Уф! Это был удар ниже пояса.

– Я точно не знаю, по какой причине она тебя любит, но все, о чем я прошу, так это сберечь ее нервы в первое время. Поездка в Техас, ваша тупая пьянка. Ты говоришь, что любишь ее, а действуешь, как Оливия. Ты должен стать мужиком, способным защитить ее от этой суки-шлюхи, которая хочет уничтожить Маккензи.

– Я не могу поверить, что ты здесь, – взвизгнула Оливия.

– Я тоже. Когда ребята приехали и попросили меня вернуться, я была поражена, – вступила Маккензи.

– Они проделали такой долгий путь до Амарилло, чтобы вернуть тебя?

Я вздохнул. Джаред прав. Оливия стала акулой. Она уже причинила боль мне и нацелилась причинить боль и Маккензи. И я верил, что она вполне на это способна. Обняв Маккензи здесь, я поставил бы ее между молотом и наковальней. Я бы заставил ее выбирать между Оливией и мной, чтобы успокоить свою собственную совесть. Мой взгляд упал на живот Оливии. Он убил меня. Я до сих пор ничего не чувствовал по отношению к ребенку, которого породил. Если бы только я ощущал хоть какую-то связь с ребенком. Может быть тогда, мне удалось бы построить мост между мной и Оливией. Не только ради ребенка, ради Маккензи тоже.

Микки судорожно сжала зубами нижнюю губу. Было видно, что она на пределе, и я еще больше возненавидел Оливию. С тяжелым сердцем я кивнул Джареду в знак согласия с его доводами. Было время, когда я оставил ее и не защитил от неприятностей, которые катились в нашу сторону. Когда мы будем в Сарасоте, на нашей родной земле, мы сможем заявить о нашей любви. Там я смогу ее защитить, но здесь мы очень уязвимы. Мы просто должны сохранить наш не такой уже и секрет еще несколько дней. Джаред погладил меня по спине и двинулся в сторону женщины, которую я любил.

– Конечно, мы так и сделали. Это справедливо в связи с предстоящей свадьбой, – похвастался он.

Мой желудок скрутило. Каждое хорошее чувство тут же у меня отнималось. Паника, вызванная этим городом, поднимала свою уродливую голову и накрывала меня, оставляя больным. Глубоко в груди мое сердце разрывалось в агонии. Это было совсем не то, что я планировал. И хотя в глубине души я чувствовал, что принял неправильное решение, сохраняя все в тайне, я понимал логику Джареда. Мы не только оберегали Маккензи от Оливии, но и от моего отца.

Джаред обнял Маккензи за плечи. Я чувствовал все взгляды, устремленные на меня. Гэвин и Морган выглядели смущенными. Оливия была явно разочарована. Маккензи, казалось, растерялась и была разочарована таким поворотом событий. Мое лицо дернулось, и я нахмурился. Я беззвучно умолял ее понять. Маккензи закрыла глаза на довольно долгое время. Ее сладкие губки выровнялись, словно она приняла какое-то решение. Когда она открыла глаза, в них светились понимание и принятие. Она обняла Джареда в ответ.

– Я не могла позволить ему попасть в беду из-за всех подружек невесты. Ты знаешь, сколько в них озорства.

– Да, конечно, – проскрежетала Оливия.

Пока шофер укладывал наши вещи в багажник машины, мы все разместились в салоне. По моей коже поползли противные мурашки, когда Оливия устроилась рядом со мной, напротив Маккензи и Джареда. Она попробовала совсем угнездиться на мне, но я отодвинулся так далеко, как только позволял салон лимузина. Когда машина отъехала от аэропорта, все, кроме меня, зашумели, смеясь и разговаривая. Все, о чем я мог думать, так это о том, как мне теперь разбираться с отцом и Оливией без поддержки Маккензи. Мне хотелось, чтобы все вышло совсем не так. В такие моменты я обычно вспоминал свою сестру-близняшку Энди. Вдруг меня озарило.

– А где Энди? – ляпнул я.

В горле Оливии заклокотало рычание. Она сжала руки в кулаки и откинулась на подголовник. Морган хмыкнула. Она была так спокойна, свернувшись калачиком рядом с Гэвином. Во мне вскипела ревность. Это я должен был сейчас сидеть рядом со своей девушкой. Вместо этого, бл*ть, Джаред находился с ней рядом. Мысль, что он подстроил все это, навязчиво крутилась в моем сознании.

– Энди не приедет до следующей недели. Ее дублерша подвернула ногу или что-то в этом роде.

– У них же всегда больше, чем один дублер, – усмехнулась Оливия.

– Это не такое уж большое дело, Оливия, – мягко пожурила Морган. – Главное, чтобы она успела на репетицию свадьбы.

– Повезло, – пробормотал я себе под нос.

Оливия вздернула голову, в упор глядя на меня. Видимо, сказал я это не так тихо, как хотел. Злобный оскал исказил уголок ее рта. Она повернулась к Джареду и Микки.

– Итак, Кенз, почему ты не сказала мне, что вы с Джаредом вместе?

В голове дико пульсировало. Я заскрежетал зубами так, что еще чуть-чуть, и я сломаю себе зубы.

– Мы не вместе. Он здесь как друг, – ответила Маккензи.

– С преимуществом?

– Ты когда-нибудь научишься скрывать свою злобу? – проворчал Джаред.

– А ты когда-нибудь научишься причесываться? – отстреливалась Оливия.

Должен признать, меня это рассмешило. Я часто задавался вопросом, есть ли у Джареда расческа. Оливия, казалось, гордилась тем, что заставила меня смеяться. Она положила руку на мое колено и ухмыльнулась.

– О, Кенз, тебе понравятся родители Эндрю.

Хорошо, что я смеялся.

– Что тут смешного? – рассердилась Оливия.

– Ну, ведь ты сказала, что Маккензи понравятся мои родители. Это довольно забавно. Для меня.

– Не вижу в этом ничего смешного. Твои родители были чудесными по отношению ко мне. Особенно твой отец.

– Так это значит, что ты прошла тест на отцовство?

– Извини?

Я покачал головой и убрал ее руку со своего колена.

– Ничего. Просто будь осторожна с моим отцом. Если он хороший, значит он чего-то хочет.

– Ты не даешь ему шанса. Твой отец– замечательный человек!

Даже Гэвин начал хихикать при этом.

– Ну... если ты так говоришь, – откинув голову назад, я уставился в окно на город, который меня вырастил.

Пейзаж пролетал перед моим взором, пока шофер вез нас в Кембридж, в место, где я испытал ад на земле.