Глава 14

В столь ранние часы в здешних местах тихо, как в заднице. Большую часть времени. За исключением тех случаев, когда намечается какое-то публичное истязание. Тогда площадь кипит людьми, возбужденными предстоящей расправой.

Я тоже бывала на этом помосте ранее. Именно на том, высотой больше двух метров, расположенном в самом центре площади, которая сейчас заполнена людьми, как мужчинами, так и женщинами. По злому умыслу подиум сооружен из дерева, которое впитывает в себя пролитую кровь. Сколько бы это дерьмо не отмывали, следы порок и истязаний останутся там навечно.

Там проливалась и моя кровь, причем неоднократно.

Большинство людей, которые умудрились оступиться больше одного раза, лишались головы. Полагаю, что именно моя интимная связь с Кроу, помогла мне избежать этой участи. Но у меня остались шрамы, как память об этом.

Но сегодня на помосте не я. Это какая-то новенькая, хрупкая, длинноволосая девушка, которую я никогда раньше не видела, а теперь она на помосте между двумя столбами, к которым привязаны ее худые руки.

А это что…? Именно то. Еб*чая метка Кроу на ее ладони, еще ярко-красная, словно клеймо поставлено совсем недавно. Вероятно, она ― новое приобретение, призванное заменить меня, пока я упиваюсь своей свободой, удобными кроватями и компанией сексуальных высших созданий.

Черт.

Меня разрывает от внутренней борьбы.

Девчонка представляет собой манифест боли и унижения, взывающий напрямую к моей уязвимой добродетельной стороне, которую я подавляла в себе долгие годы. И от этого очень больно. Мать вашу, как же это больно.

Ее глаза следят за мужчиной, который вышагивает по помосту из стороны в сторону, рассекая воздух плетью с девятью хвостами, которая издавала пронзительный щелкающий звук. Я такой на себе не испытывала, но выглядела она крайне зловеще.

Девушка хнычет, истекая жидкостью везде, где это возможно. Слезы, сопли, слюни… Мокрое пятно образовалось и на ее юбке спереди. Бедняжка… Я тоже обмочилась, когда стояла там впервые.

Осматриваюсь по сторонам в поисках Кроу, которого нигде не видно. Этот мерзавец отправил ее на столбы для битья, вероятно, за то, что она плакала во время секса с клиентом или еще из-за какой-то подобной х*уйни, и даже не считает нужным лицезреть этого. Тварь.

Я замечаю Кэла и Дрейка, притаившихся в тени двухэтажного здания, подальше от разливающегося утреннего света, в капюшонах, скрывающих их лица. Я даже не понимаю, откуда у них плащи. Дрейк жестом сигнализирует мне, чтобы я тоже скрылась в тени здания возле меня, и я подчиняюсь, но лишь для того, чтобы они перестали сверлить меня глазами и дали мне собраться с мыслями, так как в голове у меня полный бардак.

Один из ублюдков на помосте срывает юбку с хрупкой девчонки, прежде чем грубо избавится от корсета, обнажая все, что у нее есть. Довольно скромная грудь.

Рвотные порывы неистово накатывают на меня, так как ее трусики пропитаны кровью, которая сейчас стекает по внутренней стороне бедер девушки. Полагаю, что совсем недавно ее постигла та же зверская процедура, что и меня, а теперь, швы порвались от всего, чему ее подвергли. Они срывают с нее нижнее белье, и мои предположения подтверждаются.

К черту все это.

Я снимаю свой плащ-накидку и избавляюсь от подушки, имитирующей беременность, прежде чем успеваю сделать вздох и хоть что-то обдумать, потому что в душе я отчаянная импульсивная сука.

Решительно выдвигаюсь вперед, остановившись в толпе женщин, потому что в кармане моей юбки лежит шкатулка, которая грузом давит на мою совесть, и я не могу взять ее с собой на чертов помост.

― Аэро? ― мысленно взываю я.

Он возникает рядом со мной в ту же секунду, заставляя женщин вокруг ахнуть. Да, дамы, я в курсе, что он ох*енный. Держите свои вагины в узде. Возможно, сейчас я и не готова ощущать его огромный член в своем влагалище, но меня не особо радует мысль, что он может оказаться в одной из этих.

Его глаза абсолютно черные, и у большинства женщин хватает ума, чтобы отступить. Они в курсе, кто он такой, хотя Боги Солнца и неуловимы. Мы все знаем о них, и, насколько осведомлены все эти дамы, они настолько же виновны во всех ужасах нашего существования, как и Всевышний. Прямо сейчас он доказывает это всем своим видом.

И я даже знаю почему. Он свидетель моего внутреннего диалога, который привел его в ярость. Но наш Всевышний, Властелин Мира, запретил Богам Солнца любые публичные действия, которые могут породить восстания.

Под угрозой смерти.

Аэро не в силах ничего сделать, чтобы остановить меня. Безусловно, он не сможет забрать меня на глазах у толпы, независимо от того, истекло ли время моего желания или нет. Им глупо рисковать своими жизнями, солнечным циклом ради одной единственной смертной, так как это грозит уничтожением всем остальным, живущим в этом мире.

Это не про них.

Их миссия важнее.

Они гораздо выше этого.

Так и должно быть.

Аэро рычит, его клыки удлиняются, и я понимаю, что права.

― Прости, Аэро. Я иду на это не для того, чтобы насолить тебе…

Он выглядит предельно зловеще, подобно повелителю боли, которого эти женщины, вероятно, видят в нем. Но именно он обнимал меня, когда я умирала от холода, и даже ни разу не пытался присунуть мне свой огромный член против моей воли.

Его рычание переход в рев, и некоторые в толпе начинают обращать на него внимание, бормоча что-то о Боге Рассвета, снизошедшем на наши жестокие земли. Что наш город благословен или что-то в этом роде. Наивные идиоты. Ни один Бог в здравом уме не дарует свое благословение этой утопающей в моче дыре.

Некоторые девушки пялятся на меня, безусловно, отмечая внимание Аэро к моей персоне и, вероятно, сочувствуя меня. В этом нет необходимости. По крайней мере, не сейчас. Хотя, уже скоро все изменится.

Я тереблю свою шкатулку. Конечно, ту, что у меня в кармане, извращенцы, а не вагину. Но и этой тоже не помешает конкретное прощупывание, которого ей придется подождать, пока я не придушу в себе безумную импульсивную суку.

Один из ублюдков на помосте оглашает, в чем провинилась девушка. Предсказуемо, она действительно плакала во время обслуживания клиента, и теперь моя ярость выходит за края.

Но сначала я должна спрятать шкатулку от посторонних глаз.

Я достаю ее из кармана, наклоняюсь и кладу на землю под подол юбки, а затем неспешно выпрямляюсь. Я не могу быть уверенной, что Аэро сейчас слушает меня, он же гребаный бог, и его внимание сейчас рассеяно между мной, помостом и толпой возле него. Но я, сигналю ему изо всех сил.

― Я хочу, чтобы ты спрятал мою шкатулку, не показывая ее ни Кэлу, ни Солу, ни Дрейку, и сам не заглядывал в нее. Ты слышишь меня?

Проговариваю это мысленно, так как Бог Рассвета не должен быть замечен за милой беседой с ничтожеством, коим я являюсь.

Его глаза расширяются, и теперь он полностью сосредоточен на мне. Кулака сжались, ноздри раздулись, а плечи чрезмерно напряглись.

Мое тело обдает жаром, хотя Аэро не отвечает мне, а просто прожигает меня взглядом. Я делаю три шага в его сторону, прячась за его огромной спиной.

― Какого хрена ты задумала? ― шепотом требует он объяснений, когда я отхожу от него.

Что я задумала? Хороший вопрос.

― Вспоминаю, кто я на самом деле, ― бормочу я.

Устремляюсь к помосту, как отчаянная сука с каким-то там планом. Я не могу просто стоять и смотреть на все это дерьмо. Особенно, когда это дерьмо происходит по моей еб*нной вине.

К моему удивлению, толпа расступается передо мной, перешептываясь за моей спиной. Многие из них, наверняка, узнали меня, помнят эпизоды с моим участием, которые были в прошлом и, по всей видимости, жаждут вновь увидеть меня голой и подверженной истязаниям, чтобы потом надрачивать свой мелкие писюны, вспоминая об этом. Извращенцы. Я появляюсь на ступеньках как раз в тот момент, когда ублюдок замахивается, чтобы обрушить плеть на грудь девушки.

― Стой! Я приму наказание за нее! ― кричу я.

Это заставляет толпу ахнуть, так как женщинам запрещено открывать рот без разрешения. Хотя я очень сомневаюсь, что эта толпа станет моими ликующими поклонниками. Мне хотелось бы, чтобы мужчины сосредоточились на оттачивании своего сексуального мастерства, а не боевых приемов на женщинах, тогда мир был бы куда счастливее.

Тот, что с плетью, окидывает меня взглядом с головы до ног, прежде чем дернуть подбородком в сторону второго мужчины на помосте, который делает три предельно развязных шага в мою сторону. Он хватает меня за шею и толкает к ногам юной девушки.

Охренеть, мать вашу. И чья это была гениальная идея?

Отдышавшись, я поднимаю глаза, как раз вовремя, чтобы рассмотреть Кроу во всем его темноволосом великолепии, неспешно поднимающегося по ступенькам с противоположной стороны помоста, с кроваво-красным поясом, туго обернутым вокруг его талии.

Еб*ть. Сегодня и правда не мой день.

Вы, вероятно, думаете, что передо мной какой-то немолодой, мерзкий мужик средних лет. Но, откровенно говоря, все вовсе не так. Хоть Кроу и средних лет, но он чертовски хорошо сохранился и выглядит огурцом. Передо мной мужчина с точеным подбородком, вьющимися черными локонами, блестящими и аккуратно уложенными, и широкими крепкими плечами. Я даже осмеливаюсь взглянуть в его глубокие карие глаза. Высокомерный мерзавец.

Он скользит языком по своим зубам, затем шепчет что-то на ухо мужчине с плетью, и тот кивает. Кроу приближается ко мне еще на пару шагов, наклоняется и поднимает меня за ворот моей блузы. Я обмякла в его хватке, свесив руки и опустив голову.

Еще не забыла этих ощущений.

Запах сигар и бренди окутывает меня, пробуждая мои воспоминания. У меня снова чешется нос. Этот засранец все еще пыльный. И через мгновение я чихаю прямо ему в лицо.

Упс.

Он хмурится и вытирает мои сопли со своего носа, прежде чем швырнуть меня обратно, усмехнувшись.