Глава 18

Корин

На следующее утро я проснулась в объятиях Бекетта.

Что звучало намного романтичнее, чем было на самом деле.

Потому что, скажу честно, нет ничего романтичного в полном мочевом пузыре и одержимости утренним дыханием.

Бекетт придавил меня к матрасу своей великолепной большой мужской рукой, и ничто не могло сдвинуть его. Он крепко спал.

Я осмотрела себя и поняла, что до сих пор полностью одета. Прошлой ночью не было никаких шалостей, дамы и господа. Было много объятий, и после мы вырубились.

Я посмотрела на будильник и увидела, что было уже почти 9:30 утра. Через час я должна быть у доктора Харрисона. Я никогда не просыпалась так поздно. Хорошо, что сегодня студия закрыта до полудня, в противном случае, я бы уже опоздала. А я собиралась добросовестно исполнять свои обязанности, чтобы не перекладывать кучу дел на Адама. Его вчерашние слова попали в цель.

— Не уходи, — пробормотал Бек, потянувшись ко мне.

Каким бы соблазнительным он ни был, мой дошедший до точки кипения мочевой пузырь взял верх.

— Я сейчас вернусь, — пообещала я, выскальзывая из-под одеяла.

Я быстро поправила платье, прикрыв свой зад. Бекетт перекатился на спину, закинул руки за голову и начал наблюдать за мной с сонной улыбкой на лице.

— Мне нравится просыпаться рядом с тобой, — произнес он хриплым ото сна голосом.

Я вся покраснела. Какой девушке не понравится, когда привлекательный парень говорит ей такое? Особенно тот, который смотрит на нее, будто она само совершенство.

— Мне тоже, — ответила я.

Неужели я только что согласилась с ним?

Бекетт приподнял бровь и весело посмотрел на меня.

Я понеслась в ванную комнату, прежде чем произойдет стыдливый инцидент перед моим парнем. И как бы естественно я ни чувствовала себя рядом с Беком, у всего есть свои границы.

Я закрылась в ванной и усиленно начала приводит себя в порядок. Выдавила на палец немного зубной пасты и почистила ею зубы. Под раковиной я нашла жидкость для полоскания рта. Бинго!

Прополоскала рот с полдюжины раз, прежде чем удостоверилась, что не убью Бекетта своим смертоносным дыханием.

Попыталась пригладить свои непослушные волосы, но добилась лишь того, что вся моя голова покрылась колтунами. Я совсем не продумала всю эту затею с ночевкой.

Вчерашний вечер выдался очень напряженным. Подавляющим. К тому моменту как мы пришли к Бекетту, я просто разваливалась. Была истощена. Эмоционально. Физически. Ни секунды больше не могла стоять на ногах.

Бекетт поднял меня на руки и понес в свою постель. Снял с меня туфли и нежно заботливо укрыл.

Сам забрался под одеяло позади меня и притянул к своей груди. Потом откинул волосы с шеи и покрыл ее поцелуями, не говоря ни слова. Впервые за последние несколько лет я быстро уснула.

И мне не снились кошмары. Меня не терроризировали бабочки. Никаких тревожных снов о том, что я заперта в гробу. Лишь блаженство.

Я быстро проанализировала, как себя чувствую. Это был обычный день из моей жизни. И я чувствовала себя...

Хорошо.

Ни ломоты. Ни боли.

Я чувствовала себя...

Нормально.

Я вышла из ванной, ощущая легкость в шагах. Бекетт сидел на кровати, уставившись в телефон. Когда я вошла, он отложил его в сторону и улыбнулся мне самой лучшей в мире улыбкой.

Этот мужчина заставлял меня чувствовать себя чертовки прекрасной.

Это был настоящий талант.

— Иди сюда. — Он поманил меня к себе, и я практически побежала к кровати. — Как ты можешь так хорошо выглядеть с утра? — спросил он, обхватив мое лицо ладонями после того, как я села рядом с ним. Большими пальцами он ласкал мои щеки, а я сияла.

Сияла!

— Да ладно тебе, — отмахнулась я. Но мне это нравилось. Очень. Корин Томпсон, которая за всю свою жизнь не слышала комплимента, от которого ей не хотелось бы умереть со стыда, расцветала от слов Бекетта.

— Это правда. Ты так невероятно прекрасна. Думаю, ты и понятия не имеешь, какая потрясающая. Внутри и снаружи.

— Разве тебе не нужно на работу? — спросила я.

— Я предупредил босса, что опоздаю. Я надеялся провести утро с тобой.

Он нежно поцеловал меня в губы, и я даже не подумала об утреннем дыхании или о том, что не приняла душ.

— Я бы хотела этого. Но записана на прием к врачу. Поэтому мне нужно, чтобы через несколько минут ты довез меня до дома, — с сожалением ответила я.

Впервые мне захотелось отменить прием. Я не чувствовала необходимости идти туда.

Мне хотелось остаться здесь.

Бекетт нахмурился.

— Ты уверена, что в порядке? Хочешь, чтобы я пошел с тобой? — В его голосе было столько беспокойства. И оно отражалось на его лице.

Я покачала головой.

— Я в порядке.

И это была правда. Я действительно была в порядке.

Что со мной произошло?

Вероятно, кровать Бекетта обладала каким-то магическим эффектом. Не верится, что же хороший ночной сон творит с психикой. И потрясающий мужчина, рядом с которым просыпаешься.

— Может, я поеду, запишусь на занятия по фотографии, которые просматривал ранее, — сказал Бекетт скорее самому себе, чем мне.

— Занятия по фотографии? Звучит потрясающе! — заметила я взволновано.

Бекетт повалил меня на спину и склонился.

— Давай забьем на все и проведем весь день в кровати. Мне на ум приходит более полезное времяпрепровождение.

Он стал покрывать поцелуями мою шею, и я буквально превратилась в лужицу.

— Прекрати отвлекать меня своими губами. Мне нужно принять душ и переодеться. Поехали. Вставай и вперед. — Я высвободилась из его захвата.

Бекетт тяжело вздохнул.

— Тебе известно, что ты динамщица?

Я наклонилась и поцеловала его в щеку.

— Если будешь хорошим мальчиком, позже я все тебе возмещу.

Глаза Бекетта загорелись. Кажется, пошлые обещания всегда срабатывали.

— Да, мэм!

Мы рассмеялись. И мы это сделали!

Делали друг друга счастливыми.

— Привет, Корин. Как ты сегодня себя чувствуешь? — Доктор Харрисон закрыл за мной дверь смотровой и сел на вращающийся стул в углу, открывая мое личное дело на компьютере.

Как я себя чувствую? Это вопрос на миллион долларов. Потому что сегодня я чувствовала себя очень хорошо.

Лучше, чем хорошо.

Фантастично.

И это было неправильно.

Мне не следовало так себя чувствовать. Не тогда, когда я все еще убеждена, что со мной что-то не так.

Но так тяжело сосредоточиться на угрожающем здоровью кризисе, когда из-за Бекетта Кингсли я так фантастически себя чувствую.

— Вообще-то, сегодня довольно хорошо, — ответила я честно.

Кажется, доктор Харрисон испытал облегчение.

— Это потрясающе, Корин. Рад это слышать. Потому что результаты твоих анализов нормальны. Как и те, что были до этого.

— Правда? — слабо произнесла я.

Я не рассердилась и не стала сопротивляться. Я ощущала смирение. И не была этому удивлена.

— Это значит, что нам надо рассмотреть другие причины твоих симптомов. В прошлый раз мы кратко обсудили то, что стресс может маскироваться под проблемы с сердцем. Психосоматические недомогания могут быть изнурительными...

Я подняла руку, останавливая его.

— Мы не будем снова это обсуждать. — Когда кто-то упоминал о чем-то «психосоматическом», я начинала думать о ножах и молотках.

— Не хочу расстраивать тебя, Корин, просто думаю, что это подлинная причина твоих проблем. Я знаю, предыдущий врач предлагал тебе то же самое...

— Погодите-ка, док. Откуда вы знаете, что предлагал мне мой предыдущий врач?

— После того как вчера пришли результаты анализов твоей крови, я позвонил доктору Грэхему, хотел уточнить, не упускаю ли я что-то в постановке твоего диагноза. Он много лет был твоим врачом, я ведь не ошибаюсь?

— Да, был. И «был» — это ключевое слово. Как вы могли просто позвонить ему и обсуждать меня? — потребовала я ответа.

— Ты подписала согласие на доступ к личной информации, Корин. Поэтому я могу обсуждать историю своего пациента с бывшим врачом. Я не сделал ничего подлого или незаконного. Мне нужно понять, как тебе помочь. И учитывая, что доктор Грэхем с детства был твоим семейным врачом, я решил, что правильнее будет начать с него.

Доктор Харрисон зажал руки между коленями и наклонился вперед. Он отлично отработал этот образ рубахи-парня, который вот так просто может позвать выпить пива. Меня это раздражало.

— Ладно, значит, вы поболтали с моим бывшим врачом. И что вы из этого поняли? — фыркнула я.

— Для начала, он рассказал о твоих родителях. Их медицинские истории. Я понимаю, они оба ушли довольно быстро, когда ты была еще совсем юной. Также доктор Грэхем сообщил, что ты взяла на себя роль опекуна твоего отца на последних стадиях его болезни.

У меня появилось жжение в глазах. Пришлось посмотреть в окно и быстро поморгать.

— Да, ну, это не секрет, — пробормотала я.

— Скорее всего это оказало существенное воздействие на тебя. Ты пережила столько горя для столь юного возраста, — мягко заметил доктор Харрисон.

Я пожала плечами.

— Да, но я пережила это и решила двигаться дальше.

— Так ли это? — спросил он многозначительно, и я разозлилась.

— Я знаю, что вы собираетесь сказать. Я уже слышала все это раньше, — ответила я, первой нанося удар.

— И что же я собираюсь сказать? — спросил он.

— Что на самом деле я не справилась с потерей родителей и что мои болезни являются ее следствием. Что я стала одержима смертью, потому что видела, как умирают люди, которых я любила.

— Звучит так, будто ты много думала об этом, Корин, — осторожно заметил доктор Харрисон.

Я взглянула на него и удивилась, когда не заметила на его лице сочувствия. Может, лишь любопытство.

— Как я и сказала, в ваших словах нет ничего, чего я не слышала бы раньше. Но я знаю, что больна. Это мое тело. Неужели вы думаете, что я не знаю, когда что-то не так? — Мой голос стал громче. Я еле сдерживалась, чтобы не закричать от раздражения.

— Думаю, ты женщина, которая через многое прошла и зациклилась на своем здоровье, лишь бы не думать о вещах, с которыми тебе нужно разобраться. Со смертью своих родителей.