Глава 39

Ривер

В течение следующей недели я проводила то немногое свободное время, которое получала, в одиночестве, сосредоточившись на вытягивании и контроле жизненной силы. Я не рассказала Кобалю об открытии, что сильные эмоции могут заставить способность работать. Мне не терпелось удивить его своими навыками управлять и использовать пульс как оружие.

На поле боя, когда мы были только вдвоем, я не скрывала, что становилась лучше, просто не показывала насколько. Я собиралась продемонстрировать это еще до нашего отъезда, через пять дней. Все происходило так быстро, но тот факт, что мы скоро уезжали, был единственной причиной, по которой я так часто оставалась одна. Внимание Кобаля было сосредоточено на работе с Маком по отбору солдат, которые должны были сопровождать нас.

Сейчас я сидела и наблюдала за суровыми тренировками, которым подвергались солдаты на холме. Иногда я морщилась, когда их сбивали с ног демоны, действующие открыто и постоянно проделывающие нечто подобное с добровольцами. Солдатам не разрешалось использовать пистолеты и ружья, по крайней мере теперь, но им выдавали мечи, катаны, ножи и другое холодные оружие, с помощью которого они сражались с демонами.

Также солдатам во время нападения на демонов разрешалось отрубать что угодно, кроме голов. Очевидно, головы демонов были единственным, что не могло отрасти при отсечении. Это открытие было одновременно немного обескураживающим и завораживающим. Демону требовалось от нескольких часов до пары дней, чтобы восстановить утраченную часть тела, в зависимости от размера недостающей конечности и силы.

Мало кому из людей удавалось отрубить демону запястье, предплечье, стопу или икру. Те, кто был более удачлив, были немедленно отправлены на другую группу. Я полагала, что таким образом они повышали свои шансы на поездку в Ад. Как по мне, то это было не очень хорошо, но, с другой стороны, солдаты знали, на что подписывались. От них этого никто не скрывал.

Меньше всего Кобалю были нужны люди, которые предпочли бы не участвовать в миссии. Думаю, он уже достаточно натерпелся моих выходок при приезде в лагерь, тем более остальные демоны не имели столько же времени на тренировки, которое уделялось мне. Я до сих пор очень скучала по братьям, но уже смирилась со своим местом и с тем, кем была. Может, изначально мне не нравилось это, но разве было так уж плохо метать огонь и черпать жизнь из окружающих предметов?

На самом деле, это было чертовски великолепно, если не считать мое происхождение от Люцифера и то, что я являлась главной надеждой для демонов и людей, которая могла исправить ошибки, совершенные ангелами шесть тысяч лет назад и обостренные людьми тринадцать лет назад.

Я старалась не показывать своего беспокойства, но чем ближе был день отъезда, тем больше сомнений и ужаса терзали меня. Что, если я ничего не сумею сделать с вратами? Что, если я потерплю неудачу? Что тогда? Каким был Люцифер, падший ангел, который породил меня?

Я ненавидела себя за то, что так интересовалась Люцифером, но ничего не могла с собой поделать. Если я не сумею закрыть врата, будет ли он ожидать, что я войду в ад, собираясь сразиться с ним? От этой мысли мой пульс участился, а во рту пересохло.

Я бы сделала все, что в моих силах, чтобы уберечь братьев от ужасов, скрывающихся по ту сторону стены, но и сама я не была готова умереть. Тем не менее, мне казалось, что я не смогу выжить в битве с Люцифером, ведь даже тысячелетние, регенерирующие, бессмертные демоны не сумели уничтожить его за шесть тысяч лет.

Я оттолкнула эту мысль. Если я поддамся неуверенности, пытающейся меня поглотить, то это никому не принесет пользы, а еще хуже будет мне. Для начла нам нужно было добраться до врат, а уж потом о чем-то беспокоиться. Для меня основной целью было оставаться достаточно сильной, чтобы пересечь районы, опустошенные демонами и ядерными взрывами. Проще простого.

По мере приближения дня отъезда другим демонам в базы, разбросанные по всей стране, были отправлены сообщения. Они тоже готовились и собирали людей, чтобы отправиться в безжизненные районы нашей страны.

Очень многие погибнут, если я потерплю неудачу. Мне нужно было вернуться к тренировкам. Поднявшись на ноги, я оттряхнула задницу, наблюдая, как симпатичную девушку с черными волосами, миндалевидными глазами и кремовым цветом лица вели к другому солдату, который недавно был отделен от основной группы. Женщина кивнула мужчине с коротко остриженными черными волосами и темно-оливковым лицом.

Ранее я видела, как парень преуспел и отрезал ухо одному из демонов. Сейчас же мимо двух человеческих солдат шел демон, сжимающий окровавленный обрубок вместо запястья. Я не сумела сдержать улыбку, когда женщина с миндалевидными глазами и черными волосами с гордостью улыбнулась мрачному демону. Ее голубые глаза сверкнули в лучах солнца, когда она дала пять мужчине со смуглым лицом, черными волосами и карими глазами.

Меня охватила тоска при виде их нежной дружбы. С Гейджем и Лизой я тоже испытывала нечто подобное. Они принимали и любили меня. Теперь же был только Кобаль. Это было не то же самое, но моя любовь к нему росла с каждым днем. Я познала счастье, которое не ожидала найти, когда впервые приехала сюда. Я принадлежала ему, но все еще скучала по простоте и по тем потерянным дням с моей семьей и друзьями.

Тряхнув головой, чтобы избавиться от грустных мыслей, я отвернулась от тренировки. Большинство добровольцев находились в классе, изучая информацию о демонах. Я уже знала о демонах гораздо больше, чем они. Тем более мне предстояло учиться и тренироваться самостоятельно.

Я не оглядывалась, но знала, что Бейл и Верин последовали за мной к палаткам. Они, должно быть, ненавидели стоять на страже, но и не могли уйти. У Кобаля не было другого выхода, кроме как передать заботу обо мне другим. Сколько бы я ни заявляла, что мне не нужна сторожевая собака, он все равно не слушал.

Я смирилась с тем, что буду находиться под постоянным наблюдением, пока все это не закончится. Мне претила мысль о том, что это может никогда не кончиться, так как в этом случае я сошла бы с ума.

Проскользнув в палатку, я опустила полог и поспешила в комнату, которую делила с Кобалем. Когда я вошла и вдохнула его оставшийся аромат, то почувствовала подступающий покой. Потратив некоторое время на то, чтобы успокоиться, я позволила запаху Кобаля укутать меня и подпитать мои эмоции, пока я шагала по помещению.

Когда я стала более сосредоточенной, то опустилась на колени, положив руку на пол. Мои пальцы закопались в рыхлую землю, чтобы почувствовать пульс жизни. Я отбросила все мысли о чем-либо и сосредоточилась на образе Кобаля. Я чувствовала обжигающий жар его тела, обволакивающий и проникающий в меня.

Мое дыхание участилось, но не от расцветающей страсти, а из-за пульсации под кончиками пальцев. Тепло скользнуло по моим пальцам, в руку, по груди, пока не стало пульсировать по всему телу с каждым ударом сердца.

Подняв вторую руку перед собой, я стала наблюдать за искрами, которые вспыхивали и становились все ярче. Мне казалось, что клетки моего тела расплавляются и стекают в землю, чтобы собрать еще больше энергии и втянуть ту в себя, как корни дерева, питающиеся из недр. Подобно этим корням, клетки стремились стабилизировать и укрепить меня, чтобы защитить от опасностей, наполняющих мир.

Тепло исчезло, сменившись огненным жаром жизни. Искры на кончиках моих пальцев стали увеличиваться, пока не превратились в пылающую энергию, вспыхнувшую передо мной. Энергия вращалась, поднимаясь, пока не обрела форму шара золотисто-белого света, парящего над моей ладонью. Сила потрескивающих искр ласкала мои щеки и заставляла волосы развеваться вокруг лица.

Меня охватил благоговейный трепет. Я не думала, что когда-нибудь привыкну к этому чувству. В этом таилось какое-то освобождение, которое одновременно сковывало. Сила заставляла меня чувствовать себя частью каждого живого существа на этой планете и за ее пределами.

Маленькие искры сыпались с боков шара, но по большей части я держала поток жизни под контролем. Кобаль видел, как я дошла до этой части. Но вот чего я так и не показала, так это шар, вращающийся передо мной, когда я шевелила пальцами. Также Кобаль не знал, что я научилась отрывать вторую руку от земли, ухитряясь при этом удерживать сформированный шар.

Когда я подняла руки, шар тоже взмыл ввысь и упал, когда я снова их опустила. Зарывшись пальцами в землю еще раз, я втянула энергию в себя, пустив по руке обратно в землю, прежде чем притянуть силу, чтобы снова сформировать шар.

Встав, я начала играться шаром, словно ребенок подбрасывающий мячик. Подняв его повыше, я снова втянула шар в себя и вогнала в землю, вернув энергию на свое законное место. Радость и недоверие наполнили меня, когда я заметила обуглившееся пятно, оставшееся на земле. Раньше у меня не получалось подобного.

Действительно опасное оружие. Я уставилась на обуглившееся пятно, прежде чем припорошить его землей, чтобы прикрыть до возвращения Кобаля. Он определенно будет удивлен, когда я покажу, что могу творить сейчас. Было бы лучше, если бы я могла выйти наружу и проверить на что способна. Мне казалось, что оставленные на земле обугленные следы — это только верхушка айсберга. В любом случае скоро мне придется показать все Кобалю, если я собиралась начать серьезные тренировки, прежде чем мы покинем защищенную стеной зону.

Шорох расстегиваемых пуговиц полога палатки отвлек мое внимание от свежевырытой земли. Мой пульс участился, когда я услышала, как клапан снова встал на место. Пройдя вперед, я вошла в главную часть палатки. Свет фонарей плясал на лице Кобаля, освещая его точеные черты и оживляя каштановые прядки в черных волосах. Неужели я когда-то не считала его великолепным? Сейчас я видела в нем самого потрясающего мужчину на планете.