— Половина полиции Нью-Йорка — мои люди, так что это не проблема, а Роксана и так обходилась мне куда дороже, чем она стоила. Ты снова оказала мне услугу.

— Всегда пожалуйста, — вздохнула она.

Внезапно Стануовский протянул руку и ткнул указательным пальцем в ее рану. Лили вскрикнула и рванулась вперед. Он так близко к ней наклонился, что ей некуда было деться, поэтому Лили уронила голову ему на плечо и сжала его бицепс.

— Я знаю, что Де Сант лжет, — прошептал он.

Марк с Кингсли у него за спиной снова начали кричать и вырываться.

— Знаю, что это ты выбросила мои алмазы. Теперь я понимаю, что это с самого начала был твой план, так ведь? Все ради твоей дорогой сестрёнки. Жаль. Трахалась она потрясающе. Хотелось бы мне сравнить, кто из вас лучше, но кровавые игры — это не мое.

Как раз в тот момент, когда ей показалось, что ее сейчас вырвет, он отдернул палец и резко встал. Лили упала на руки, перед глазами все поплыло. Она чуть не отключилась, но все же цеплялась за остатки сознания. Может, свой план она и провалила, но все равно будет идти до конца.

— Очень жаль. В постели я просто бомба. Может, тебе стоит дать мне шанс? — предложила она, и Станковский громко рассмеялся.

— Придется поверить тебе на слово. Прости, моя дорогая, но ты — испорченный товар, и хоть в это и трудно поверить, но я не могу смотреть на страдания женщины. И предпочитаю избавить ее от мучений, — сказал он, и с трудом приподнявшись, Лили увидела, как он взвел курок.

Когда она поняла, что за пистолет он держит в руках, то чуть не рассмеялась. «Глок 22». Ее собственный пистолет, если она не ошиблась.

«Как удачно».

— Можем мы уже закончить разговор? Мне реально больно, — простонала она, прижимая к боку ладонь.

— Надо же какая смелая! — удивленно проговорил Станковский. — Все равно не боится, даже перед лицом смерти! Что, даже не попрощаешься?

Когда русский приставил ей ко лбу пистолет, Лили призадумалась. Затем взглянула мимо него туда, где на земле лежал Марк. Он все еще кричал, все еще пытался до нее добраться. Его с огромным трудом удерживали двое качков. Лили улыбнулась.

«Такой сильный. Даже раненный. Даже связанный. Все еще сражается, все еще борется. Жаль… жаль, что я не такая как ты, Марк. Жаль, что я мало чему успела у тебя научиться».

— Милый, — усмехнулась она, и Марк замер, чтобы посмотреть ей в глаза. — Не знаю, любовь ли это, и вообще, что такое любовь, но я должна тебе сказать — в Африке ты стал для меня всем. И после ничего не изменилось. Ты и сейчас для меня всё. Ты, вне всякого сомнения, один из лучших моментов в моей жизни. Так что спасибо за это.

— Очень мило, — проворковал Станковский.

Лили кивнула.

— Мне тоже так кажется. А теперь давай прекратим валять дурака и покончим с этим, потому что твои разговоры меня изрядно утомили.

Раздались выстрелы, и Лили упала на землю.

ДЕНЬ ДВЕСТИ ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ

Лили упала на землю, и Марк был почти уверен, что закричал.

«Как такое могло случиться? Как получилось, что все пошло наперекосяк? И она что сейчас сказала, что любит меня?!»

Станковский не нажал на курок — стреляли из-за деревьев за домом. Должно быть, они попали Лили в спину. Она лежала на земле лицом вниз и не двигалась. Марк видел, как в морозном воздухе от ее спины поднимается пар. От ее крови.

«Она не может умереть. Я не успел ей ответить. Она не может уйти. Наш план еще не завершен».

В голове у Марка не было ни одной мысли, он полностью переключился на автопилот. Он откинулся назад, ударив локтем по яйцам одного из удерживающих его громил. Мужчина застонал и упал на другого охранника, Марк этим воспользовался и вскочил на ноги. Он набросился на Станковского, и они оба упали на землю. Руки Марка по-прежнему были связаны, но это его не остановило.

— Ты грёбаный сукин сын, я тебе башку оторву! Мразь! — кричал он, а потом ударил его головой, сломав ему нос.

Охранники быстро оттащили Марка, и вместе со Станковским поволокли за дальний угол здания. Русский поднялся на колени и, вытащив платок, прижал его к носу, пытаясь остановить кровотечение.

— Понимаю. Эта женщина была тебе очень дорога, так ведь?

Марк лежал на земле, но ему все же удалось ударить Станковского ногой в лицо.

— Босс, давайте я его пристрелю! — крикнул чересчур ретивый охранник.

— Нет! Нет, у меня на них планы. Де Сант, я не знаю, как ты организовал это нападение, но ты ничего не добился. Девчонка мертва. И ей повезло. Тебе так быстро не отделаться. Твоя смерть будет медленной и мучительной, и ты будешь меня умолять, чтобы я тебя прикончил. Поднимите их! Подгоните машину!

Кто бы ни стрелял по ним из леса, они начали приближаться к амбару. Это явно были не люди Станковского, и Марк понятия не имел, кто они такие. Ему было плевать. Ему вообще на все было плевать. Он видел лишь его партнершу, его девушку, которая теперь лежала на земле лицом вниз и не шевелилась.

Двое охранников Станковского побежали в лес с другой стороны поляны, а остальные их прикрывали, держа неизвестных на расстоянии. В кустах, всего в двухстах метрах от того места, где Марк, Лили и Кингсли вели слежку за конюшней, был спрятан большой черный «Субурбан». Он несся по снегу, все время буксуя и скользя. Машина подрулила к ним, и все двери открылись. Марка и потерявшего сознание Кингсли швырнули на заднее сиденье, а Станковский забрался на переднее. Охранникам было приказано оставаться на местах и выяснить, кто, черт возьми, в них стреляет.

— Все кончено, мать твою. Ты разозлил не только нас, придурок. Кто-нибудь из них обязательно найдет тебя и прикончит, — прошипел Марк, когда машина рванулась вперед по снегу.

— Ты что-то не очень в этом преуспел. Я верю в свою удачу, и в то, что переживу этот день. А как на счет твоей удачи? — подколол его Станковский.

Но Марк уже его не слушал. Машина мчалась мимо конюшен, пули отскакивали от бронированных стёкол. Марк прижался головой к окну и принялся шарить взглядом по земле. Он увидел все так же неподвижно лежащую на земле фигуру Лили. Волосы выбились у нее из пучка, словно разметавшиеся по снегу языки пламени. Словно разлившаяся вокруг нее кровь. К ней подошел мужчина, опустился рядом с ней на колени, и Марк забился лбом в стекло.

«Я ее подвел. Единственную женщину, которая имела для меня значение; вообще единственное , что имело для меня значение. И я ее не уберёг. Это должен был быть я. Лучше бы это был я. Ну, почему это не я ?!»

ДЕНЬ ДВЕСТИ ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ

— Corazón.

«Дорогуша. Принцесса. Дорогая. А теперь вот еще и «corazón». Что, блин, так трудно сказать «Лили»?!»

Когда мимо ее уха просвистела пуля, Лили реально подумала, что Станковский каким-то образом промахнулся. Так или иначе. Но не прошло и секунды, как вокруг нее снова засвистели пули, и она упала на землю, прижавшись к земле.

Стрельба продолжалась довольно долго. Вокруг раздавались выстрелы. Казалось, палят со всех сторон. В какой-то момент до нее донесся шум машины, но Лили не могла точно определить, откуда эта машина движется, с какой стороны. Она не осмеливалась поднять голову — в землю рядом с ней вонзались пули.

Лили не знала, сколько она так пролежала, прилично, судя потому, как болезненно взвыли все ее раны. На руке, бедре и особенно в боку. Интересно, сколько крови она потеряла?

Затем стрельба, вроде бы, стихла. Вокруг нее раздавались крики, время от времени гремели выстрелы. Люди Станковского прятались за конюшнями. У Лили за спиной к ним подступали неизвестные нападавшие, она слышала их приближающиеся шаги. Один из них подошел прямо к ней, и она почувствовала у себя на спине теплую руку. Услышала густой, словно сладкий сироп, акцент.

— Помоги мне, — прошептала она.

Сильные руки схватили ее за плечи и поставили на колени. Затем скользнули ей под мышки, и Лили, зашипев от боли поднялась на ноги. Она отшатнулась в сторону, и ее аккуратно прислонили к стене.

— Похоже, я объявился как раз вовремя.

— Ага. Лучше бы ты объявился на пару минут раньше.

Дамиано Ледо рассмеялся. У него из груди вырвался глубокий, низкий звук, и она тоже почти рассмеялась. Если бы только ей не хотелось плакать.

— Рад, что у тебя по-прежнему прекрасное чувство юмора. Вижу, в тебя попали, — заметил он, затем опустился ниже, чтобы осмотреть ее бедро.

— Дважды. Или трижды, не знаю, я сбилась со счета. Что ты… а-а! — вскрикнула она, когда его руки скользнули по ее талии.

Это была ее рана. Если не позаботится о ней в самое ближайшее время, то кровотечение станет большой проблемой.

— Что это? — спросил Дамиано, пробежав руками по ее животу и груди, и Лили увидела, как он нахмурился.

— Это моя страховка. Без нее я бы, наверное, вообще умерла, — вздохнула она, следуя ладонью за его рукой.

Дамиано ощупывал ее кевларовые вставки — запасные, купленные после того, как из-за него она потеряла свой первоначальный комплект. Восемь маленьких квадратиков, защищающих ее тело от лифчика до штанов. Пуля задела одну из боковых вставок и, изменив траекторию, угодила в мясистую часть туловища.

— Да, наверное. Но все равно, это ужасно. Тебе нужно наложить швы, — предложил он, встав рядом с ней.

— Мало времени. У вас здесь есть машина? — спросила она и, прихрамывая, отошла от него.

— Конечно. Мы за вами следили, мне нужно было убедиться, что Станковский должным образом нейтрализован. Когда стало ясно, что ты в беде, мы решили вмешаться, — сказал он ей.

Лили рассмеялась.

— Ага, нейтрализован. Можно и так сказать. Значит, твое «маленькое тайное убежище», о котором ты упоминал, случайно оказалось в Нью-Йорке?

— Очень удачно, да?

— Ты ведь понимаешь, что я спасла тебе жизнь, а теперь ты спас мою? Мы квиты.

— Жаль.

— В самом деле?

— Теперь у меня нет причин тебя преследовать.

— О! — воскликнула она, остановившись у входа в конюшню. — Там взрывчатка! Думаю, по всему зданию. Он взорвал…