Изменить стиль страницы

Глава 1

Эндрю

– Серьезно, мужик. Должна же у нее быть своя зловещая мелодия, когда она входит в комнату. Как у Дарта Вейдера, – Джаред оглянулся через плечо на меня и Маккензи.

Он недовольно пошевелил бровями и начал напевать имперский марш из «Звездных войн». Гэвин плелся рядом с ним, что-то жуя и качая головой.

Все казалось абсолютно правильным. Вот он я, здесь в Бостоне, впервые не испытывающий ни малейших сожалений с того момента, как шасси самолета коснулись земли. Исповедуя все свои грехи Маккензи, я, конечно, ничего не забыл, но мне стало легче. Она приняла мое прошлое, разделила его со мной, а еще любила меня. Она сделала не только это. Микки села в самолет, зная, что увидит не только лица моих родителей, которые окажутся самыми осуждающими мудаками на всей планете, но и Оливию. Это было намного больше того, на что я рассчитывал и чего заслуживал. Быть любимым этой женщиной было похоже на волшебство, это была магия. Настоящее чудо.

– Что? О, черт! Нет! – Я повернулся, не в силах сдержать смешок. – Не смейте ставить ее на одну линию с Вейдером. Он– крутой, а она– просто жопа.

Маккензи издала стон неодобрения, ее веки слегка задрожали, когда она закатила глаза. Неважно, как сильно Микки не одобряла моего с Джаредом ребяческого поведения, она была на моей стороне, раз прилетела сюда со мной в одном самолете. Неправильно было продолжать высмеивать Оливию, но я ничего не мог с собой поделать. Мы с Джаредом могли не соглашаться во многих вещах, особенно когда в них участвовала Маккензи, но переходили все границы, высмеивая беспокойство Оливии. Конечно же, все это не нравилось Маккензи. По отношению к ней Оливия была хорошим человеком. Для меня же она представала исчадием ада.

Сегодня я ощущал себя словно на американских горках гораздо сильнее, чем на прошлой неделе. Я летел в Амарилло с целью уговорить Микки вернуться домой, но никогда, даже в самых смелых своих мечтах, не мог предположить, что она примет меня полностью, со всеми моими тайнами и страхами. Теперь Маккензи знала, что было самой страшной моей тайной и страхом одновременно. События смерти моей дочери больше не окутывали тенью мое сердце. Пусть кто-то еще, кроме моей семьи знает, каково мне на самом деле. Я ненавидел саму мысль, что Маккензи увидит во мне нечто меньшее, чем мужчину, которого она полюбила. Теперь же эта мысль казалось абсурдной, потому что у моей девушки было сердце ангела.

– Так вы все, что ли, собрались стать для нее чем-то вроде тряпки на все выходные? – отчитывала Маккензи.

Джаред слегка притормозил и пристроился к ходьбе в ногу с ней. Он поправил камеру, чтобы приобнять ее за плечи. Озноб промчался вверх по моему позвоночнику. Появилось дикое желание вырвать Микки из его рук. Он не имел права прикасаться к ней. По крайней мере, на мой взгляд.

– Маккензи, ты не станешь беспокоиться еще больше, если мне вдруг придет в голову идея подшутить... слегка... над шлюхой Лив? – закинул удочку Джаред.

Маккензи ударила его локтем в грудь.

– Она– не шлюха!

Внутренне я слегка расслабился, потому что Джаред выпустил мою девушку из объятий, слегка растирая бок. Я пыжился от гордости, вернув Микки в свои объятия. Она замурлыкала, как маленький котенок. Я взглянул через плечо на маленький корпус Макгонагал. Маки, для краткости, была небольшим черным котенком в маленькую белую крапинку. Мои кошки, Чубакка и Викет, будут рады появлению нового соседа, особенно Чуи, ведь Маки оказалась таким живчиком.

– Откуда ты знаешь? – хмыкнул Джаред, все еще потирая бок.

– Я просто знаю, – ответила Маккензи.

– Так это твой аргумент? – переспросил Гэвин.

– Это слабый аргумент, полная жопа, – добавил я.

– Тише вы, двое. Я, конечно, не юрист, но и в своей области делаю кое-какие выводы, чтобы получились убедительные доводы для отстаивания моей точки зрения. Я ее знаю лучше, чем вы трое вместе взятые, и, если говорю, что она не шлюха, значит, она не шлюха. – Маккензи фыркнула и тряхнула головой, как бы говоря, что высказала все что нужно, и мы должны поверить ей на слово.

– Сойди со своего пьедестала, Маккензи. Даже ты однажды назвала ее шлюхой. Ты просто завидуешь, что я включил ее в этот список, – ответил Джаред.

Маккензи попыталась треснуть его по руке, но он увернулся. Джаред попытался забрать список, но Маккензи отмахнулась. Тогда он пожал плечами и набрал скорость в сторону выхода из здания аэропорта.

Микки вложила свою руку в мою ладонь, перед тем как мы подошли к двери. Я глубоко вздохнул и спросил ее:

– Ты уверена, что хочешь пройти через это? Еще есть время, чтобы развернуться и улететь домой.

– Энди, я здесь ради тебя. Что бы ни случилось, мы должны встретиться с этим лицом к лицу, вместе. – Она потянула мою руку к губам, оставляя нежный поцелуй на костяшках пальцев.

Я притормозил у самых дверей и повернулся к ней.

– Как же мне так повезло?

– Заиметь меня, – поддразнила она.

Я приподнял ее и плотно прижал к груди. В памяти всплыл запах ее духов. Маккензи наклонила голову, и я не смог устоять перед искушением ее поцеловать. Наши губы встретились и на мгновение, все, что находилось за этими дверьми, исчезло, растворилось... Все, что было и что должно было случиться. Девушка в моих объятиях своим поцелуем унесла прочь все тяготы.

– Выходите уже, – усмехнулся раздраженный Джаред.

– Желательно не туда, где мы сможем вас услышать, – поддакнул Гэвин.

– Гэвин! – вскричала Микки, жар опалил ее щеки. Боже, как же я соскучился по ее румянцу.

– Он просто завидует, потому что Морган дала ему от ворот поворот до свадьбы.

Гэвин показал мне средний палец и вышел за дверь вместе с Джаредом. Из меня вырвался глубокий смех. Будет весело подтрунивать над братом всю следующую неделю. Маккензи со страхом посмотрела на дверь.

– Ты готова? – спросил я.

– Как никогда, – ответила она, проходя мимо меня и багажа в дверь.

Вместе с Микки мы вышли из здания аэропорта в теплый июньский вечер. Капли пота образовались на шее. Влажность, которая являлась настоящим бедствием для Бостона, совсем не походила на жуткую жару в Техасе, оставленную позади. Меня охватила паника. Я боролся с ней, пытаясь заставить себя дышать. Даже после раскрытия своих секретов, я не смог полностью избавиться от них. Этот город всегда будет страшным напоминанием о тех вещах, которые превратили мою жизнь в ад и о принесенных жертвах. Маккензи, должно быть, поняла, что меня охватил ужас. Она крепко обхватила мою руку, напоминая, что находится рядом и на моей стороне. Я взглянул на нее, чтобы найти прощение и понимание в ее глазах. Все эмоции сразу улеглись, и во мне воцарился мир.

Возле бордюра стоял длинный черный лимузин. Дверь распахнулась и оттуда выскочила Морган. Ее огненно-рыжие волосы были заколоты на голове, но как только она порхнула в сторону Гэвина, они рассыпались каскадом по ее плечам. Мне пришлось признать то, что мой брат– счастливый человек. Доктор Морган Картер была высокой, стройной женщиной, очень уверенной в себе, настолько, что ни один здравомыслящий человек не мог удержаться от того, чтобы не взглянуть на нее. В глазах моего отца ее красота и остроумие были всего лишь приятными бонусами. Морган была врачом и у нее водились денежки– это было все, что способно было мотивировать моего отца.

Я задержал взгляд на Микки. Она была столь же красива, как и Морган, если вы спросите меня. Морган хоть и выглядела как супермодель, но красота Маккензи была запредельной, особенно когда она распускала свои белокурые локоны с миленькими кудряшками. Маккензи была бегуньей, как и я, что отражалось на ее фигуре. Но для меня красота Маккензи была еще глубже. От ее сладких губ веяло философией любви. Голубые глаза раскрывали глубины ее души, а в ее сердце умещалось сострадание ко всему миру. Маккензи знала, когда нужно быть серьезной, а когда веселиться. У нее был талант видеть в людях хорошее, даже если другие отворачивались от них, и никогда не давать чужому мнению слишком углубляться.

Воссоединение между моим братом и его невестой было очень трогательным. Гэвин подхватил ее на лету и поцеловал. Эта картина согрела мне сердце, когда я увидел его таким же счастливым, каким чувствовал себя сам. Я уже было наклонился, чтобы поцеловать Микки, как между нами впихнулся Джаред и обнял Маккензи.

– Что за черт?

– Взгляните все. Это же Оливия! – вскричал Джаред.

Я дернулся, обернувшись вокруг, и увидел Оливию возле лимузина, стреляющая кинжалами из глаз. Ее живот выступал в мягком свете лимузина. Положив руки на живот, она мягко погладила его и оттолкнулась от машины. Тошнотворно-сладкая улыбка тронула уголки ее рта.

– Боже мой, Кенз?!

Маккензи шагнула в сторону от Джареда и обняла Оливию. Я наклонился к Джареду, сжав зубы.

– Что это такое, черт возьми? – прошипел я.

– Ты что, ослеп? Злая ведьма нацепила улыбку суки. Если бы вы поцеловались, она тут же устроила бы сцену.

– Маккензи и я больше не будем от нее прятаться. Никогда!

Джаред откинул волосы со лба.

– Я не прошу тебя скрывать все. Я говорю тебе о безопасности до тех пор, пока вы не вернетесь домой. Ты только взгляни на них. – Он указал на девушек.

Маккензи стояла напряженная, неловко переминаясь с ноги на ногу. Оливия же стояла, анализируя все, что касается женщины, которая, по ее утверждению, была ее подругой.

– Ты действительно хочешь, чтобы Маккензи шарахалась всю неделю от людей? Если сейчас Оливия все узнает, она превратит ее жизнь в ад.

– Не похоже, что она еще ничего не подозревает. Ведь не дура же она, – сомневался я.

– Подозревать– это одно. А вот знать– совсем другое!

– Это ложь, Джаред. Я не стану лгать. Маккензи заслуживает лучшего.

– О, да. Она заслуживает парня, который будет любить ее безоговорочно и без дополнительного багажа в виде беременной бывшей лучшей подруги.