Через толпу к нам направлялся высокий стройный мужчина с широкими плечами и каштановыми волосами. Его яркие зеленые глаза таяли при виде моей девушки, а идеальная белоснежная улыбка становилась все шире. Монстр внутри меня расправил крылья и приготовился разорвать его голыми руками. Я старался сдержать ревнивую ярость. Я пообещал себе новое начало, и часть этого начала заключалась в том, что Маккензи принадлежала только мне.

Маккензи повернулась лицом к нарушителю нашего спокойствия. Ее глаза расширились, и улыбка расцвела на лице:

– Боже мой! Нэйт?!

Нэйт? Ее бывший парень? Ярость внутри меня разгорелась еще жарче, но я опять постарался придушить ее. Натаниэль Фуллер причинил моей девушке огромную боль. То, как он обращался с ней после выкидыша, было форменным издевательством, но все же она была рада видеть его. Это было так похоже на нее. Микки простила непрощаемое.

Маккензи потянулась к моей руке и обнадеживающе пожала ее. Нэйт подошел к ней, и она бросилась к нему на шею, обнимая его:

– Что ты здесь делаешь? – спросила она.

– Я здесь по делам, – ответил он, покачивая ее взад и вперед.

Это было не объятие бывших любовников, а воссоединение старых друзей. Ревнивый неандерталец внутри меня урчал от удовольствия при виде того, что все чувства, которые были между ними в прошлом, испарились.

– А что ты здесь делаешь?

Маккензи отступила от него и глаза Нэйта врезались в меня. Микки отошла назад ко мне, прижалась, одной рукой обнимая меня, а другую, прижимая к моей груди.

– Мы приехали на свадьбу.

– Твою? – спросил Нэйт и его брови взлетели в удивлении.

– Нет, – ответила она. – Брат Дрю женится в эту субботу.

Грудь сдавило. Уже второй раз за последние двадцать четыре часа кто-то соединил нас в пару, но Маккензи, казалось, не заметила этого. Его вопрос поднял мое настроение.

– Дрю? Подожди. Это твой парень?

– С пляжа, – объяснила Маккензи.

Я чувствовал себя немного не в теме из-за их взаимодействия, но знал, что Маккензи объяснит мне все позднее.

Я протянул руку для рукопожатия.

– Эндрю Вайз.

Мужчина взглянул на мою руку, а потом протянул свою в ответ.

– Нэйт Фуллер.

– Приятно, наконец, встретиться с тобой. Микки много рассказывала о вас.

Маккензи посмотрела на меня с обожанием в глазах. Независимо от того, как сильно я хотел наподдать этому чуваку за то, как он поступил с ней, видя, как она счастлива сейчас, я решил, что выдумал прошлые прегрешения Нэйта.

– Взаимно, – ответил он, пожал мою руку и повернулся обратно к ней, говоря с улыбкой. – Ты выглядишь потрясающе. Счастье тебе очень идет, – нотки грусти проскальзывали в его голосе.

– Спасибо! Ты тоже хорошо выглядишь.

Нэйт пожал плечами, засунув руки обратно в карманы.

– У меня успешная работа. Сейчас я живу в Чикаго.

– Так ты согласился все-таки?

Нэйт улыбнулся, и я понял, почему Маккензи симпатизировала ему. Независимо от того, насколько сильно я хотел его ненавидеть, очарование просто изливалось из него, отчего он казался очень милым парнем.

– Да. Я принял.

– Вот это великолепно!

– Итак, все ли вернулись домой? Джаред? Оливия?

– Вообще-то они оба здесь, в Бостоне, приглашены на свадьбу. – Маккензи пожала плечами, переступив с ноги на ногу. – У Джареда все хорошо.

– А у Лив?

Улыбка Маккензи увяла, и она напряглась рядом со мной. Она посмотрела на потолок, как будто искала в нем спасение, выдохнула и вернула улыбку обратно.

– У Оливии тоже все хорошо. Она беременна.

Нэйт в изумлении вынул руки из кармана и забыл, что с ними делать. Его голос передал неподдельное изумление:

– Беременна? Серьезно? Когда? Какой срок? – Вопросы развернулись в нагромождении безумных фраз.

Маккензи чуть повернулась встретиться со мной взглядом, нахмурилась и чуть скривила губы, размышляя над его вопросами.

– Около пяти месяцев, – ответил я за нее. – И поверь мне, для всех нас это такая же неожиданность.

Нэйт провел рукой по подбородку, его глаза вспыхнули.

– И кто отец?

Ах, этот вопрос. Во-первых, я вполне мог бы обойтись и без него. Я сделал глубокий вздох, ненавидя Нэйта за то, что он грубой реальностью разорвал наш с Маккензи приятный вечер.

– Думаю, я.

– Ты? Ты уверен? – в волнении вскричал он.

Я пожал плечами, прижимая Маккензи поближе к себе. Она потирала рукой мою грудь, словно силясь защитить меня от ужасной правды. Я положил руку сверху на ее ладонь и кивнул:

– Насколько нам известно, так и есть. В конце концов, я был ее последним парнем.

– О! – вздохнул Нэйт. – Я думаю, что поздравления придутся кстати. А как Оливия восприняла новости о том, что вы двое вместе? Если я знаю ее... – Нэйт не закончил. Мы с Маккензи тоже молчали. Нэйт внимательно разглядывал нас, анализируя. – Так она не знает.

Маккензи покачала головой.

– Мы собираемся сказать ей, но только после свадьбы.

– Черт! – Нэйт издал саркастический смешок. – Все, что могу сказать вам– удачи!

– Спасибо! – скривился я.

– Так ты точно уверен, что ребенок твой?

Я потер рукой переносицу, немного смущенный его назойливостью. Никто не мог желать больше, чем я, чтобы ребенок оказался не моим. Может, он, таким образом, беспокоится о Маккензи? Между ними длинная история, да и он выглядел всерьез обрадованным ее счастью.

– Я не понимаю, как это может быть.

– Дрю попросил сделать тест на отцовство, – добавила Маккензи.

Лицо Нэйта перекосило, губы задергались.

– Хорошо, хорошо. Ты заслуживаешь быть счастливой.

– А ты счастлив? – спросила Маккензи.

Нэйт кивнул.

– Да. Мне нравится путешествовать. Ты же знаешь об этом.

Маккензи выскользнула из моих объятий и обняла его.

– Да, я это знаю.

Нэйт крепко прижал ее к груди.

– Мне очень стыдно за прошлый раз, – прошептал он достаточно громко для того, чтобы я мог услышать.

– Не волнуйся об этом.

Я легко видел, какая внутренняя борьба разгорается внутри него. Непоколебимое прощение Маккензи нелегко было принять, особенно когда знаешь, что недостоин этого, но все же оно было заветным подарком и, насколько я могу судить, Нэйт заслужил его. Он сжал ее немного крепче:

– Ты хорошо выглядишь, когда влюблена!

– Это он делает меня счастливой!

– Могу подтвердить. – Нэйт, наконец, выпустил ее из объятий и шагнул назад, одаривая нас обоих улыбкой. – Было приятно повстречаться с вами. Позволю вам продолжить свидание.

Маккензи запечатлела поцелуй на его щеке.

– Не будь занудой, – сказала она ему.

– Не буду. – Нэйт протянул руку и еще раз пожал мою. – Позаботься о ней!

– Конечно. Это самое простое из всего, что я могу сделать.

– И ты. – Нэйт ушел в бар к группе мужчин и женщин.

– Итак, это был Нэйт, – поддразнил я ее, заключая обратно в кольцо своих рук и возвращаясь на танцпол. – Ничего особенного.

Она ударила меня в грудь, смеясь.

– Нэйт очень особенный.

– Хмм. Что-то не заметил.

– Ревнуешь?

– Я ревную к любому мужчине, который привлек твое внимание.

Маккензи остановилась посреди танцпола, ее глаза встретились с моим напряженным взглядом.

– Ты– моя единственная любовь!

Я наклонился и прошелся по ее губам в легком поцелуе, языком пробуя вкус вина с ее языка.

– Это делает меня самым счастливым мужчиной на планете!

Позже тем вечером мы вернулись в дом моих родителей, ненавидя, что нужно опять расставаться, но благодарные за то, что нам выпал шанс побыть вместе. Я поцеловал Маккензи на ночь и оставил перед дверью спальни. Когда я проскользнул в свою спальню, меня встретили две мурлычущие кошки, которые, несомненно, были рады моему возвращению. Я опустился на свою кровать, положил подушку под голову и закрыл глаза. Видения о Маккензи снова и снова вспыхивали в моем сознании, приятно убаюкивая. Сегодня был прекрасный день, но завтра нужно возвращаться в жестокую реальность. Вернемся к моему отцу и Оливии, к предсвадебным хлопотам и секретам, которые нужно сохранить еще немного.