Глава 4

Брук была уже готова ехать в аэропорт, она бросила свой чемодан в багажник такси и плюхнулась на заднее сидение к Тиффани. День выдался лучше, чем ожидалось, и фактически ежегодная конференция прошла успешно.

Она попыталась удобнее устроиться на жестком виниловом сидении для долгой поездки до международного аэропорта Денвера. Их самолет улетал в одиннадцать следующего утра, так что им пришлось бы провести эту ночь в гостинице рядом с аэропортом. Но Брук была не против. Вид из окна в это время года восхищал: множество красно-коричневых, цвета ржавчины, и желтых листьев пятнами украшали пейзаж, а заросли осины и вечнозеленых деревьев выстроились вдоль узкой горной дороги, ведущей вниз с перевала.

Поездка станет в некотором роде подарком, мягким напоминанием о силе и невозмутимой красоте природы, а также ее скромном месте в мировом порядке вещей.

Брук нравилось такое напоминание.

Так было проще примириться с прошлым и всей болью, с которой ей приходилось жить, когда она решила преодолеть свой страх. Когда напоминала себе, что в этой жизни есть чудо и некий замысел, особая цель, которая выходила за рамки обстоятельств рождения.

Брук глядела из окна такси на возвышавшиеся вокруг горы и восторгалась великолепными пиками, покрытыми снегом, а также их обширными подножьями, густо заросшими соснами. Невозможно было сомневаться в силе вселенной, что окружала ее. Она могла это чувствовать, так же как и видеть, и осознание — возможность — такого величия давало ей надежду в собственной жизни.

Вздохнув, Брук похлопала Тиффани по бедру и ободряюще улыбнулась лучшей подруге.

— В конце концов, неделя закончилась хорошо, да?

Тиффани по-дружески хлопнула ее по спине.

— Я тоже так думаю.

Подруга отвернулась к своему окну.

Они были знакомы друг с другом очень давно, поэтому Брук знала, что Тиффани научилась различать ее тихое, созерцательное настроение. Она просто принимала ее внезапные приступы молчания или самоанализа, и находилась рядом, не пытаясь заполнить тишину лишними разговорами. Брук ценила эти качества безмерно.

Как только такси покатилось по длинной, извилистой подъездной дороге, Брук удовлетворенно вздохнула.

* * *

Наполеан стоял на краю дороги у гостиницы «Темная луна», ожидая, когда проедут несколько арендованных машин и такси. Прозрачное озеро переливалось в лунном свете за спиной, когда Наполеан думал о теле человеческой женщины, которое собирался осмотреть, и обо всем, что это значило для его вида: нескончаемые проблемы из-за темных братьев. Он настолько затерялся в своих мыслях, что едва заметил, как небо над ним потемнело, а луна засияла над линией горизонта.

Он инстинктивно взглянул вверх.

Действительно, луна странно поблескивала и меняла цвет от ярко белого до нежного оттенка пыльно-розового. Желудок Наполеана совершил странное сальто, а пульс участился, когда неосознанная уверенность зародилась в его теле прежде, чем мысль дошла до разума.

Пыльно-розовый цвет становился все насыщенней.

Делался темнее. Намного темнее. Превращался в глубокий бордово-красный.

Было ли это природным явлением, или Наполеан на самом деле наблюдал начало «Кровавой луны», древнего знамения, которое предупреждало мужчин из дома Джейдона о приближении их судьбы — единственной человеческой женщины, избранной богами, чтобы стать супругой вампира?

Наполеан отгородился от окружающего мира. Он закрыл глаза и послал вовне все свои чувства, усиленные и настороженные. Он был правителем дома Джейдона, единственный оставшийся в живых мужчина со времен «Кровавого проклятия». И как король он чувствовал каждую жизнь, каждое биение сердец своих подданных. Он испробовал кровь каждого ребенка, мастера, воина, целителя, судьи и мага, живущего в Лунной долине, и поэтому знал близко каждого. Настолько, что мог различать даже их ДНК.

Наполеан воззвал к каждому из мужчин своего рода. Попытался прочитать энергетический отпечаток луны, но ничего не прояснилось.

«Странно», — подумал он, открывая глаза. Взглянул на небо. Если бы это действительно было знамение, то звезды бы сформировали созвездие, к которому принадлежал избранный.

В ожидании он смотрел, как темный холст начал приобретать форму, и одна за другой блестящие звезды принялись сплетаться в запутанный рисунок, отвечая на волю небесных богов. Двадцать восемь сотен лет это явление не переставало его удивлять. Очаровывать.

И вдруг Наполеан резко вздохнул, не веря своим глазам. Волосы на затылке встали дыбом, а сердце чаще забилось в груди, даже во рту пересохло. Этого не могло быть.

Этого просто не могло быть!

Такого никогда не случалось раньше, и насколько ему было известно, такое никогда не должно было случиться. Наполеан был исключением из «Кровавого проклятия», по крайней мере, он пришел к такому выводу. После стольких лет желания, ожидания, надежды. После того как он нашел принцессу Ванью и понял, что не может действовать на основании своих глубоких чувств к истинной небесной женщине, Наполеан убедил себя, что ему предопределено оставаться лишь лидером дома Джейдона.

Он был обречен на одиночество. Навеки.

Его кровь вскипела, когда звезды окончательно выстроились, и неизбежность увиденного дошла до разума, хотя он до конца не мог в это поверить.

Андромеда.

Собственное созвездие Наполеана Мондрагона сияло так же ярко, как и полуденное солнце среди ясного неба, светясь самыми красивыми оттенками красного, какие он только видел. «Кровавая луна», что появилась в небе над его головой, принадлежала ему.

Наполеан непроизвольно огляделся. Его зрение стало еще острее, пока он осматривал окружающую местность. Кем она была? Они уже встречались раньше?

Где она находилась?

И в этот миг лунный свет, подобно лучу прожектора, пронизывающего темную сцену, превратился в узкий конус и осветил заднее сидение такси, медленно выезжающего из гостиницы «Темная луна». Медленно увозя ее из Лунной долины.

Время остановилось.

Наполеан должен был действовать быстро, но вокруг сновали люди. Его рука рефлекторно потянулась ко рту в попытке прикрыть, сдержать удлинившиеся клыки — первобытный инстинкт, который быстро нарастал в нем.

Его внутренний голос кричал: «Заяви на нее свои права, возьми ее, останови ее! Сейчас же».

Он переместил свой вес на пятки, приготовившись сорваться с места в одно мгновение, одновременно посылая властный мысленный приказ своим стражам: Рамзи и Сантосу Олару.

«Воины, вы должны немедленно прибыть во двор гостиницы! Мне нужна ваша помощь с людьми».

Ему потребуется их помощь не только для поддержания порядка — учитывая то, что должно произойти — но и для того, чтобы стереть воспоминания очевидцев, не теряя контроль над ситуацией.

В конце концов, у него была одна единственная цель, один неотложный приказ — заявить права на свою супругу и доставить ее в безопасное место как можно скорее. Вся его жизнь зависела от этого, так же как и благополучие дома Джейдона. Эта «Кровавая луна» не походила ни на одну другую. Не было места для ошибки, не было времени для любезностей.

Он — король вампиров, и его королева станет самым желанным призом для его врагов.

«Мы видим небо, милорд, — глубокий, хриплый голос Рамзи проник в мысли Наполеана. — В таком случае это правда — ваша судьба наконец-то появилась. Делайте, что должны, мы вас прикроем».

Еще до того как воин договорил, Рамзи материализовался во дворе. Высокий, сильный и гордый. Его брат Сантос тут же появился позади него. Воины молча кивнули Наполеану, и он ответил им тем же.

Глубоко вдохнув, вампир пролетел расстояние до такси, приземлившись в опасной близости от машины в тот самый момент, когда она начала набирать скорость. Водитель резко ударил по тормозам, вывернул руль в сторону, стараясь не сбить взявшегося из ниоткуда человека. Наполеан положил руки на капот автомобиля, заставляя его мгновенно остановиться, и, к сожалению, оставляя вмятины на металле размером с ладони.

Это не имело никакого значения.

Его глаза, подобно лучам лазера, сфокусировались на заднем сидении такси, где он увидел двух женщин: худощавую, хорошо одетую блондинку и высокую брюнетку с завораживающими синими глазами. Взгляд упал на их левые руки, молниеносно сканируя запястья…

Оно было здесь. Андромеда.

Святые небесные создания, этого просто не могло быть!

Каждая замысловатая линия древнего созвездия оставила неизгладимый след на запястье брюнетки, рассматривавшей свою поднятую руку с удивлением и ужасом.

Великие боги, неужели это происходило на самом деле?

Брюнетка посмотрела вверх и встретилась глазами с Наполеаном через лобовое стекло машины, тогда же ее разум начал осознавать, что случилось с такси. Инстинктивно она потянулась и заперла дверь, приказав другой женщине сделать то же самое. Когда Наполеан обогнул машину, ее рот приоткрылся, и она отпрянула от окна, прижавшись к подруге.

«Боги, это ужасно, — подумал он. — Что за способ встретить свою судьбу?»

Люди начали собираться вокруг, таращась на произошедшее, указывая на вмятины на машине и перешептываясь. Высокий, широкоплечий мужчина быстро направился в сторону творившегося хаоса, приказывая Наполеану оставить женщин в покое. Но Сантос его быстро перехватил и отправил в другом направлении, просто хлопнув по плечу и сделав мысленное внушение. Наполеан тряхнул головой, избавляясь от лишних мыслей.

В настоящий момент окружающие люди — не его забота. Только эта женщина. Однако судя по ужасу на ее лице, она не собиралась отвечать на вежливый стук в дверь.

Наполеан сделал глубокий вдох, проскользнул к той стороне такси, где сидела женщина, потянулся к ручке и распахнул дверь, стараясь не сорвать ее с петель.