Судебное разбирательство закончилось в пользу Нэйта, в его деле против Оливии. Судья дал ему опеку над ребенком. Они назвали ее Майей. И я должен признать, что ошибался на его счет. Он подошел к опеке со всей серьезностью, как и подобает хорошему отцу. Оливия переехала в Чикаго, чтобы быть ближе к ним, ведь ей предоставили право посещения ребенка. Чего я никак не ожидал, так того, что Нэйт и Оливия преодолеют свои разногласия. Чуть больше недели назад Нэйт позвонил мне и сказал, что они с Оливией встречаются. И он очень спокойно говорил о человеке, которая чуть не довела его до сердечного приступа. Мне пришлось прикусить язык, чтобы мои мысли не слетели с языка. Маккензи, похоже, не возражала. После той ночи она перестала упоминать обо всем этом. Оливия разбила ей сердце, но оно у Маккензи едва ли было настолько мстительным, чтобы не желать истинного счастья даже причинившим ей боль людям.

Я лежал на одеяле, подложив одну руку под голову, а другой рукой обнимая прижавшуюся ко мне Маккензи, и смотрел в яркое голубое небо. Вода медленно приливалась и откатывалась, едва не достигая того места, где мы расположились. Мое сердце предательски дрожало, пока я обдумывал, как сделать то, ради чего мы пришли с ней сюда.

– Я чувствую запах дыма, – сказала она, прижимаясь губами к моей челюсти.

Я вскинул голову, оглядывая пляж.

– Что? Где?

Маккензи рассмеялась.

– Из твоих ушей, глупышка. О чем ты думаешь? – Я усмехнулся и выскользнул из-под нее, чтобы сесть. Маккензи опустилась на корточки, наблюдая за тем, как я роюсь в кармане. – Энди? Что происходит?

Мои пальцы нащупали платиновый ободок. Я осторожно зажал его в кулаке, пока подбирал слова.

– Ровно год назад, – процитировал я свою отрепетированную речь, – я впервые увидел тебя здесь, на этом самом месте.

Маккензи прижала ладошку ко рту.

– Не могу поверить, что ты помнишь!

Слишком нервничая, чтобы отвлечься на что-то другое, я продолжил:

– В тот день я встретил женщину, что предназначена для меня. Я заглянул в ее заботливые голубые глаза и мое красноречие вдруг испарилось. Она была так прекрасна, ее глаза светились счастьем, она не знала, кто я, но была очарована романтикой момента.

В моей голове вдруг не осталось ничего из того, что я так старательно заучивал, и я сказал первое и самое главное.

– Я люблю тебя!

– И я люблю тебя!

– Мы прошли через многие невзгоды и вот мы снова здесь. Мы познакомились всего год назад и удивительно, что зашли так далеко.

Маккензи издала тихий смешок.

– Моя любовь к тебе с каждым днем всё больше. Я вспоминаю и удивляюсь, насколько пустой была моя жизнь до тебя. И после всего, через что нам пришлось пройти, могу с уверенностью сказать, что ничего бы не изменил. Мы притирались, вместе сталкивались с трудностями и вместе исцелялись. Я стал сильнее, благодаря тебе. Сегодня моя жизнь имеет смысл и цель. Хотел бы я вернуться на год назад и сказать тому Эндрю, что для него все изменится, и он встретит ту, что верна, преданна, особенная, любящая и чертовски сексуальная.

Лицо Маккензи начало краснеть.

– Не могу поверить, что ты говоришь все это.

Я крепче зажал кольцо в руке и успокоился.

– Я так сказал, потому что это правда! Твоя любовь стала путеводной звездой для моей истерзанной души. В тебе я нашел ясность, руководство, мудрость и радость. Ты – причина, по которой, просыпаясь каждое утро, я говорю привет человеку, отражающемуся в зеркале, вместо того чтобы ненавидеть его. Я снова могу свободно дышать. Мое сердце исцелилось благодаря тебе, мой ангел.

– Энди, – прошептала она со слезами на глазах.

Я встал на одно колено и взял ее руку в свою. Ее глаза расширились, а рот приоткрылся.

– Маккензи Пейдж Эванс, ты выйдешь за меня замуж?

Я раскрыл ладонь и протянул ей кольцо. Она перевела взгляд с меня на кольцо и обратно. Я не мог понять выражение ее лица, а тишина убивала меня.

– Микки? – мой голос слегка задрожал.

– При одном условии, – пробормотала она.

– Ты хочешь поставить условие перед тем, как выйти за меня замуж? – неверяще переспросил я.

Маккензи потянулась к пляжной сумке и открыла ее.

– Да.

Мое эго пребывало в шоке. Я не мог поверить, что она делает это со мной. Мои надежды на этот наполненный счастливыми слезами и радостью момент превратились в переговоры. Это была катастрофа.

– Когда я скажу «да», – продолжила Маккензи, копаясь в сумке, – ты должен пообещать, что свадьба состоится как можно скорее.

– Почему так? – мой голос был полон боли.

– Потому что, – она вынула руку из сумки, держа в ней три пластиковые палочки, – я беременна.

Настала моя очередь уронить челюсть на пол. Я в полной прострации уставился на три теста на беременность.

– Ты...

– Беременна, – закончила она, сопровождая слова кивком головы. – Ты расстроен? Я знаю, что этого не было в планах. Вот почему я взяла три теста, мне не хотелось рисковать, ведь мог быть и ложный положительный результат. У меня даже есть четвертый и я могу сделать его прямо здесь, если хочешь...

Я встал, поднимая ее за собой.

– Расстроен? С чего я буду расстроен? Ты беременна! У нас будет ребенок! – я обнял ее и поцеловал со всем чувством, на которое был способен в данный момент. Когда мы опустились на землю, она заглянула мне в глаза и улыбнулась.

– Значит, ты не против жениться на мне, как можно быстрее?! Я действительно не хочу ждать еще год, и я также не хочу показываться в своем свадебном платье.

– Я бы женился на тебе немедленно, но ты все еще не сказала мне «да».

Она прижала ладонь к моему лицу. Ее глаза наполнились слезами.

– Да. Да. Я выйду за тебя!

Я надел кольцо ей на палец. Оно село идеально и сверкало в прямом солнечном свете всеми цветами радуги. Наши губы встретились, и время остановилось. И в этот миг ничто не могло коснуться нас. Наши сердца бились в унисон. Все наши надежды и мечты, все наши страдания слились в воспоминания и остались в прошлом. Это был день, о котором мы так долго мечтали, и теперь, когда он настал, он целиком и полностью принадлежал нам.

Мы часто думаем, что «долго и счастливо» пишут только в любовных романах или в сказках и, хотя это и правда, у реальной жизни есть своя версия. Мы с Маккензи поженимся. У нас будет семья. Мы состаримся вместе. У нас будут и разногласия, и ссоры, но будут так же любовь и счастье. И хотя ничто в жизни не бывает совершенным, мы, оглядываясь назад, вспоминали только хорошее, но никак не плохое. Это сам по себе счастливый конец, и я с гордостью могу сказать, что мы жили ДОЛГО И СЧАСТЛИВО!