Глава 25

Утром нас не будили. Стоило мне проснуться, оставив Пятнадцатую, которая за ночь перекатилась ко мне под бок, и подняться на стену – и стало ясно почему. Крепость была окружена плотным кольцом врагов. Вокруг стен, на удалении в два выстрела, росли как грибы палатки кочевников, паслись стада скота и гор-кирри. Эти одичавшие и сильно изменившиеся сородичи кирри приобрели клыки и жрали всё, что можно было переварить. При этом от травы они не отказались и жевали её в том числе. Кочевники скидывали им отходы от готовки пищи, разделки скота, и гор-кирри с удовольствием подъедали и их.

А вот скот был вполне себе обычный: кушал траву и меланхолично перемещался за палатками степняков в поисках лучшего местечка. Над жилищами царил гвалт и шум, вились к небу дымы костров, сновали сами степняки. В орде были мужчины и женщины: все низенькие, вооружённые копьями и луками. В качестве защиты – плетёные щиты и кожаные нагрудники. Металла и дерева в снаряжении на первый взгляд было немного, но их стрел я ещё не видел. Зато висящие на поясе у мужчин топорики были либо каменными, либо костяными.

Вернувшись, я обнаружил, что Пятнадцатая уже проснулась и теперь старательно вычищает волосы от травы.

- Мы в осаде, – поведал я ей. – Степняки.

- Я догадалась, – улыбнулась Пятнадцатая. – Иначе бы подняли нас с утра. Поесть бы, да будить дежурных не хочу.

- Где тут готовить? – удивился я.

- Идите в столовую – вон туда! Свои миски прихватите – сказал проходящий мимо Первый. – Там можно всегда покушать. Пища однообразная, но уже готовая. Больше никто не встал?

- При мне – нет, – ответил я.

- При мне тоже, – согласилась Пятнадцатая.

- Понятно. Я сам не так давно проснулся, – Первый уселся на сено. – Сходил на стену, посмотрел и пошёл тоже еду искать. Были уже на стене?

- Сходил, – ответил я, а Пятнадцатая покачала головой.

- Сходи тоже, Пятнадцатая, – Первый кивнул в сторону ближайшей лестницы. – Весьма увлекательное зрелище. И потом уже в столовую. А то скоро все эти хождения по стенам запретят.

- Ага. Шрам, сходишь со мной?

- Пошли, – пожал плечами я. – И сразу в столовую!

Мы снова поднялись по деревянной лестнице на парапет с узкими бойницами. По всей стене зубцы переходили в полукруглый свод, поддерживаемый деревянным каркасом, и каждые двадцать шагов стояли дежурные из гарнизона. Они и в мой первый приход косились неодобрительно, а теперь взгляды стали совсем раздражёнными. Кажется, Первый прав, и скоро со стен любопытных начнут гонять. Пятнадцатая смотрела долго. Я даже хотел окликнуть её, когда она наконец оторвалась от бойницы.

- Если вдоль всей крепости их столько же, то вокруг нас тысяч сто коротышек, – мрачно сказала она. – По четыре-пять на каждого.

Мы остановились на лестнице и осмотрели крепость, которая дала нам защиту и приют. Вдохновляла открывшаяся картина мало, надо сказать. Крепость была круглой, стены и вправду были высокими – пятнадцать шагов, не меньше. Ширина – шесть шагов. Но, как и предупреждал Скаэн, всё это было выстроено из сырого кирпича – глина вперемешку с соломой. Гореть не загорится, но, если хорошенько ударить, скалывается и крошится на раз. При желании кочевники могли просто проковырять новые ворота.

От одной стороны круга до другой было под тысячу шагов. Вдоль стен располагались склады с провизией и собранными травами, на крышах сушилась свежескошенная трава. Большая часть пришедшего войска расположилась по этим сараям. Один такой сарай вмещал в себя человек сто. В центре располагалось ещё несколько строений – казарма, столовая, каменный двухэтажный домик, который заняло начальство, и несколько десятков бараков, где жили работники. Теперь бойцы потеснили всех. Людей было очень много: часть войска вообще ночевала на улице – в палатках. В такой тесноте ещё надо постараться не поймать стрелу кочевника. Но стены придавали некую уверенность в удачном отражении штурма.

Народу в столовой было много, но и пунктов выдачи еды было штук пять, поэтому люди продвигались быстро. Получив свою порцию завтрака – все тут же уходили к месту размещения. Мы поступили так же, пристроившись есть в сарае. Запах еды разбудил бойцов, и многие потянулись за едой.

Скас и Гун-Нор пришли, когда с завтраком было покончено, и большинство маялось от безделья. Они призвали десятников и вместе с ними пошли на стены, где Скас указал нам участки, которые займёт каждый десяток во время штурма. Запоминать пришлось по-простому: отсчитывая бойницы от лестницы. На стене я заметил и другие группы, которые получали инструкции. В этот раз мне и Пятнадцатой достался один участок – причём мне предстояло помогать Пятнадцатой с её новичками.

Когда с объяснениями и разметкой было закончено, Скас отвёл всех вниз, нашёл местечко, где можно было посидеть на брёвнышке, и устроил небольшое совещание.

- Так, что у нас с луками? – спросил он.

- У наших луки есть у всех, – ответил Гун-Нор. – Но у молоди – охотничьи, простенькие.

- Неважно, – отмахнулся Скас. – У коротышек броня – одна видимость. Главное – попасть. Если даже раните в руку или в ногу, уже будет полегче, когда они на стены полезут. Их раны не останавливают, только очень сильная потеря крови или смерть. Бегают даже с пробитыми лёгкими. Но конечности – дело другое. Если пробить руку, не сможет своим топориком махать или щитом закрываться. А ногу – будет хромать. Так что стреляйте – не стесняйтесь. Сегодня вечером будем перетаскивать корзины со стрелами, а пока отдыхайте и набирайтесь сил. Первый, какие самые слабые десятки после этих, зелёных, у Пятнадцатой?

- У Шастя десяток слабоват и у Шестого.

- Почему? – уже у Шастя и Шестого спросил Скас

- Тоже много новичков, – ответил Шестой.

- Много девушек, – ответил Шасть.

- Ясно. Тогда тех, кто совсем слабые, выделите на собирание стрел кочевников и переноску новых во время боя, – Скас махнул рукой. – Подносить снаряды надо для всех наших десятков.

- А камни? – удивился Шестой. – Нет камней под стены кидать?

- Это степь, – ответил ему Скас. – Где ты тут камни-то видел?

- Ну должны же быть…

- Всё, что было – на дома и ушло, – хохотнул Скас. – Противников у нас от ста двадцати до ста пятидесяти тысяч. Разведчики не смогли точно посчитать. Сегодня-завтра трава в округе закончится, и у них начнётся падёж скота и скакунов. Поэтому штурм будет либо завтра, либо в ночь на послезавтра. Эр Скаэн считает, что они могут начать ночью сегодня и не остановятся, пока силы не кончатся. Очень упорные. Поэтому готовьтесь. Первыми их встречаем мы, а днём вас сменит резервный десяток. На стенах больше семи тысяч всё равно не умещается. Отдохнёте и снова на стену. Все готовы?

- Нет, – почти хором ответили десятники ааори, вызвав хохот Скаса.

- Ну, значит, готовы, – отмахнулся он. – Всё, оставляю вам Гун-Нора, я буду при эрах.

День прошёл спокойно и почти безмятежно. Мой десяток неспешно проверял снаряжение и отдыхал, а я сидел и пытался почувствовать себя. Сначала, как обычно, обратился к миру и мудрости – и даже дождался искорок, которых давно не видел. Искорок было значительно меньше, чем при несвете, но у меня уже получалось видеть их достаточно долго. Всё больше и больше я убеждался в том, что придёт время, когда я смогу легко вызывать нужное состояние. С миром у меня пока не складывалось – стоило закрыть глаза, как пропадали и искорки, и мир вокруг. А вот как чувствовать себя – я не понимал.

Меня вообще раздражало, как тут учили ааори. Главная фраза – «Сам всё почувствуешь и поймёшь». И вот поди разберись, где, как и когда я должен всё почувствовать – ведь чувств много, и они все разные. Можно усилить какое-то чувство, прислушивавшись к нему, а про другое – можно вообще забыть. Я провел рукой по волосам и с удивлением понял, что растут они как-то слишком быстро. Решив для себя, что нужно будет этот вопрос уточнить у Пятнадцатой, я снова погрузился в себя. Где мне себя искать, и как должно выглядеть нужное чувство? Я как слепой котёнок продирался на ощупь.

- Спишь сидя? – насмешливый голос Пятнадцатой вернул меня в реальный мир. – Или снова пытаешься почувствовать что-то?

- Пытаюсь, – признался я.

- Шрам, ты слишком торопишься. Мало кому удаётся через два с половиной месяца прикоснуться к мудрости, – Пятнадцатая вздохнула, усевшись рядом.

- Ладно, тогда вопрос более приземлённый. Почему волосы растут так быстро?

Девушка засмеялась и взлохматила их по своей привычке.

- У всех так, – сказала она. – Просто последствия купаний в школе нерождённых.

- Купание же, наоборот, волосы удаляет, – не понял я.

- Оно вообще подавляет твои внутренние процессы, – девушка покачала головой. – А потом, когда купаться перестаёшь, начинается бурный рост. С кем ты провёл третий день, когда захотелось… ну ты понял?..

- С тобой, – честно ответил я и, глядя на лицо Пятнадцатой, не смог сдержать улыбки. – Ты что – не помнишь? Мы тренировались, учились…

- Нет, ты не понял…

- Понял, – я снова засмеялся. – Я просто перетерпел. Очень боялся, что не удержусь, попробую к тебе пристать – и мне прилетит так, что потом встать не смогу. А ты вообще перестанешь со мной общаться.

- Ну, да, – Пятнадцатая ошарашенно посмотрела на меня. – Не все могут терпеть…

- Да ладно. Это, конечно, выводит из себя – но ничего сложного в этом нет, – засмеялся я.

Мне почему-то стало понятно, что про Ладну и ночь с ней Пятнадцатой я не расскажу. Никогда и ни при каких обстоятельствах.

- Как думаешь, нападут на нас ночью? – спросила Пятнадцатая после долгого молчания.

- Не знаю, – признался я честно. – По мне так лучше бы уже напали. Чем дольше ждёшь – тем как-то тревожней.

- А я просто перегораю, – призналась девушка. – Сегодня весь день готовилась, ходила на взводе, а к вечеру уже и не хочется вообще драться. Хочется отдохнуть ещё денек. Боюсь, на стены я приду в настроении «пора сдаваться».