Глава 8

Был ранний вечер воскресенья. Прошло два дня с того момента, как Наполеан забрал Брук из гостиницы «Темная луна». Два дня с того момента, как она обнаружила, что является предопределенной судьбой — супругой — древнего короля вампиров. Наполеан развернул ее, держа за талию, пока плечи женщины не встали под прямым углом к востоку и быстро шагнул назад, желая дать ей достаточно свободного пространства.

Он делал так с тех пор, как она в достаточной степени расслабилась, чтобы принимать душ в особняке: оставлял ей пространство для передвижений и тишину для мыслей. Кроме этого, он предоставил Брук полный доступ к летописям своего народа, хранящимся в «Зале правосудия», осознавая, что она по своей природе аналитик. Брук Адамс лучше будет читать историю дома Джейдона, чем слушать подробную лекцию. Она лучше сможет уловить суть «Кровавого проклятия», анализируя подлинную статистику записей о браках и рождении — о судьбах и жертвоприношениях — чем слушая попытки Наполеана рассказать о странном и древнем народе. Слишком много нужно было понять за короткий промежуток времени, и Наполеан сделал ставку на то, что Брук лучше разберется в истории принцев Джейдона и Джегера, читая все сама.

И ее необходимо было оставить в покое, чтобы она смогла это сделать.

Ей нужно было обработать огромное количество информации, и Наполеан дал ей покой, тишину и пространство для этого.

Казалось, это помогло.

Наполеан увидел, что за два дня Брук усвоила, или, по крайней мере, просмотрела больше материала, чем смог бы любой другой человек. Надев симпатичные дизайнерские очки в черной оправе, она устроилась в его кабинете рядом с тихо горящим огнем и поглотила каждый кусочек литературы, что он ей принес. Чтение о реальности, казалось, удерживало ее на расстоянии вытянутой руки от необходимости сталкиваться с ней. Пока реальность оставалась на страницах книги, все могло оставаться вымыслом.

Но это не было вымыслом.

И временами скатывающиеся из ее прекрасных глаз слезы, выворачивающие душу мольбы отпустить, позволить вернуться домой, позвонить лучшей подруге Тиффани, затрагивали самые глубочайшие струны души Наполеана. Несколько предметов мебели были помяты, а несколько бесценных артефактов целиком уничтожены, когда два раза ее переполнило желание убежать, женщина отчаянно сражалась за свою свободу. Но, в конце концов, Брук справилась с тревожной ситуацией с большим изяществом и вежливостью, чем Наполеан мог бы просить.

— Ты готова? — спросил он, осторожно убирая руки с ее глаз, до сих пор удивленный тем, что она позволила ему отвести себя в каньон с завязанными глазами.

— Настолько, насколько это возможно.

Она несколько раз моргнула, медленно поднимая голову, и когда вдохнула свежий воздух, ее рот приоткрылся.

Наполеан улыбнулся, довольный ее реакцией.

— Красиво, да?

Брук глянула на него через плечо и перевела взгляд на великолепный водопад высотой в двести футов¹⁶, каскадом падающий из глубокой расщелины в красной скале. Вода ниспадала стремительными волнами, набегающими друг за другом в гипнотическом ритме, и разлеталась блестящими брызгами в глубокий пруд у подножья скалы.

— Это… удивительно, — выдохнула она, рассеяно делая шаг вперед, словно привлеченная захватывающим звуком.

Наполеан сохранял дистанцию.

— Этот каньон, — указал он на выступающие скалы вокруг, — своего рода мое убежище, — Вампир прислонился к большому гладкому камню и скрестил руки на груди. — Оно огорожено…

— Огорожено? — перебила Брук, глядя на горные вершины, совершенно не замечая, что начала свободно задавать ему вопросы.

— Да, — ответил Наполеан. — Защитным заклинанием. Очень тонким, но мощным барьером, которое отпугивает других.

Брук обернулась. Ее темно синие глаза затуманились от испуга.

— Ты имеешь в виду… темных?

Наполеан пожал плечами.

— Ну да, но не только их. Я имею в виду также и дом Джейдона. Ограда не пропускает никого. До сих пор это место никто не видел, кроме меня. Это моя личная цитадель.

Брук судорожно сглотнула, и Наполеан смог это услышать, как и устойчивое биение ее пульса на шее. Он перевел дыхание.

— Я хотел, чтобы ты увидела… более мягкую… сторону моего мира.

Брук нахмурилась.

— Более мягкую? Жертвоприношения… темные… проклятия… Хмм.

Она отвернулась и сделала несколько шагов к водопаду, засунув руки в карманы джинсов. Ее мягкие, шелковистые волосы переливались, покачиваясь над грациозным изгибом плеч, когда она двигалась. Она была по-настоящему красивой, и Наполеан любовался ею с растущим удовлетворением. Глядя на воду, она прочистила горло.

— Что ж, теперь будет уместно… когда мы находимся здесь… задать тебе несколько вопросов?

Наполеан не шелохнулся. У него не дрогнул ни один мускул.

Он слишком боялся напугать, разубедить ее. Мужчина пообещал, что отведет ее в спокойное место, где они смогут поговорить. Место, где она сможет задать ему любые вопросы, какие захочет.

Похоже, обстановка сама по себе располагала к этому. Рев водопада, достаточное расстояние между ними, позволяющее ей безопасно стоять к нему спиной, а также естественная безмятежность теплого осеннего вечера в одной из самых красивых долин «Роки-Маунтин». В этом месте не было ничего искусственного или навязанного: на самом деле оно предлагало наблюдателю одновременно мощь и покой.

Если Брук была готова воспользоваться моментом, — то ли потому, что не чувствовала себя загнанной в ловушку и осознавала, что время истекало, то ли потому, что понимала, лучшего момента не представится, — Наполеан горячо приветствовал их первый по-настоящему открытый разговор.

— Да, — прошептал он.

— Хорошо, — согласилась она, вытаскивая руки из карманов и скрещивая их на талии. — Чего я… действительно не понимаю…

Ее слова затихли, и женщина вздрогнула, словно враз лишившись смелости.

— Чего ты не понимаешь, Брук?

Его голос был нежным, ободряющим.

— Я не понимаю, как… как тебе это удалось? Я имею в виду, мои коллеги? Тиффани? Разве они не хватятся меня? Не начнут искать? В ее голосе была нотка надежды, и хотя Наполеан сожалел о ее потере, он знал, что этого не случится. Никто не придет к ней на помощь. Кроме того, он не мог сейчас ее потерять.

Он пнул маленькую шишку под ногами, но остался стоять, привалившись к скале и осматривая неровные ряды вечнозеленых растений и дрожащих осин, разбросанных по ущелью, а также заросли райграса¹⁷ вокруг круглого пруда.

— Рамзи изменил воспоминания Тиффани, потому она непременно предупредит твоих коллег из «Праймера», — коротко и ясно объяснил он. — Насколько им известно, ты осталась еще на несколько недель в гостинице… отойти от стресса… насладиться спа, покататься верхом, зарядиться энергией, прежде чем снова вернуться к ежедневной рутине.

Брук обхватила себя руками, словно ей внезапно стало холодно, хотя вокруг царило благодатное тепло.

— Тиффани знает меня очень хорошо. Она знает, что я бы не осталась здесь одна. На такой долгий срок… Просто на работе сейчас много чего происходит. Она удивится и начнет искать. Я знаю, она…

— Брук…

Наполеан не собирался играть с этой женщиной или вводить в заблуждение. Ее судьба была связана с ним, и он никогда ее не отпустит. А также не будет поддерживать в ней ложную надежду.

— Тиффани поверит во все, что внушил ей Рамзи, потому что это та власть, которой обладают вампиры. Мне… жаль. Она не будет тебя искать. Как и другие знакомые с работы, — Наполеан вздохнул, потому что правда была не тем, что Брук, очевидно, хотела услышать, а он отчаянно желал завоевать ее признательность. — И ты уже должна была понять, что никто из людей не в силах отобрать тебя у меня.

Брук повернулась к нему, ее потрясающие глаза сверкали от гнева.

— И ты заберешь все это у меня, Наполеан? Мою лучшую подругу? Мою работу? Мою карьеру? Все, что было частью моей жизни до этого момента?

Наполеан шагнул вперед, но Брук испуганно отступила. Ее глаза метались по ущелью, словно ища путь к отступлению, безопасное место, куда можно было бы сбежать.

— Нет, — возразил Наполеан, протягивая руку. — Я не собираюсь причинять тебе вред.

Брук прижала пальцы к уголкам глаз в попытке сдержать слезы.

— Черт тебя дери, я не хочу снова плакать.

— И не надо, — умолял он, остановившись в нескольких футах перед ней так, чтобы она перестала пятиться. — Я надеюсь, что ты сохранишь дружеские отношения, особенно с Тиффани. Я видел твои воспоминания и знаю, что она для тебя значит. Как только ты перестанешь искать способ убежать, примешь свою судьбу — нашу судьбу — мы поприветствуем ее в нашей жизни.

И тут Брук неискренне рассмеялась.

— О, дааа, прямо вижу, как это произойдет. Привет, Тифф, познакомься с моим новым парнем… королем вампиров. Потусуемся в пятницу? Может, заглянем в банк крови или типа того.

Как только она это произнесла, лицо женщины изменилось. Она выглядела неуверенной и испуганной, подобно человеку, случайно открывшему клетку с опасным тигром.

Наполеан нахмурился и ждал, чтобы она увидела — он не бешеное животное или скорее не неуравновешенный вампир. Рядом с Брук Наполеан становился просто беспомощным мужчиной, который был не в состоянии заставить ее понять, как много он мог дать, если бы она только позволила. Мужчина нахмурился сильнее.

— Парень? — усмехнулся он. В голосе мелькнул намек на раздражение.

— Это просто слово, — объяснила она разочарованно. Женщина хотела отвести взгляд и ахнула, когда вампир внезапно оказался перед ней так близко, что их руки теперь соприкасались. — Что ты делаешь?

Он наклонился и приподнял ее лицо за подбородок.

— Посмотри на меня, Брук.

Она попыталась встретиться с ним взглядом, но не смогла продержаться больше секунды.

— Что?