Эпилог

Маккензи

Спустя четыре года...

– Ой! – закричала Хлоя. – Папа, Коннор дернул меня за волосы!

– Она первая начала, – проревел в ответ Коннор. – Она меня ударила...

–Хлоя! Коннор! прекратите это немедленно! – Дрю сурово выговаривал обоим. – Ваша мама пытается отдохнуть.

– Когда Джейсон будет здесь? – спросила Хлоя, забираясь ко мне на больничную койку. Она водрузила свою крошечную ручку на мой распухший живот, нежно поглаживая его.

– Скоро, милая, очень скоро, – ответила я дочери.

Схватки начались в четыре утра. Я боролась с ними, думая, что это всего лишь предвестники, поскольку такое часто случалось у меня, пока я носила близнецов. Несколько часов я страдала в тишине. Я пересмотрела любимые сцены сериала «Теория большого взрыва», перечитала наиболее яркие сцены из любовных романов, делала практически все, чтобы отвлечься от боли, скручивавшей мои спину и поясницу. Ничего не помогало. К восьми, когда Дрю поднялся с постели, чтобы собираться на работу, боль стала настолько невыносимой, что я попросила отвезти меня в больницу.

Его первой реакцией стала просьба подождать еще немного до приема у врача, на который я была записана в более позднее время. Но я тут же пригрозила, что оторву ему член и изобью его им. Дрю понял, что мне действительно больно, и тогда он повез меня в отделение, а потом хотел доставить близнецов к Руби, но те так просились остаться со мной. Надо ли говорить, что они выиграли эту битву.

Дрю был замечательным отцом. Впрочем, я всегда это знала. Он носился с детьми, как будто они были дороже золота. Хотя он и баловал их, но также был прекрасным образцом для подражания. Возможно, потому что он сам был близнецом, он несколько раз ловил их на попытке причинить вред, а я ведь этого даже не замечала. Дрю поражал меня своей осторожностью, но также и тем, что с легкостью командовал ими, даже не сознавая этого. Я не могла и мечтать о лучшем отце для своих детей.

– Посмотри, пап. – Коннор указал на монитор, на котором отражались мои схватки. – Эта забавная штука прыгнула.

Дрю взъерошил светлые волосы нашего сына.

– Это потому, что у твоей мамы схватки.

– Что такое св... сха... – Хлоя пыталась произнести непонятное слово.

– Схватки, детка, – поправила я ее. – Просто мой животик готовится к приезду Джейсона, заставляя его немного проснуться.

– О! – она наклонилась и прижалась губами к моему животу. – Проснись, Джейсон. Мы хотим поиграть с тобой.

Я взглянула на Дрю и потрепала по головке нашу милую маленькую девочку.

– Он не сможет так сразу поиграть с вами. Когда он родится, то будет очень маленьким.

– Коннор же маленький! – возразила мне дочь. – Но я все равно играю с ним.

– Я не маленький! – возразил Коннор, притопнув ножкой.

– Нет, маленький! Я же выше тебя.

– Но я взрослее! – не сдавался Коннор.

Раздался стук в дверь, и она приоткрылась.

– Здесь все в приличном виде или нет? – хихикнул Джаред. – Мне бы не хотелось увидеть согнутые в коленях ноги или показавшуюся головку ребенка...

– Джаред! – вскричали мы с Дрю, не давая ему закончить, так как не были готовы заполнять головки наших четырехлетних детей подобными образами.

Джаред открыл дверь, его большие карие глаза, полные озорства, сверкнули на нас.

– Дядя Джаред! – тут же завизжали дети.

Он прошел через всю комнату, чтобы подхватить Хлою с кровати. За ним проскользнула Энди. Ее улыбка чуть потускнела, когда она смотрела на Джареда с детьми, но тут же просияла вновь, стоило ей взглянуть на меня.

– Как поживают мои любимые детишки? – спросил Джаред, опуская Хлою на одно бедро, а Коннора на другое.

Джаред изменился с тех пор, как переехал в Нью-Йорк. Исчезла выцветшая бейсболка и футболки, он обрезал свои длинные волосы и даже расчесывал их. Пока они с Энди не были женаты, я полагала, что их отношениям настанет конец. Что-то словно сдерживало их. Дрю утверждал, что это был страх Энди перед замужеством, но я полагала, что все несколько глубже.

– Как дела, Нова? – спросила Энди, обнимая Дрю.

– Все идет отлично с тех пор, как ей сделали эпидуральную анестезию, – ответил Дрю, подмигнув мне.

– Да, Маккензи всегда плохо переносила боль, – поддразнил Джаред, подмигивая мне.

Он резко обернулся, дети повисли на нем вниз головой, отчаянно визжа.

– О, ты потише или я покажу тебе, что такое боль, – отпарировала я.

– Сколько еще? – спросила Энди.

– Да уже недолго. Воды отошли примерно тридцать минут назад.

– А твои родители? – спросил Джаред.

– Мама и Найлз едут в больницу.

Два года назад у Кэт закончилось терпение в отношении Джонатана и его властных манер. С помощью троих своих детей она покинула его. Следующим ее шагом стало заявление на развод, которое она подала в контору «Пелтье-Вайз», чтобы они вели переговоры. Это еще больше взбесило Джонатана, но процесс длился недолго. Во время одной из встреч у Джонатана случился инсульт. Он впал в кому и скончался, не приходя в сознание.

Я очень переживала за их семью. Джонатан оставил незаживающие раны в сердцах своих домочадцев. Его непомерная гордыня никогда не позволяла ему загладить свою вину ни перед Дрю, ни уж тем более перед Кэт. Дрю носил это в себе каждый день. Насколько нам было известно, Джонатан так ни разу и не взглянул на фотографию наших с Дрю близнецов. Поскольку развод так и не был завершен, он оставил Кэт вдовой. Конечно, это пошло ей на пользу, но Кэт как-то призналась, что ей странно называть себя вдовой человека, который так мало в жизни ее любил, и любил лишь свою компанию.

После похорон Гэвин занял свое законное место в компании «Вайз и сыновья», а Кэт переехала во Флориду, чтобы быть ближе к своим мальчикам и внукам. Совет директоров настаивал на переезде Гэвина и Морган в Бостон, но они отказались. Семья Морган жила во Флориде, там же она построила свою карьеру, да и Кэт перебралась в Сарасоту, так что им нечего было делать на севере. Гэвин пытался уговорить Дрю, вернуться в семейный бизнес и, хотя предложение было очень щедрым, Дрю не мог позволить себе погубить собственную фирму. Они с Налзом основали собственную фирму. Их отношения стали чем-то очень большим для них обоих. И глупо было оставлять все.

– Билл, Линдси и бабушка должны вот-вот приземлиться, – дополнил Дрю. – Гэвин заберет их из аэропорта. Думаю, втайне он надеется снова увидеть бабушку.

Мы все посмеялись над Гэвином. После поездки в Амарилло он очень сдружился с бабушкой, а она объявила его своим. Гэвин стал поддерживать с ней связь. Во время их приезда она произвела на него неизгладимое впечатление.

– Привет?! – Кэт стремительно вошла в комнату.

– Бабушка! – вскричал Коннор, вырываясь из рук Джареда.

Кэт и Найлз вошли в мою родильную палату, которая теперь напоминала муравейник. Кэт выглядела потрясающе счастливой и здоровой. Через несколько месяцев после смерти Джонатана они с Найлзом начали встречаться. Все это время она питала к нему нежные чувства, но верность мужу и преданность семье не давали ей возможности обнажить их. Вскоре они поженились и теперь были счастливы в браке. Дрю очень гордился матерью. Мало того, что теперь она жила той жизнью, которую заслуживала, так еще и не притронулась к алкоголю после смерти Джонатана.

Найлз обнял Энди, затем крепко пожал руку Дрю.

– Хороший день для новой жизни, – произнес он.

– Действительно, – ответил Дрю.

– Как твои дела, моя дорогая? – спросил Найлз, слегка поглаживая мою руку.

Я сжала его руку в ответ, мои веки слегка отяжелели.

– Просто чудесно!

– Ты выглядишь потрясающе.

Я со смехом отмахнулась от него.

– Всегда восхитительно!

Кэт подошла к Найлзу и обняла его за талию, одной рукой придерживая на бедре Коннора.

– Это так. Ты вся словно светишься.

Дрю скользнул ко мне, убрал мокрые волосы с лица.

– Моя девочка всегда красива. – Склонившись, он бережно и нежно поцеловал меня.

В комнате кипела жизнь. Все собрались вокруг моей кровати, как будто присутствие здесь было обычным явлением. Словно мы все сидели за обеденным столом и весело болтали. Мне нравилось, когда вокруг меня вспыхивали разговоры. Нравилось наблюдать, с каким упоением они наверстывали упущенное. Коннор и Хлоя перемещались от взрослого к взрослому, впитывая всю любовь и внимание, которое им так щедро дарили.

Все разговоры прекратились, едва вошла Морган. Одетая в зеленую униформу, с ярко-рыжими волосами, заправленными под хирургическую шапочку, она была желанным другом в нашей толпе.

– Бог мой, здесь не протолкнуться!

Морган щедро делилась объятиями и приветствиями, обходя каждого члена нашей семьи. За эти годы мы с ней сильно сблизились. Она заменила мне сестру, которой у меня никогда не было, и о которой я всегда мечтала. У нас даже был тайный клуб жен Вайз.

– Все на выход! – командирским тоном сказала она. – Мне нужно переговорить с пациентом.

Все дружно попрощались и вышли из моей палаты. При этом Джаред нес Коннора, а Найлз – Хлою. Дети занервничали из-за того, что им пришлось оставить родителей, по крайней мере, до тех пор, пока им не пообещали мороженое в кафетерии.

Когда палата опустела, Дрю со вздохом облегчения взял меня за руку.

– Немного не в своей тарелке? Не так ли? – поддразнила Морган.

Дрю со смехом покачал головой:

– Может быть, немного, доктор Вайз.

Морган рассмеялась, закатив глаза.

– Ну что ж, давайте посмотрим.

Она натянула латексную перчатку, приподняла простыню и провела осмотр.

– Ты чувствуешь схватки? – спросила она, едва закончив осмотр. Сорвав перчатку с руки, она бросила ее в мусорное ведро. Повернувшись к монитору, Морган проверила показания приборов.

– Не чувствую.

– По крайней мере мы знаем, что эпидуральная анестезия работает, – сказала она, проверяя показания приборов. – Я бы сказала, что еще с час или около того. Схватки идут довольно быстро. Я начну подготовку. О, вот и Гэвин звонит. Твоя семья высадилась и Гэвин везет их сюда.