Глава 14

Гейб Лоренц был привязан к холодному металлическому столу: его руки и ноги оказались стянуты крепкой, жесткой веревкой. Горло саднило, а во рту пересохло. Но он не оставлял попыток высвободиться из пут и изо всех сил старался открыть глаза.

— Где я? — прокаркал мужчина, когда его взгляд сфокусировался.

Последнее, что помнил Гейб: он выходил из круглосуточного тренажерного зала после чрезвычайно энергичной тренировки. Он ехал на стрельбище, чтобы еще раз убедиться в своих навыках и меткости, прежде чем стать телохранителем иностранного высокопоставленного чиновника. В свои двадцать с небольшим он являлся одним из лучших экспертов по рукопашному бою, способным убить человека голыми руками за пять секунд, поэтому решил, что пришло время серьезно подзаработать. Он стремительно приближался к тридцати годам, и нужно было успеть использовать все преимущества уходящей молодости, пока он все еще имел запас жизненных сил.

Гейб с трудом разлепил веки, несколько раз быстро моргнул и постарался усилием воли снова не закрыть глаза, а затем его сердце дико забилось в груди и мгновенно сжалось, словно его схватили железной рукой. Постепенно Гейб смог рассмотреть, что находится в полутемной подземной камере, освещенной лишь крошечными огоньками сотен черных свечей, что были установлены в глубоких рукотворных расщелинах древней каменной стены. Вокруг него парил плотный серый туман, поднимавшийся с самого пола.

Гейб прищурился, стараясь что-нибудь рассмотреть сквозь туман, и у него перехватило дыхание.

Слева от него, склонившись над столом с любопытным и мрачно-злым выражением лица, стоял огромный мужчина с угольно-черными глазами и мускулами настолько рельефными, что они перекатывались при малейшем движении. На нем была плотно обтягивающая майка черного цвета и выцветшие голубые джинсы. Вид мужчина имел крайне воинственный. Он распространял такую мощь вокруг себя. И уверенность. Похоже, этот крутой мужик владел всем миром.

Гейб поморщился. Что за чертовщина творилась с его волосами? Они были чернее ночи, а равномерно распределенные пряди кроваво-красного цвета мерцали так, словно были… живыми… и этот цвет распространялся от самых корней. Не похоже, что волосы были крашенными.

Тип наклонился вперед и улыбнулся… или скорее скорчил гримасу. Проще говоря, он приподнял уголки своих губ, а затем слегка склонил голову в еле заметном жесте приветствия, прежде чем промурлыкать слова:

— Добро пожаловать, человек. Я — Сальваторе Нистор и ты временная… мера… для дома Джегера. Надеюсь, ты наслаждаешься своим пребыванием здесь.

Человек?

И хотя Гейб Лоренц никогда не пасовал перед другими, сейчас его ужас стал практически осязаемым, когда адреналин и отчаяние резко взяли над ним верх.

— Черт… дерьмо… о… что за черт… о дерьмо!

У этого типа выступали клыки изо рта, а глаза светились красновато-оранжевым светом. И это не были контактные линзы.

— Что за…

— Вампир, — злобно перебил клыкастый гигант, для пущего эффекта подчеркивая букву «в» и перекатывая «р» с иностранным акцентом.

Вампир?

Кем бы он ни был, Гейб инстинктивно понял, что мужик — настоящий садист. Он сильнее рванул веревки, хотя знал, что они вряд ли поддадутся. Затем приподнял насколько мог голову и осмотрел остальную часть комнаты, чтобы увидеть были ли здесь какие-либо…

— Пресвятая Матерь Божья!

Он выгнулся и начал брыкаться, словно дикое животное, так сильно стараясь оторваться от стола, что надорвал мышцы. Его запястья и лодыжки стали кровоточить из-за врезавшихся в них веревок. Он так сильно тряс стол, что тот почти перевернулся.

Причина заключалась в том, что справа от него стоял — нет, скорее висел — другой мужчина, похожий на того, кто склонился над ним. Такой же громадный и с такими же черно-красными волосами, но только коротко стриженными. И он висел на короткой цепи: оба его запястья были скованы и распростерты над головой. Цепь в свою очередь крепилась к потолку большим железным крюком. Парень был обнажен по пояс и перепачкан кровью.

Его горло, запястья и внутренняя сторона бедер были разрезаны, а из артерий лилась кровь в большое стальное ведро, расположенное прямо под его босыми ногами. Садист собирал его чертову кровь, а вокруг дна ведра продолжал вращаться, опускаться и шипеть странный, сверхъестественный туман, спиралью окутывающий свою жертву.

Гейб потряс головой, чтобы прояснить зрение. Твою ж мать. Вокруг ведра находились странные предметы, едва различимые из-за дыма. Выгравированные изображения темных ангелов, различные растения и травы, вымоченные в крови. А также огромное количество черных свечей разного размера, с вырезанными на них мистическими символами. В центре ведра с кровью пылал потусторонний огонь красных, фиолетовых и голубых оттенков. Его поддерживали не дрова или угли, а сущность самой крови.

— О черт, нет! — закричал Гейб.

Вампир наклонился и прижал обе руки Гейба, чтобы тот неподвижно лежал на столе.

— Не растрачивай свою энергию, человек, — прорычал он. — Тебе понадобится вся твоя сила, чтобы выполнить порученное задание.

Сила вампира была неизмеримой. На самом деле он больше походил на железный танк, чем на человека, настолько легко он удерживал Гейба на столе.

Гейб втянул в себя воздух и заставил сердце замедлиться — поддерживая устойчивый, послушный ритм — пока у него не случился сердечный приступ. Что там вампир сказал? Ему дадут задание?

Это было хорошо. Очень хорошо.

Если он был им нужен, если его планировали использовать, пусть даже временно, тогда это означало, что они не собирались его убивать… пока что. И если для выполнения задания требовались его особые боевые навыки и умение стрелять, тогда мужчина должен был убедиться, что его руки, ноги и умственные способности остались в целости и сохранности и нормально функционировали. Ему необходимо было выиграть время.

Гейб тяжело сглотнул, прогоняя страх.

— Что за задание?

Его вопрос был встречен оглушительным ударом в челюсть. Удар сотряс все его кости и выбил несколько зубов.

— Ты не смеешь разговаривать со мной, пока я не разрешу, человек! — Вампир в буквальном смысле зарычал словно животное. — Никогда!

Гейб отвернулся, почувствовав во рту медный привкус крови, а затем выплюнул оставшиеся осколки сломанных зубов. Все еще кашляя, он перевел взгляд на нечто, находившееся перед ним, при этом сохраняя гробовое молчание.

Урок выучен. Он не был идиотом.

Вампир махнул рукой в сторону подвешенного мужчины, а затем подошел и встал рядом.

— Это, — произнес он певучим мелодичным голосом, который влиял на тело Гейба также сильно, как и на его уши, — Виктор Дирга, первенец Октавио. Его уважают в нашем роду, но вскоре он будет принесен в жертву нашему темному лорду Адемордна. Не переоценивай свою значимость, человек.

Когда он произнес имя темного лорда, комната мгновенно погрузилась во мрак.

Порыв ледяного ветра пронесся по телу Гейба, и его трахея плотно сжалась, не давая возможности дышать, даже когда мужчина почувствовал, что его сейчас неминуемо вырвет. Его охватило чувство, несравнимое ни с чем, что он испытывал раньше. Его словно затягивало в темный, эмоциональный шлам. Он погружался в злобные зыбучие пески, созданные из самых гнусных эмоций человечества. Смерть, убийство, зависимость и безумие мгновенно поселились в его теле. Вина, страх, стыд и ненависть разлились в его внутренностях подобно живой, дышащей сущности.

Он чувствовал сполна силу каждой эмоции, словно переживал их прямо здесь и сейчас, на этом столе. Страдание и боль за гранью пыток… Его ум, тело и душа находились на последней стадии духовного рака.

Вампир упал на одно колено, склонил голову, и удушливая энергия рассеялась, но не ушла. Она, казалось, парила вдоль потолка и у основания ведра с кровью.

Гейб втянул вернувшийся к нему воздух. Вампир отошел и провел острым ногтем — или скорее когтем — вдоль груди висевшего мужчины.

— Наш лорд будет требовать по одной такой жертве ежедневно для того, чтобы ответить на наш призыв. Так что время имеет существенное значение, понимаешь Гейб?

Гейб не решился ответить. Его желудок выворачивало от накатывающихся волн тошноты. Он чувствовал, что может просто потерять сознание, но изо всех сил пытался сосредоточиться… и слушать дальше.

А затем земля перевернулась и все, что было когда-то правильным в этом мире, перестало существовать. Вампир отвел мощную руку назад и вонзил ее в грудь висевшего мужчины, схватил сердце в железный кулак и извлек его, пока оно еще билось. Глаза умирающего мужчины распахнулись, рот широко открылся в беззвучном крике ужаса.

Гейб так громко закричал, что у него заболели уши. Вампир бросил сердце в ведро, нежно обхватил лицо мужчины, словно собирался его поцеловать, а затем оторвал голову от тела, словно это был одуванчик на стебле.

— Прости меня, Виктор, — пробормотал вампир, бросая голову в ведро. — Твоя жертва не будет напрасной.

Он воздел обе руки к небу, запрокинул голову и начал монотонно что-то напевать на странном древнем языке.

Волосы вампира начали развеваться, словно от сильного порыва ветра, а слова походили на отзвуки оркестра, что эхом отдавались со всех сторон, звуча словно единый жуткий молебный хор. Вампир вскрикнул и застонал так, словно испытывал ужасающую боль, а затем быстро развернулся и направился к столу, где лежал Гейб.

Тот уже молился о смерти.

Ибо то, что к нему сейчас приближалось, не было человеком — даже не было вампиром — оно являлось настоящим воплощением зла. Его кожа светилась темно-красным ореолом, а на руках и пальцах танцевало смертоносное пламя. Лицо же было искажено в настолько божественно злобном экстазе, что оно казалось почти… красивым… гипнотическим.