигаться.

— Ладно, — говорю я просто. Он смотрит на меня, в замешательстве.

— И всё?

— Что ты хочешь, чтобы я сказала, Ник? Конечно, я согласна. Я понимаю. Я действительно понимаю. Нужно поставить на первое место Бриа, и я абсолютно согласна. Я возьму несколько дней и подумаю обо всем.

Он смотрит на меня скептически.

— Прости. Это должно происходить легко. Мы должны ходить на свидания, целоваться, и трахаться в туалете самолета, и мы не должны бояться влюбиться. Но у меня есть дочь, дочь, которая по-прежнему очень страдает и уязвима после смерти матери. Я пришёл с багажом, его хоть отбавляй. Я надеюсь... я надеюсь, что ты не против.

Смотрю на него, и когда Ник поднимает голову, вижу печаль у него в глазах. Хотя он прав.

Багажа у него действительно много. Пока я не влюбилась в Ника это было как развлечение и игра.

Теперь мы должны стать ответственными взрослыми ради Бриа. Мы не можем просто встречаться, как обычные люди. На карту поставлено гораздо больше. Все намного тяжелее, чем обычные отношения. Готова ли я к этому? Готова ли я, возможно, стать мачехой? Честно говоря, не знаю. Я не думала, что прошлое первое свидание, первый поцелуй, первый — все... отношения это тяжелая работа, и, к сожалению, у нас нет такой роскоши, как просто встречаться. С ним всё или ничего.

— Ник, я честно не знаю. Ты мне нравишься. На самом деле, я думаю, что влюбляюсь в тебя.

Но ты прав. Мне нужно обо всём подумать. — Он кивает головой и смотрит вниз. — И Ник? — Он поднимает глаза и встречает мой взгляд. — Я тебя хочу. Я надеюсь, ты это знаешь. Мне повезло с тобой. Ты не представляешь, как я хочу тебя. Ты понимаешь? Это невероятно, насколько я хочу тебя.

— Ты всё ещё можешь поехать в Южную Корею, — шутит он, подняв руку над головой. — Быть может это интереснее, чем играть со мной.

Ах. Я вижу, к чему он клонит.

— Увидеть Эйфелеву Башню было бы интересно, — говорю я, изображая интригу. — Великая Китайская стена... Тадж-Махал... — Он торжественно кивает вместе со мной. — Но какими захватывающими не были б эти места, держу пари, они даже на половину не такие захватывающие, как то, что чувствую рядом с тобой... как ты прикасаешься ко мне... как меня целуешь... как смотришь на меня. Каждый может испытать нечто монументальное. Любой желающий может купить авиабилеты в поход по тропе инков или поплавать в Большом Барьерном Рифе. И да, я на самом деле хочу сделать всё это в один прекрасный день. Но я хочу сделать с тобой. Всё это ничего не будет значить, если тебя не будет рядом. Ничто не имеет значения, пока ты не испытываешь это с другим человеком.

— Ты мудрый человек в свои двадцать пять, Эвианна, — выдыхает Ник.

— Да, ну, это смешно, как любовь делает все остальное несущественным.

— Кстати, я тоже люблю тебя, — говорит он ласково. — Я не знаю, когда это произошло, но это произошло.

Чёрт. — Я знаю, что мы решили подождать несколько дней, чтобы все продумать, но будет очень трудно не поцеловать тебя... — Я смотрю на него сквозь ресницы. Его зрачки темнеют. — Правда или действие, — шепчу я.

Я чувствую, как мои ладони потеют, а руки дрожат.

— Действие, — говорит он с уверенностью.

— Я хочу, чтобы ты снял футболку, — говорю я. Он колеблется.

— Эвианна, я пытаюсь серьезно поговорить с тобой.

— Мистер Уайлдер, при всем уважении, ты привел меня в туалет самолета и сказал мне, что любишь меня. Для потери контроля мне нужен момент. Ладно?

Обдумывая, он замирает. Я надеюсь, что он продолжает играть. Я сказала это как шутку, но сейчас я действительно хочу, чтобы он снял футболку.

— Ладно, — соглашается он. Ник захватывает край футболки и стягивает её. Мне нужно присесть, но здесь нет места, кроме туалета, а садиться туда я не могу. Вид слишком хорош. — Моя очередь, — рычит он, толкая меня к двери. Я издала небольшой стон. — Правда или действие?

— Действие, — сразу отвечаю я, мне по душе куда идет эта игра.

— Я хочу, чтобы ты повернулась ко мне спиной.

— Что? — говорю я слегка удивленно, и возбужденно. — Ник...

— Я не собираюсь трахать тебя, Эви, если ты думаешь об этом. Я сказал тебе, когда придет время, я хочу сделать это правильно. Прямо сейчас, я просто хочу забыть, что у меня есть обязанности и обязательства, и причин не делать то, что собираюсь сделать.

Я набираю полную грудь воздуха в ответ на его слова и делаю, как он говорит — отворачиваюсь от него. Я упираюсь руками в дверь туалета и чувствую, как Ник прижимается к моей спине.

— Ты разрушаешь меня грамм за граммом, Эвианна Хэйли, — шепчет мне на ухо. — Ты поглощаешь меня, тело и душу, и я хочу, чтобы ты знала, как я сожалею, что не могу сделать это, — говорит он, нежно целуя мою шею. Я громко охаю. И снова. — Мне жаль, что я не могу сделать это, — говорит он, обнимая меня, и целуя мой подбородок. — Я хочу сделать кое-какие вещи, но мы должны подождать. Я просто хотел, чтобы ты знала, как сильно я хочу, чтобы это произошло...

насколько хочу, всё... с тобой.

— Ник... — шепчу я, переполненная эмоциями. — Поцелуй меня здесь, — говорю я, нежно касаясь губ.

— Я не собираюсь тебя целовать, — говорит он, отстраняясь. Я хныкаю.

— Почему нет?

Он надевает свою футболку и открывает дверь в туалет.

— Потому что я не смогу остановиться, — просто говорит он, а затем проходит мимо меня.

Секунду спустя он пропадает из вида, а я остаюсь задыхаться в туалете самолета.

Я снова закрываю и запираю дверь. Опускаю сиденье унитаза и сажусь, потому что колени трясутся, и мне нужно несколько минут, чтобы собраться перед выходом. Мне нужен пакет для рвоты.

Моя жизнь такая очаровательная.

Я встаю и ополаскиваю лицо холодной водой. Смотрю на свое отражение: загорелая кожа, и сейчас глаза выглядят зеленее. Я не мыла волосы, наверное, дня два, но из-за океанской воды они волнистые и густые, совсем не выглядят жалкими. Мои губы красные от солнца.

Готова ли я к этому? Я готова нырнуть с головой в серьезные отношения?

Но главный вопрос... готова ли я прожить свою жизнь без Ника?

Абсолютно чертовски нет.