ГЛАВА 43: КУПЕР

Надвигается туман, белый и тяжелый. Он скрывает половину пляжа и океан за ним.

— Адвективный туман, — говорит мальчик Тоби.

Я лежу на каменной стене, на полпути между поместьем Торнов и обрывом к океану. Прямо под нами моторная лодка с грохотом ударяется о причал.

Тоби сидит на траве и завязывает шнурки на ботинках. Отец берет его с собой на рыбалку, только они вдвоем.

Я не люблю рыбачить. Бишоп однажды взял меня с собой, но это была целая куча ничегонеделания.

Я свешиваю ногу с края стены.

— Это что, особый вид тумана?

Судя по всему, это вполне могло быть так.

— А я думал, что ты умный.

— Я умный человек, а не метеоролог.

Он вздыхает.

— Мама говорит, что он образуется, когда теплый влажный воздух течет по прохладной поверхности, как вода. Водяной пар конденсируется и образует туман.

Его слова выбивают потустороннее из атмосферы.

— Тебе следует поменьше пользоваться мозгами и побольше воображать.

— Мама говорит, что тебе не нужно воображать, когда ты знаешь ответ.

Но еще круче притворяться, что туман — это завеса между нашим миром и следующим. Или знак того, что грядет что-то большое.

Скрипит задняя дверь. Ударяется о проем.

Человек-тень со вчерашнего вечера стоит на палубе. На свету его лицо еще страшнее, чем в темноте. Острые углы и красивые черты лица скрыты темнотой.

Он идет по подъездной дорожке.

— Тоби, пошли!

Мальчик смотрит, как отец позвякивает ключами, когда идет к машине. Прежде чем убежать к отцу, он смотрит на меня снизу вверх и говорит:

— Сегодня хороший день.

— Эллиот Торн, тебе лучше больше не сидеть на этой стене.

Я еще не определил, возражает ли Венди Торн против всех, кто сидит здесь, или только против ее сыновей.

Я соскальзываю на землю.

Фигура появляется вслед за ее голосом, обходя дом и направляясь прямо ко мне. Увидев меня, женщина резко останавливается. Ее глаза следуют от меня к стене и дальше к обрыву.

— Стена была построена вместе с поместьем Торнов, — говорит она. — Это делает ее старой. Очень старой.

Я киваю.

— Надо быть полным идиотом, чтобы сидеть там.

Ее глаза сузились.

— Как чудесно, что твои шорты не промокли от сидения на мокрой траве.

— Это просто чудо.

Она открывает рот, чтобы ответить, но громовой хлопок обрывает ее.

Мир застыл на месте.

Ветер затихает. Океан перестает разбиваться о скалы. Я даже не дышу.

А потом мир размораживается.

— Это был пистолет?

— Звук раздался с стороны пляжа?

— А где же Тоби?

Мы не тратим время на ответы.

Мои ноги собирают дождевые капли, когда я мчусь через лужайку. Они собирают разбитые ракушки, когда мы пересекаем садовую дорожку. Они собирают песок по дороге на пляж. Потом останавливаются.

Слева, справа, спереди, сзади. В этом чертовом тумане все одно и то же.

Крик.

— Тоби! — кричит Венди.

Сначала я вижу только красный цвет. Внутри тумана, вот, пожалуй, и все, что там есть.

Белый, белый, белый, красный.

— Повернись, — шепчет туман. Тонкие спирали обвиваются вокруг наших лодыжек.

Мы движемся вперед.

Туман вздыхает, потом редеет.

Мы должны подойти очень близко. Почти нос к носу с ним.

— Боже.

Венди пристально смотрит на темно-красный песок. Но только не на тело Тоби.

— Он сейчас на небесах, — произносит мужской голос в тумане. Его неуклюжая тень следует за ним.

Венди вздрагивает.

— Кто это сделал?

Мужчина не отвечает.

— Нет! — Венди качает головой взад-вперед. И туда, и обратно. — Нет, Патрик. Ты этого не делал, любовь моя. Скажи мне, что это не ты. Это не реально, да?

— Пришлось, — говорит он.

Ее взгляд останавливается на пистолете в его руке. И не отвернулся. Она шепчет:

— Что ты наделал?

— Выстрел в голову. Таковы приказы.

Она пристально смотрит на сына. Снова на мужчину.

Он подносит пистолет к моей голове.

— Я помогаю тебе, понимаешь?

Мое сердцебиение никак не может выбрать между ускорением и остановкой.

Мужчина вытирает рукавом вспотевший лоб. Мы с Венди ловим те несколько секунд, когда его глаза затуманиваются, и бежим.

Венди зовет меня по имени, и это звучит так, словно его вырвали прямо из ее души.

А потом он набрасывается на меня. Сбивает с ног, прижимая коленом к животу. Я кричу о помощи, слова сделаны из песка и страха.

Вот тогда-то я и замечаю камень. Темнота на фоне бледной руки Венди. Она меньше чем в десяти футах от того места, где сейчас стоит мужчина.

Он даже не смотрит на нее. Он ее даже не заметил.

Она соткана из тумана и движется по пляжу, как туман. Ближе, еще ближе.

— Они заставили меня это сделать. Спустился сверху. И я просто не могу… — пистолет дрожит в его дрожащей руке, но не отрывается от моего лба. — Я больше не могу с этим жить.

— Не надо, — говорю я, и это, должно быть, магия делает мой голос таким сильным и уверенным. — Не делай этого. Пожалуйста.

— Они сделают из тебя монстра. Как они поступили со мной.

Венди носит туман как плащ. Невидимый, пока она не оказывается в дюйме от него.

— Я собираюсь отправить тебя на небеса.

Мужчина пристально смотрит на меня. Не замечает, как костяшки пальцев Венди побелели вокруг камня. Не видит, как она разбивает острый край скалы о его голову.

Он вскрикивает. Спотыкается. Он стоит на четвереньках и моргает.

Она снова сильно бьет его. Человек падает на землю. Она выхватывает у него пистолет.

Я весь дрожу, зубы стучат. Это чувство я никогда раньше не ипытывал.

— Он убил его, — говорю я. — Он… он застрелил Тоби.

— Эллиот, — говорит Венди. — Эллиот, послушай меня. Ты совсем запутался. Ты забрался на саурвудское дерево. То, что в центре города, с обвисшими пучками колоколообразных цветов. А когда ты спустился вниз, у тебя в кулаке было три цветочных ветки, и ты подарил мне две, потому что считал их такими красивыми. И я так сильно их любила.

Ее глаза ярко-зеленые, а голос такой серьезный, что я начинаю видеть цветы цвета слоновой кости, разбросанные по песку.

— Мы пошли домой, спустились к туманному пляжу. Я не знала. Я не знала, что ты съел цветы, пока не стало слишком поздно. А Тоби, он хотел заполучить это сокровище, как всегда хотел Патрик. Он думал, что ради этого пойдет пешком через океан, но плавать не умел. Ты же знаешь, что он не умел плавать.

— А Патрик, он был на охоте. На берегу был олень. Олень с его охоты. Ты думал о чем-то другом, но это была магия цветка, заставляющая тебя видеть ужасные вещи. Это был всего лишь олень.

И потому, что она говорит это, это становится правдой.

— Это был всего лишь олень.

И потому, что я говорю это, это становится правдой.

Венди умоляет меня никому не говорить.

Она делает это после того, как обмывает тело Тоби в слезах. Она делает это, глядя на своего бездыханного мужа с любовью. Она делает это, держа пистолет в руках, и это единственная причина, по которой я соглашаюсь.

Он не выйдет на свободу.

— Иди вперед, — сказала она

Я шагаю в туман. Я не оглядываюсь назад.

Только не тогда, когда я слышу, как плачет Венди.

Не тогда, когда я слышу второй выстрел за день.