Он отчаянно охнул.

— Большинство ульев совершили одинаковую ошибку. Многие, особенно входящие в генетическую группу, например, улей Генекс, только усугубили свои проблемы, искусственным образом позволив избранным, генетически ценным гражданам произвести на свет сотни детей.

Я нахмурилась при упоминании улья, пытавшегося меня похитить.

— Не понимаю, как человек может иметь сотни детей.

— Это я объясню через минуту, — ответил Лукас. — Одним из худших эффектов такой политики стало широко распространенное ослабление иммунитета, что привело в некоторых ульях к разрушительным эпидемиям. Нашему улью пришлось просто принять обратно население из дочернего. Другие, чтобы выжить, оказались вынуждены скрестить население с людьми из одного или более совершенно чужих ульев.

Я скривилась.

— Я не понимала, что ситуация была настолько плоха.

— В наших школах детей учат, что произошло уменьшение населения в мире, поэтому большинство родительских ульев вновь поглотило отделившиеся города-потомки, — продолжал Лукас. — Наш улей считает, что полная информация о массовых смертях и уничтоженном населении, которое пришлось эвакуировать в чужие ульи, окажется слишком пугающей для большинства взрослых, не говоря уже о детях. Эти данные включаются лишь в некоторые избранные импринтинги, например, командира-тактика.

Мне не нравится политика нашего улья по запрету информации, но сейчас пришлось согласиться, что эти факты и правда очень пугают. Я бы и сама предпочла их не знать, но теперь возражать было слишком поздно.

— На пике кризиса, — говорил Лукас, — Организация объединенных ульев провозгласила своей обязанностью обеспечить выживание человеческой расы и ввела чрезвычайные меры управления. Она установила новые правила, призванные предотвратить дальнейшее сужение генетического разнообразия, и тяжелые наказания для ульев-нарушителей.

Лукас помолчал.

— Со временем, немного измененную версию этих правил добавили в основной межульевый договор, и его подписали оставшиеся сто семь ульев. Эта измененная версия включает право каждого улья проводить строго ограниченную программу обязательных детей.

— Значит, термин «обязательные дети» используется в межульевом договоре?

— Да, — ответил Лукас. — Я начал издалека, чтобы ты поняла, почему правила насчет детей так строги. Межульевый договор утверждает, что всем гражданам должно быть позволено иметь, по крайней мере, двоих детей, если они пожелают, и улью разрешено оказывать им так называемую стандартную помощь. Именно поэтому служба поддержки рождаемости помогает Меган произвести на свет близнецов от ее мужа. Но кроме этого, по договору, ульи могут выбрать одного из тысячи самых ценных граждан для участия в программе обязательных детей.

Лукас всплеснул руками.

— Наш улей, естественно, чаще всего выбирает кандидата среди жителей первого уровня, но иногда возникают и веские причины для запроса на более низких уровнях

— Итак, программа обязательных детей затрагивает примерно каждого десятого человека с первого уровня, — нервно заключила я. — И это количество включает тебя и меня. Ты считаешь, что, возможно, и Базз.

— И она включала моего отца, — мрачно сказал Лукас. — На двадцать пятый день рождения он получил официальное приглашение на важную консультацию. На ней говорилось о ценности его генов для улья и его обязанностях по деторождению. Тогда отцу предложили завести до шести потомков, используя программу обязательных детей.

— Шестеро детей! — Я моргнула. — Это очень большая семья.

— И эти дети должны были стать дополнением ко всем малышам, рожденным обычным образом. Мои родители вовсе не хотели детей, но отец продолжал получать официальные напоминания на каждый день рождения, на него давили все сильнее. Наконец, мои родители согласились воспользоваться программой обязательных детей и родить одного ребенка.

Он уставился на свои руки.

— Эта программа отличается от стандартной помощи в оплодотворении, поскольку допускает такие методы, как суррогатное материнство и заранее согласованное усыновление. То есть родители просто должны предоставить образцы тканей службе поддержки рождаемости, суррогатная мать выносит малыша, а родители решат, оставить его себе или отдать на усыновление. Разумеется, мои рассчитывали на приемную семью, но в последний момент что-то пошло не так.

Я растерянно всплеснула руками.

— Так вот что такое обязательный ребенок. Что же пошло не так? Тебя никто не захотел усыновить?

— Проблема не в этом. Программа выбирает подходящих приемных родителей в области от одиннадцатого до девятнадцатого уровней и дает им возможность взять ребенка. Большинство с энтузиазмом соглашаются, поскольку знают, насколько велик шанс, что их ребенок выйдет из лотереи жителем первого уровня. Записи об усыновлении закрыты, и большая часть приемных родителей предпочитает хранить секрет и гордиться славой сына или дочери, попавших на первый уровень.

Лукас пожал плечами.

— Меня ждала пара с восемнадцатого уровня, но я родился посреди крупного спора между отцом и матерью. Не знаю, кто из них решил отменить усыновление. Да это и неважно. Что бы тогда ни произошло, мои родители продержали своего обязательного ребенка больше разрешенных тридцати дней и оказались вынуждены сами меня растить.

— Так вот что ты имел в виду, говоря, что был нежеланным обязательным ребенком. — Я пыталась осознать тот факт, что у Лукаса были двое биологических родителей, суррогатная мать и чуть не оказалось еще двоих приемных.

— Да. Должно быть, во мне говорит слишком сильная горечь, но я провел большую часть детства, желая, чтобы усыновление состоялось и я рос на восемнадцатом уровне в любящей семье. — Лицо Лукаса болезненно вытянулось. — Теперь ты знаешь, как проблема обязательных детей повлияла на меня в прошлом, но нам еще надо обсудить, как она повлияет на тебя в будущем.

— С моего двадцать пятого дня рождения улей начнет требовать от меня потомков, — пробормотала я.

— Правила межульевого договора утверждают, что люди должны зарегистрировать отношения, прежде чем вступить в программу обязательных детей, — сказал Лукас. — Улей не осмелится толкать телепата на регистрацию брака, но с радостью поддержит тебя, если ты сама надумаешь. Правила договора определяют максимум в шесть обязательных детей на каждого, но улью позволено выбрать одного гражданина из миллиона с более высокими рамками.

Лукас поколебался.

— Эмбер, если пожелаешь, ты можешь завести двадцать пять детей. Можешь вырастить их сама или отдать на усыновление. Есть лишь одно небольшое осложнение: улей не позволит тебе родить обычным путем. Все твои дети должны появиться на свет через суррогатных матерей.

Я уставилась на него и уже собиралась задать вопрос, когда поняла, что ответ очевиден.

— Это потому, что беременность может повлиять на мою работу.

— Да. Есть определенный риск для твоей жизни, а улей совсем не может позволить тебе рисковать.

Я потянула себя за волосы. ягзшуз Я выросла, думая, что однажды рожу двоих детей, и последнее время очень старалась привыкнуть к мысли, что их будет трое. Теперь же узнала, что улей поощрит меня на гораздо большее количество малышей, но я никогда не смогу родить сама.

Лукас сказал, что сейчас для Меган неподходящее время рассказывать мне про обязательных детей. Теперь я поняла почему. Меган радостно ожидала двойню, а мне улей запрещал даже забеременеть.

Глава 23

Вечером того же дня все, не считая нескольких дежурных членов оперативных групп, собрались у лифтов, чтобы проводить Форжа, Пенна, Амира и Йоша. Амир был родом из Бордовой зоны, Йош — из Оранжевой, так что оба могли просто надеть старые подростковые вещи. Но Пенну, с непривычными волосами песочного цвета, и еще более обескураживающему светловолосому Форжу требовалось скрыть тот факт, что они выросли в Синей зоне, и для этого облачиться в одолженные футболки. Одежда Форжа превратила его в болельщика команды по бегу Красной зоны, а Пенн, похоже, стал фанатом знаменитого певца из Желтой.

Все четверо несли набитые сумки со старой подростковой формой и спортивное снаряжение в придачу. Форж, очевидно, не мог взять доску для серфинга, с которой участвовал в соревнованиях от команды Синей зоны, но сунул под мышку старую синюю с красным тренировочную. Пенн держал теннисную ракетку, Амир — сдутый футбольный мяч, а Йош тащил сумку с гантелями.

Базз и оставшиеся члены бета-группы стояли рядом с нашими лазутчиками. В то время, как ударники облачились в стандартную синюю форму обычного патруля службы здоровья и безопасности, Базз уложила волосы в строгую прическу и надела синий комбинезон старших чинов сил законопорядка.

Илай стоял в первом ряду провожающей толпы.

— Лукас, можно я сыграю роль безопасника? — жалобно попросил он. — Я бы с радостью арестовал Форжа.

— Альфа-группа нужна нам в полном составе для чрезвычайных рейдов, — ответил Лукас.

— Илай, в любом случае, арестовал бы меня не ты, — весело проговорил Форж. — Базз старшая среди безопасников, значит, именно она отвечает за задержание.

Рофэна это, похоже, забавляло.

— Форж, и как ты относишься к тому, что твоя девушка тебя арестует?

— Сейчас это смешнее, чем в первый раз. — Форж подмигнул Базз.

— В первый раз? — с любопытством спросил Илай. — Базз тебя часто задерживает?

Форж рассмеялся.

— До сих пор — лишь единожды. Это произошло почти два года назад, сразу после окончания крупного отключения энергии в Синей зоне.

— На самом деле, тогда я не арестовала Форжа, — поправила Базз. — Я просто решила, что с ним делать после того, как его поймали в вентиляции.

— Я помню, в тот раз ты надела форму аварийных служб, а не безопасности, — сказал Форж. — Ее диагональные красно-синие полоски творили с твоей фигурой чудеса.