Я совсем потерял форму. Я пару раз провел мяч, но подбежал Брайан и без труда увел его.
Через пару минут, убедившись, что я не сыграл в ящик, к нам присоединились остальные, и вскоре мы уже играли вместе, как раньше.
Аарон отправил мне пас, и я побежал.
И в этот раз я это ощутил. Я бежал быстро. Бежал напряженно. Я захрипел, и перед глазами замерцали черные точки.
Я был совершенно не в форме.
И вскоре меня настигла острая боль в груди. Она была не такой, как в прошлый раз. Я не упал на колени, и у меня не выбило воздух из легких. Но мне было больно, и это послужило напоминанием о том, что моя жизнь теперь ограничена.
Я остановился и опустился на колени, пытаясь восстановить дыхание. Я услышал хрипы в груди и понял, что зашел слишком далеко.
— Ты в порядке, Бек? — спросил обеспокоенно Аарон.
Я поднял руку, в просьбе дать мне минуту. Подошли остальные ребята, не окружая меня, но внимательно наблюдая.
— Знаю, я симпатичный, но прекратите пялиться на меня, — выдохнул я, потирая грудь.
Остаточная боль все еще присутствовала, но сердцебиение замедлилось, и я смог глубоко вдохнуть.
Я продержался целых пять минут, прежде чем тело предало меня. Разочарование и сожаление было изнуряющим.
— Я в порядке, серьезно, — резко сказал я друзьям, потому что они не переставали пялиться на меня.
— Это хорошо, потому что, как бы сильно я тебя ни любил, чувак, я не собираюсь касаться твоего рта, чтобы делать искусственное дыхание, — заявил Аарон, широко улыбаясь.
Я еле выдавил улыбку.
— Кажется, пришло время вернуться на свою верную скамейку, — произнес я, чувствуя себя идиотом.
Последние пару минут забили гвоздь в гроб старого Бекетта Кингсли. Теперь это официально. Я больше никогда им не буду.
Стараясь не впадать в уныние, я тяжело опустился на скамью. Тут же в кармане загудел телефон. Я достал его и прочитал сообщение от Корин.
Корин: Теперь, когда мы встречаемся, могу я присылать тебе фотографии члена?
Я громко рассмеялся. Откуда она знает, что прямо сейчас мне необходим смех? Откуда знает, как сильно мне нужно напоминание о том, что моя жизнь не закончилась лишь потому, что я не могу заниматься привычным делом?
Я написал ей ответ.
Я: Если ты пришлешь мне фотографии члена, нам нужно будет серьезно поговорить.
Парни на поле закричали, я поднял голову и увидел, что Брайан врезался в ворота, проделав дыру в сетке. Я покачал головой. Что за идиот.
Телефон в руке пикнул, и я увидел фотографию парня-ботаника, на бейдже которого было написано — вы только подумайте — «Член». Далее пришло сообщение.
Корин: Прекрати думать о пошлостях, Бек.
И тогда я перестал думать о своем теле, которое предало меня. Перестал думать о том, что не могу играть в футбол или бегать.
Я надрывался от смеха из-за девушки, которая заставила меня забыть о грустном.
Она делала мою жизнь проще.
— Ты опоздал, — заявила Зои, впуская меня в родительский дом.
— Я тоже рад тебя видеть, — ответил я любезно.
— Мама жалуется, что соус испорчен. Испорчен, говорю я тебе! — Зои помахала кулаком в воздухе.
Я взъерошил ее волосы, потому что знал, она это ненавидит.
— Она не может злиться на меня. Я — ребенок, который чуть не умер. — Я похлопал ресницами.
Зои ткнула пальцем мне в грудь.
— Ты не можешь вечно пользоваться своим положением, Бек.
— О, да, могу, — ухмыльнулся я, а сестра закатила глаза.
Я зашел на кухню и нашел там маму, суетящуюся над кастрюлей и цокающую языком.
— Пахнет потрясающе, мам, — похвалил я.
Протянул маме бутылку ее любимого Шардоне. Несмотря на то, что сам не мог его пить, я знал, что так задобрю маму и отвлеку внимание от опоздания.
Я поцеловал ее в щеку и обнял за плечи.
— Прости, я опоздал.
— Мы должны были сесть за стол пятнадцать минут назад. Сливочный соус испорчен, и я подогреваю его. Надеюсь, все в итоге не окажется еще хуже.
Моя мама перфекционистка. Иногда это слегка напрягает, но она всегда старается как лучше.
— Уверен, он будет потрясающий. Ты когда-нибудь готовила плохое блюдо, мам? Я такого точно не помню.
— Ой, помолчи и налей мне бокал вина.
Мама отослала меня прочь, стараясь не улыбаться. Я всегда умел очаровывать маму, даже когда вступил в подростковый период и проходил через стадии непослушания. Достаточно ее обнять и улыбнуться своей запатентованной улыбкой Бекетта Кингсли, и можно избежать неприятностей. Это сводило Зои с ума.
Я подошел к шкафчику и достал бокал для вина, наполнил его и передал маме.
— Я был в парке с ребятами, смотрел, как они играют. Потом заехал в офис, взял кое-какие документы, чтобы поработать дома.
— Ты слишком много работаешь, Бек. Не стоит так напрягаться. Если тебе необходимо больше времени для отдыха, уверена, босс поймет.
Если бы все было так, как хочет мама, я бы переехал сюда, чтобы она каждую ночь укладывала меня в постель.
— Да, но это не так работает, мама. Кроме того, я не могу целыми днями сидеть дома и смотреть телек. Я сойду с ума.
Мама сделала большой глоток вина, ее щеки уже раскраснелись. Ей не нужно много, чтобы запьянеть.
— Я просто беспокоюсь, что ты слишком торопишься жить. После твоего сердечного приступа прошло лишь четыре месяца...
— Да, знаю, мам, — прервал я ее.
Я не хотел говорить о своем сердце, тем более с мамой. Она становилась слишком эмоциональной из-за этого. Сегодня я не смогу справиться с ее слезами.
— Бек, я не знал, что ты здесь, — сказал папа, заходя в комнату.
Он тут же попытался попробовать сливочный соус, кипящий на плите, но мама оттолкнула его.
— Он будет готов через десять минут. Тебе придется подождать, — заворчала мама.
Когда она отвернулась, папа незаметно достал печенье из шкафа.
— Как дела на работе? Ты говорил, что сейчас непростой период. Почему? — спросила мама.
Папа вытер рот ладонью, и я показал ему большие пальцы, чтобы он знал, что все чисто.
— Так значит, у тебя много работы? — спросил папа, присоединяясь к разговору.
Он привык к жизни в корпорации, так как тридцать лет пробыл вице-президентом по маркетингу, а в прошлом году ушел на пенсию.
— Это преуменьшение. Компания пытается выйти на европейский рынок, а значит, большая часть работы ложится для нас, бездельников, — ответил я устало.
— Звучит скучно, — встряла в разговор Зои, а потом достала из холодильника газировку и открыла ее.
— У твоего брата хорошая работа. Надеюсь, тебе так же повезет, когда окончишь колледж, — важно произнесла мама.
— Да уж, Бекетт выглядит таким счастливым из-за своей хорошей работы. Не так ли, братец? — Моя проказница сестра приподняла бровь, поставив меня в неловкое положение.
— Полагаю, все так и есть.
— Это приносит тебе неплохие деньги, сынок. Оплачивает счета и помогает иметь крышу над головой, — напомнил отец.
Я бросил взгляд на Зои, мысленно ругая ее за то, что она завела этот разговор. Папа часами может разглагольствовать об ответственности, если мы его не прервем.
— Не знаю. Я подумываю вернуться к фотографиям, — произнес я беспечно.
— Фотографиям? Не знала, что ты все еще этим занимаешься, — сказала мама, продолжая помешивать соус.
— Я и не занимался. Почти. Но до того как спорт вошел в мою жизнь, мне это нравилось. Вчера я сделал пару снимков. Было весело. Возможно, мне захочется этим заниматься всерьез.
Папа кивнул.
— Это полезное хобби. Важно, чтобы в твоей жизни были увлечения.
— Может, я смогу зарабатывать деньги как внештатный фотограф. Я знаю, газетам всегда нужны внештатные работники.
— А вот это звучит потрясающе, — ответила Зои с энтузиазмом.
— Ну, теперь тебе надо думать и о другом. Например, о медицинской страховке. Работа фрилансером не принесет тебе доход, который необходим при нынешних условиях, Бекетт, — сказал отец.
Он назвал меня полным именем. Значит, хочет, чтобы я послушал его и сделал, как он сказал.
— Это просто идея, пап. Я не говорю, что ухожу с работы. Просто размышляю о том, что должен делать что-то более полезное, чем продавать программное обеспечение.
— Я думаю, это обалденная идея, — вставила Зои.
— Следи за языком, Зои, — отчитала ее мама. — И, Бек, я думаю, ты должен заниматься тем, что приносит тебе счастье. Ты любил фотографировать. Я помню тот снимок, что ты сделал на мосту на Эш-стрит. Разве ты не отправлял его на конкурс?
— На выставку молодых фотографов, — уточнил я.
— Точно! Теперь я вспомнила! Это было на первом курсе. Ты так гордился собой.
— Я занял второе место из более чем сотни участников. Тогда это было большое событие.
— Почему я обо всем этом не знаю? — с негодованием спросила Зои.
— Ты была слишком занята, отрывая головы своим Барби. — Я снова взлохматил ее волосы.
Она схватила меня за руку, и я поморщился. У нее была сильная рука.
— И что заставило тебя задуматься над этим? — спросила Зои.
Она взяла тарелки, передала их мне и мы пошли в столовую, чтобы накрыть на стол.
— Ну, я обсуждал это кое с кем, и это заставило меня задуматься...
— Кое с кем? И как этот кое-кто заставил тебя вспомнить о твоем старом хобби, о котором даже не знала твоя любимая сестренка?
Я застонал.
— Боже, Зои, ты подмечаешь самые незначительные детали.
Она ухмыльнулась.
— Называй это даром. Теперь колись. Кто этот кое-кто?
— Ее зовут Корин, понятно? А теперь, черт побери, забудь об этом, — предупредил я.
— О-о-о, так этот кое-кто — девушка! — взвизгнула она.
— Никогда не встречал парня с именем Корин, — заметил я.
— Она твоя подруга? Откуда ты ее знаешь? Почему вы говорили о фотографиях? Как она вообще об этом узнала?
Я закончил раскладывать столовое серебро и убрал со стола декоративные цветы.
— Ты продолжишь задавать вопросы или позволишь ответить на несколько из них?
— Пожалуйста, отвечай.
— На что ты отвечаешь? — спросила мама, заходя в комнату с пастой, папа следовал за ней с тарелкой свежего хлеба и миской брокколи.
— Бек проводит время с девушкой по имени Корин.
— Правда? Кто она? — спросил папа, расставляя тарелки по центру стола и занимая свое место.