Накари заметил несколько фотографий, стоявших по краям столов, и на стене красиво украшенное фото Джоли в обнимку с другой девушкой такого же роста, но со светлыми волосами. Это была Джейн — ее сестра и очевидно соседка по квартире. Судя по их улыбкам, смеху и языку тел на фотографиях они были очень близки.

Накари проглотил свою горечь. На кофейном столике рядом с сотовым телефоном лежала адресная книга с именами, записанными в несколько рядов аккуратным почерком, а потом перечеркнутых. Джоли явно обзванивала всех, кого они знали, разыскивая Джейн.

— Вы что-то знаете? — Слабый, неуверенный голос Джоли, прервал его мысли. — О Джени?

Накари глубоко вздохнул, сфокусировался и вернулся к своим обязанностям.

— Да.

— Поэтому вы здесь?

Он кивнул.

— Да.

Она покачала головой, как бы прогоняя от себя его ответ, словно могла отогнать реальность и остановить неизбежное крушение поезда.

— Нет, — пробормотала она, роняя первые капли слез. Она прочистила горло, подняла подбородок и, очевидно, собрала все свое мужество. — Вы полицейский?

— Что-то вроде этого, — ответил Накари, ненавидя, что должен врать.

Он знал, что девушка слишком расстроена, чтобы задавать ему вопросы и проверять данные. Кроме того, его должность не имела значения. Важна была информация.

Он вытянул руку вперед, протягивая ей открытую, манящую ладонь.

— Иди ко мне, Джоли.

Слова были притягивающие и принуждающие, но пронизанные состраданием. Его голос — глубокий, словно океан, и неотразимый, как ночное небо.

Она с трудом сглотнула. Срабатывал первобытный инстинкт, и она начала осознавать, что находится в обществе опасного существа-хищника, но не могла сопротивляться его принуждению. Что являлось нехитрым проявлением большого искусства пятисотлетнего вампира и мастера мага.

Она пошла к нему, не отрывая от мужчины взгляда широко распахнутых глаз. И осторожно взяла его за руку.

— Где Джейн? — прошептала девушка дрожащими губами. — Что с ней случилось?

Накари легко потянул ее за руку, так, что она немного потеряла равновесие. Когда Джоли столкнулась с его огромным телом, он осторожно развернул ее, прислонив спиной к своей широкой груди. Его мощные, мускулистые руки обняли ее, крепко прижимая к телу. Она точно вписалась в него, словно была его слепком. Ее сердце застучало быстрей, а ноги задрожали.

— Тссс, — успокоил Накари.

Его губы оказались чуть выше ее правого уха. Он сильнее прижал ее правой рукой, поглаживая волосы левой, успокаивая своим размеренным голосом. Он ненавидел это принуждение, эту уловку, зная, что в течение одной минуты, одного мгновения жизнь Джоли Андерсон необратимо изменится. Она пройдет от осторожной надежды — от жизни, наполненной любовью и дружбой к своей драгоценной сестре — к глубокому, невыносимому горю. От жизни вдвоем к одиночеству. От совместных переживаний к воспоминаниям о потерянной жизни. Ее мир навечно трагически изменится.

Амулет на груди Накари слабо засветился, и он почувствовал, как его стало обволакивать чувство уверенности. Его собственный брат. Его близнец. Дотянулся до него из долины Духов и света, чтобы напомнить, что смерть не разделяла навеки, а была лишь переходом в другой мир. Чтобы заверить его, что любовь между душами продолжает жить.

Накари вдохнул запах Джоли чуть повыше яремной вены и затем осторожно склонил ее голову набок. Стирание человеческих воспоминаний было таким легким, слишком легким делом. Оно не требовало ничего, кроме сильного умственного зондирования, психического вторжения. Но замена воспоминаний такой сложности — создать то, чего здесь никогда не было, переписать неврологические пути — требовала более глубокой связи. Такой, какая может быть сформирована только через обмен кровью и ядом. Ее жизненная сила в него, его жизненная сила в нее. Первое будет безболезненным и простым. Кормление — лишь форма искусства для взрослого вампира. Оно может быть выполнено за несколько секунд. При желании жертва никогда не узнает, что произошло. Но введение яда всегда болезненно. К счастью, ей потребуется всего лишь несколько капель.

— Расслабься, — прошептал он ей на ухо. — Положи голову на мое плечо, Джоли, и расслабься.

Ее голова откинулась назад, но закрытые глаза двигались, несмотря на то, что ее тело безвольно прижалось к нему. Она весила не больше ста двадцати фунтов¹⁴, и он держал ее одной рукой, не прилагая вообще никаких усилий.

Накари настроился на манящий звук пульса — медленное, устойчивое биение на ее шее. Он приоткрыл рот и позволил своим клыкам удлиниться до двух острых кончиков. Джоли вздрогнула, словно почувствовав его намерение, но он мягко потерся носом о ее шею, и девушка снова ему подчинилась. Накари укусил с отточенной временем точностью, погружая клыки глубоко в яремную вену, одним плавным, безупречным движением. Он заблокировал ее страх и боль прежде, чем ее мозг смог их осознать.

Ее тело резко дернулось и начало биться в конвульсиях, но это была нормальная реакция, и эффект должен был ослабнуть меньше чем через тридцать секунд.

Накари сделал несколько глубоких, пьянящих глотков теплой, сочной субстанции из вены и проанализировал ее, когда она проскользнула в горло. Ее характер, потребности, надежды, страхи, состав ДНК, так же как и вневременные генетические воспоминания — то, что определяло Джоли Андерсон как уникальную личность. В конечном счете, так было нужно сделать, чтобы имплантировать воспоминания, которые стали бы реальными для ее чувств, своеобразного способа существования и знаний, чтобы они смогли прижиться. Когда он выпил достаточно, то осторожно извлек клыки и позволил резцам увеличиться. Две капли яда помогли закрыться ранкам, но невозможно было ввести большую дозу, бережно и безболезненно. Зная, что ее страдания прекратятся, как только он сотрет ей память, Накари решил быстро с этим покончить.

Зажав ее талию руками и удерживая крепко, словно в тисках, он парализовал ее голосовые связки так, что она не могла плакать, и стремительно укусил у основания горла над ключицей. Быстро ввел яд — не было никакого смысла растягивать процедуру — и она начала по-настоящему отбиваться. Ее глаза выдавали панику, а руки молотили, желая избавиться от источника боли.

— Нет… остановись… — Она простонала эти слова, на лице читалась отчаяние.

Накари закрыл глаза и сосредоточился.

Еще немного…

Он почувствовал порог — то магическое место соединения, где его сущность достаточно сильно переплеталась с ее, чтобы начать создавать новую реальность. Создатель наделил человеческих существ не только свободой воли, но и физическими законами, которые позволяли им творить с помощью своего разума, мыслей и слов. Хотя мало кто знал, что они могут такое делать, все, о чем люди думали и произносили, буквально сохранялось бытием на длительный период времени. Однако эта способность была ограничена одним обстоятельством: поскольку человек не мог творить нигде, кроме своей собственной реальности, слияние сущностей или душ необходимо было провести в сознании Джоли.

Когда боль стала невыносимой, а ее сопротивление усилилось, Накари почувствовал внезапный прилив энергии — отпечаток души Джоли, который свободно перетекал через его собственное ДНК. Он быстро извлек клыки, стер боль из ее памяти и захватил ум, все ее сознание, в свой психический контроль. Будучи мастером, он принялся плести новые ответвления вдоль старых нервных соединений, вставляя яркие воспоминания о происшествии, ужасной потере, похоронах и новой жизни без любимой сестры. Он сделал это реальностью, связывая каждое воспоминание со всеми пятью органами чувств, соединяя суть всего этого с ее душой.

Когда он закончил замену воспоминаний Джоли, то стер знание о своем визите и действиях, мягко приказал ей уснуть и отнес на диван, прикрыв брошенным рядом одеялом. Уложив девушку, он безмолвно произнес возле ее виска: «Я сожалею», — и медленно попятился.

Он потратил меньше пяти минут, меняя обстановку в квартире таким образом, чтобы было похоже, будто Джейн не жила здесь в течение нескольких месяцев.

«Рамзи, — мысленно сообщил он стражу, возглавлявшему в доме Джейдона команды зачистки, — я закончил с семьей Джейн.

«Хорошо, — ответил Рамзи. — Боюсь, что мы нашли еще два тела. Твоя работа сегодня ночью еще не закончена, Маг».

Накари вздохнул и потер глаза. Он устал от всех этих смертей и горя. Но это происходило слишком близко к дому. В его сознании мелькнули воспоминания о недавнем собрании воинов с Наполеаном и странном поведении короля. Было что-то невидимое, неописуемое в той комнате, тонкий налет черной магии и… зла. Кто бы это ни сделал, он таким образом попытался прикрыть свои мерзкие следы. Накари почувствовал что-то неправильное. И чем бы это ни было, оно преследовало их суверена. Это использовали против Наполеана.

И довольно успешно.

У Накари было больше вопросов, чем ответов. Определенно не хватало информации, чтобы обратиться к братьям, но в одном он был уверен. Если продолжать разбавлять свою кровь и энергию кровью стольких людей — таким большим количеством печальных, скорбящих и растерянных существ — его сила ослабнет к тому моменту, когда он будет больше всего в ней нуждаться.

«Рамзи, — позвал он, ментальный голос был наполнен решимостью. — Для меня становится слишком тяжело самостоятельно справляться с трудными случаями. Я не могу объяснить прямо сейчас, но энергетически возрастает угроза для дома Джейдона с каждым укушенным мной человеком. Дай знать Наполеану, что я хочу обратиться с призывом к совету магов Румынского университета. Хочу потребовать присутствия еще двух мастеров, моих одноклассников Нико Дурсяка и Янкеля Лузански, для помощи в моей работе, пока не минует кризис».