Глава 10

Кнут

— Я бы хотела помыться, — сказала мне Хейзел, не отрицая моих слов, но старалась не смотреть на меня.

— Что случилось?

— Ничего, — ответила она, встав и подойдя к ведру. — Мне нужно принести воды.

Я догнал ее в дверях и преградил путь.

— Сейчас принесу.

— Не надо, — сухо сказала она. — Я сама могу.

— Ты сердишься на меня, малышка?

— Нет, — она в упор смотрела на землю.

Я бы отдал свою жизнь за эту женщину, убил всех ее врагов. Я хотел бы, чтобы они были здесь, сейчас, чтобы убить их, вместо того чтобы придумывать, что еще сказать.

— Что-то не так. Ты плачешь.

— Вовсе нет, — она кинулась вытирать глаза.

Я зарычал.

— Я отшлепаю тебя, пока ты мне не скажешь.

Хейзел швырнула ведро на землю, едва не задев ногу. Ее вспыльчивый нрав только сделал меня жестче, и я сдержал усмешку. Мой маленький крольчонок — настоящий боец

— Мне стыдно, — сказала она, и мое веселье тут же испарилось.

— Почему?

— Я проклята.

— Хейзел, это не проклятие, — не успела она отвернуться, как я схватил ее за руку. — Это и есть твой дар.

— Что?

От ее страдальческого взгляда у меня сжалось сердце.

— Ох, любимая, они лгали. О малышка, они солгали. Они лгали, чтобы сдержать твое желание, чтобы сохранить твою истинную силу внутри. Теперь ты можешь выпустить ее, со мной ты в безопасности.

— Как я в безопасности? Я буду хотеть всякого… — слезы, которые текли по щекам, заставили меня приготовиться ударить кого-нибудь. — Того, кого не следовало бы. Я не знаю, как сдержаться. Я подобна демону, одержимой женщине.

— Это брачный жар.

— Это похоть. Это неправильно.

— Нет, это естественно, — притянув ближе, я прижал ладонь между ее ног. — Почувствуй. Почувствуй, что мы вместе, — она инстинктивно прильнула ко мне, бедрами прижалась к руке, пока влага не пропитала кожу.

— Нет, — она вырвалась из объятий. — Я думала, лихорадка прошла, но это не так. Кнут привяжи меня снова…

— Ну почему? — я стиснул зубы от собственного возбуждения. — Ты уже связана по рукам и ногам. Твои оковы находятся в твоем сознании.

— Я иду за водой, — сказала она. Схватила ведро и обошла меня, прежде чем успел ее остановить.

Покачав головой, последовал за ней.

В лунном свете фигура, одетая в ночную рубашку, будоражила кровь. К тому времени, как мы добрались до реки, член стал таким твердым, что мог прорвать одежду. С удовлетворением я стащил с себя штаны.

— Дай мне, — я схватил ведро. Она повернулась, возмущенно зашипев, и ее рот открылся, когда она увидела, что я стою голый.

Я вошел в реку. Холод заставил меня взвизгнуть, как щенка, но никак не ослабил пыла. Выругавшись, я погрузился в воду и с криком вынырнул.

Хейзел стояла на берегу — неподвижная белая фигура. Она словно призрак из лунного света, созданная, чтобы мучить мои сны.

Стряхнув воду с волос, направился к ней, вода стекала с моих плеч. Мой член все еще стоял, твердый и жаждущий.

— Ты не единственная, кто проклят, — напомнил я ей. — Ты ничем не можешь мне навредить. Разве что сдерживая себя.

— Мои опекуны в аббатстве…

— Идиоты. Они не понимали, кто ты такая. Они заперли тебя. Но теперь ты свободна, и по-прежнему запираешься в собственной тюрьме, — я протянул руку, чтобы дотронуться до нее, и резко остановился, прижав палец к ее губам. — Ты хочешь этого, — пробормотал я и увидел, как дрожь пробежала по ее телу. — Итак, Хейзел, что будет?

Хэйзел

Я делала все возможное, чтобы смотреть на лицо Кнута, а не на его член, готовый пронзить меня. Я облизнула губы и его взгляд потемнел.

— Я боюсь.

— Ну так иди ко мне. Я буду трахать тебя до тех пор, пока в голове не останется ни одной мысли. Ты моя, и тебе нечего бояться.

Я наклонилась к нему, испытывая такое искушение.

— Меня больше не будут контролировать, как это было в аббатстве. Я недостаточно сильна, чтобы это вынести.

— Ты сильнее, чем думаешь. — Он вздохнул. — Я не отпущу тебя, Хейзел, не могу. Это будет означать мою смерть. Но эта связь, эта связь у нас есть. Это больше, чем просто чувства. Мы принадлежим друг другу, одна душа в двух телах.

Я отрицательно покачала головой.

— Эта мысль пугает тебя? — мягко спросил он.

— Я не знаю, почему ты заботишься обо мне.

— Неужели? — фыркнул он. — В тебе есть все, что бы могло заставить меня хотеть обладать тобой.

Когда я не ответила, он покачал головой.

— Я полагаю, ты хочешь знать причины и заставишь меня стоять здесь голым, пока буду перечислять их все.

— Ты сам снял свои штаны.

— Да, так и есть, иначе я бы насквозь их прорвал, — он снова вздохнул, и это движение заставило его внушительный член подпрыгнуть. — Очень хорошо. Именно твой запах взывал ко мне с самого начала.

Я ждала.

— Знаешь, большинство волчиц обрадовались бы парочке мертвых кроликов.

Я скрестила руки на груди.

— Я не женщина-волк.

Он склонил голову набок, изучая меня.

— Сними свою одежду. Если я обнажился весь, то и ты тоже должна это сделать.

Дрожащими руками я сделала то, что он велел. Как всегда, его тон заставил меня. Как только сорочка упала к моим ногам, мы оба знали мои истинные чувства, потому что я была мокрой, мокрой и готовой.

— Хейзел, — выдохнул он.

— Уже поздно, — перебила я его. — Мы должны вернуться в хижину.

— Не убегай от меня, — прорычал он.

В лунном свете я могла видеть каждую черточку и тень на его лице. Кнут-человек почти исчез, а зверь взял верх.

— Если ты побежишь, я буду преследовать тебя. Я уложу тебя и возьму так, как мне будет угодно, и не остановлюсь, пока не насытюсь.

Противореча себе, я отступила.

— Хейзел, — предупредил он.

Я облизнула губы, решаясь.

Развернувшись, я побежала.

На мгновение мне показалось, что доберусь до хижины. Мои ноги отбивали бешеный ритм по лесной подстилке, дыхание бешено вырывалось из горла. Как раз перед тем, как я выбралась из леса, сильные руки обхватили меня, подняли, а мои ноги продолжили качаться в воздухе.

— Успокойся, — слова вырвались из почти человеческого горла. Кнут потащил меня обратно на берег реки, туда, где бросил одежду. Он положил меня на одежду и удерживал нежными руками, когда я сопротивлялась.

— Успокойся, — приказал он, и я дрогнула от его гортанного лая.

Удовлетворенный моей неподвижностью, он схватил меня за ноги и раздвинул их.

Я задрожала, бормоча себе под нос:

— Да, да.

Несмотря на свою настойчивую погоню, он не торопился. Мое лоно увлажнилось, когда он наклонился, понюхал и лизнул меня по бедру. Я зарылась руками в его волосы, когда он уткнулся носом мне между ног. Он прикусил половые губки. Кнут схватил меня за запястья и прижал к моим бокам.

— О да, — снова выдохнула я.

Он приставил головку члена к лону. Я была влажной, но не смотря на это, когда он начал медленно входить, тело горело.

— Не борись со мной, малышка, — наставлял он. — Дыши.

Он медленно протолкнулся внутрь, и я вытянулась, глотая воздух. Кнут сорвал преграду, и я вскрикнула от боли.

Он положил руку мне на грудь, сжал ее, и через меня прошла новая волна удовольствия.

— Вдохни, — сказал он и резко вошел в меня.

Я закричала.

Он осыпал поцелуями лицо.

— Больше никогда. Больше никогда не будет больно.

Боль уже утихла. Я закрыла глаза, наслаждаясь приятным весом на теле, его руки и ноги удерживали меня в плену. Я в безопасности навсегда, в его объятиях.

«Посмотри на меня», — промурлыкал его голос в моих мыслях.

Я посмотрела.

«Наши мысли едины. Наши тела — единое целое. Теперь ты быстрее исцелишься».

Меня окутало теплом, Кнут слегка пошевелился, и я почувствовала его там, где наши тела соединились, идеально подходящие друг другу. Тело уже привыкло к жесткому растяжению.

Я обхватила ногами его бедра.

«Вот так, малышка. Пусти меня глубже».

Он покачивал бедрами, сначала мягко, а потом все быстрей, более настойчиво. Пронзая толстым членом, вжимаясь глубоко в лоно, наполняя до краев неоспоримым удовольствием.

— Так вот как это бывает? — удивленно спросила я.

— Вот как это бывает, — сказал он. — Но только с тобой. И для меня других нет.

Я притянула его ближе.

«Здесь, в сплетении наших тел, нет ничего дурного. Это оказалось самым восхитительным переживанием, и я бы с радостью умерла на этом месте».

«Я бы не стал, — мысленно прорычал Кнут. — Мне нужно по меньшей мере тысяча лет, чтобы насладиться твоим прекрасным телом».

Я царапала ногтями его спину и чувствовала, как перекатываются его мышцы. Кнут двигался быстрее, врываясь в меня. Его тяжелые яйца бились по промежности с приятной силой.

«В первый раз я буду нежным».

«Это называется нежно?» — ахнула я.

Он ущипнул меня за ухо.

«Я так долго ждал».

«Я знаю. Получи удовольствие». Я скользнула рукой по его плечам, держась за них, когда его бедра врезались в меня. Мой оргазм быстро нарастал, взрываясь подобно шторму, который склоняет перед собой все, кроме самого большого дуба.

Я воскликнула от восторга и содрогнулась, когда член Кнута запульсировал раз, второй и выпустил семя глубоко внутрь меня

«Хейзел», — снова и снова повторял он мое имя, целуя, пока я не рассмеялась.

Он перекатился на спину, увлекая меня за собой, так что я растянулась на его гигантской мускулистой груди. Его член все еще находился во мне.

— Ну и как твой первый раз?

— Хорошо, — застенчиво ответила я.

— Не слишком больно?

— Нет. — Ощущение того, что тебя разрывают, сразу же исчезло.

Кнут прижался лицом к изгибу моего плеча и шеи. Он обнял меня рукой за плечи; я провела пальцами по его волосам.

— Кнут?

— Мм?

— Почему ты говоришь, что я храбрая?

Он двинулся, и я крепче прижала его к себе, щекой к щеке, чтобы не встречаться с ним взглядом. Он погладил меня по спине, успокаивая.

— Я сражался во многих битвах и видел смелые поступки. Никто не мог сравниться с тобой, когда ты встала рядом со мной, чтобы сразиться с драуграми, хоть и дрожала от страха.

— Я не сражалась в аббатстве. Я не спасла ни Сари, ни Флер.

Его пальцы нащупали мой затылок, успокаивающе сжимая его.

— Ты не смогла спасти их, но ты спасешь многих других.