Если бы в запасе было больше воздуха, она могла бы попытаться разобрать бур на части; половину из них она собрала лично, так что наверняка бы сумела нащупать и выкрутить все болты наощупь. Но это было невозможно, пока она цеплялась за отвесную стену. Агата взяла в свободную руку когерер высокой мощности и начала разрезать штырьки, на которых держалась бомба.

Каждые несколько махов ей приходилось останавливаться и ждать, пока блокиратор не остынет; в камне тепло рассеивалось медленно, но использовать собственный запас воздуха, чтобы справиться с этим непредвиденным обстоятельством, было не слишком разумно. Вынужденная держаться за каркас машины, Агата, по крайней мере, точно знала, когда нужно снова приступать к делу; температуры, которую могла вынести ее кожа, вряд ли бы хватило для активации взрывчатки. Когда второй штырек был почти перерезан, она запустила реактивный ранец, чтобы не упасть, после чего отломила штырек рукой.

Агата быстро переместилась на траекторию сброса, погасив по ходу взлета свое движение вокруг оси – и поднявшись чуть выше, чем в прошлый раз, так как теперь у ее груза будет меньше времени, чтобы удалиться на безопасное расстояние. Она отпустила бомбу и возобновила поиски. Ее одолевала усталость, но в запасе все еще было достаточно сжатого воздуха, чтобы продолжать работу.

Набравшись опыта, она рискнула и позволила горе превратиться в слегка размытое пятно, пожертвовав идеальной видимостью в пользу менее затратной центростремительной силы. Агата не хотела расслабляться, но результаты уже превосходили ее самые смелые ожидания. Большая часть команды практически не бывала снаружи, но пятерым следопытам доводилось заниматься ремонтными работами на поверхности Бесподобной. Если каждый из этой пятерки сумеет обезвредить по две бомбы, работа уже будет выполнена.

Под ней, на фоне аморфного пятна, промелькнуло и исчезло по дуге нечто с резкими очертаниями. Агата бросилась вдогонку, удивленная своей удачей. Она уже начинала жалеть тех следопытов, которые, скорее всего, зашли столь же далеко, но ничего не добились; каждый из них наверняка понимал, что может и сам стать жертвой подобных обстоятельств, но если Агата уже трижды стала свидетелем того, как совместные усилия приближали их к победе, то остальные, должно быть, до сих пор задавались вопросом, правильно ли поняли суть всей этой авантюры.

Она увидела третий блокиратор. Груз был прикреплен к нему точно так же, как к предыдущему. Агата не стала медлить; ухватившись за один из штырьков, она заглушила ранец и взялась за когерер. Но в этот раз, параллельно с работой, она попыталась оценить имеющиеся варианты.

Тарквиния не чинила пропавший блокиратор с помощью камня и клея. Ни он, ни предыдущий не забирали свой груз со склона при помощи каких бы то ни было маневров; бомбы были приклеены к машинам где-то в мастерской. Но как и зачем люди Джакомо стали бы ради этого забирать блокираторы со склонов? Ответ был таков: они этого и не делали. Они собрали свои собственные блокираторы и установили на них бомбы до того, как выпускать машины в космос.

Агата сменила хватку и принялась резать второй штырек. Три обезвреженных бомбы из дюжины казались большим достижением. Но три бомбы из роя, о размерах которого оставалось только гадать, могли значить все что угодно.

Прежде, чем окончательно разрезать второй штырь, она сделала паузу, чтобы как следует обдумать дальнейшие варианты. Если она потратит воздух, чтобы доставить бомбу на ту же самую траекторию, что и две предыдущих, то ее вклад этим и ограничится; после этого у нее останется слишком мало воздуха, чтобы хоть как-то повлиять на ситуацию. Но если над светособирателями уже находилось достаточно взрывчатки, дожидавшейся подходящего момента, чтобы устроить обрыв, выверять положение этой бомбы было уже необязательно. Она могла просто отпустить ее в свободное падение.

Оглядев поверхность скалы, Агата заметила сверкающее переходное кольцо, отразившееся в куполе одного из светособирателей. Сколько еще бомб удалось перехватить, затормозить и сделать частью пиротехнического шоу? Ей следовало верить, что к этому моменту ее товарищи собрали не меньше полудюжины – особенно после того, как выяснилось изрядное количество взрывчатки.

Одной рукой она держалась за плечо блокиратора, который по-прежнему был крепок вмурован в гору. Отломив второй штырек, она перебросила бомбу через плечо, наблюдая задними глазами, как та, кувыркаясь, исчезает в темноте.

Но сколько еще таких бомб продолжали цепляться за скалу, дожидаясь последнего рывка к светособирателям? Дюжина? Гросс? Агата закрыла глаза и попыталась забыться, отстраниться от происходящего и затеряться среди звезд.

Ей хотелось при жизни хотя бы краешком глаза увидеть момент воссоединения с предками, но в конечном счете будущее могло пообещать ей лишь одно – рано или поздно космос замкнется сам на себя, и каждая частица, каждое поле, каждая морщинка в ткани пространства идеально совместятся сами с собой, совершив полный оборот. Стоявшая за этим геометрия вовсе не обязана была угождать ее прихотям; она была такой, какая есть, и сама Агата всегда составлялся лишь ее крошечную часть. Она уже совершила чудо, сумев достичь настолько глубокого понимания природы за отведенное ей время. Но ей не хотелось жить, видя перед собой кровавую мясорубку, если гора столкнется с метеором или ось Бесподобной пострадает от взрыва бомб.

Агата открыла глаза. Ее правая рука ныла от боли; подтянувшись, она сумела ухватиться за блокиратор еще и левой, но держаться обеими руками было неудобно, поэтому она отпустила правую, дав ей возможность передохнуть. Наощупь она сверилась с часами на поясе; до обрыва оставалось меньше двух курантов. Она не собиралась спасаться бегством. Агата не надеялась найти на поверхности горы еще один блокиратор, но приближался момент, когда бомбы могли найти ее сами.

Она разглядывала переходное кольцо, как вдруг опомнилась и посмотрела в сторону, пытаясь сделать поправку на свое собственное вращение и дугу, по которой должен был двигаться ее противник, пытаясь сбавить боковую скорость и добраться до своей цели по спирали.

Она ждала; мимо нее невозмутимо проплывали звезды.

Яркое сияние разноцветных шлейфов прервала черная точка. Агата не стала дожидаться, гадая насчет ее природы; оттолкнувшись от горы, она перешла в свободное падение. Стремительно падая рядом с Бесподобной, она искала блокиратор и снова его нашла. Он находился почти вровень с ней и держался вблизи поверхности всего в одной проминке от Агаты. Запустив реактивный ранец, она стала затормаживать свое падение, и как раз вовремя – в этот момент машина находилась у нее над головой. Агата изобразила на груди стрелку, упреждающе изменила угол подлета и взмыла вверх навстречу блокиратору.

Она столкнулась с машиной, широко расставив руки и, поймав ее, крепко схватила. Вдвоем они кубарем полетели в сторону Бесподобной, и ударились о поверхность горы; камень оцарапал ее плечо, содрав ткань и кожу. Агата закричала от боли и попыталась нарисовать стрелку, которая бы унесла их подальше от Бесподобной, но ничего не произошло. Ее ранец исчез – от удара он разлетелся на кусочки, которые унесло в открытый космос.

Вокруг нее вертелся полукруг рассветных звезд. Взгляд Агаты был сосредоточен на машине, заключенной в ее объятия; она чувствовала слабые струйки воздуха, пытавшиеся вернуть блокиратор на прежний курс. Ей оставалось лишь приложить к нему всю оставшуюся мускульную силу в надежде, что этого хватит, чтобы вытолкнуть бомбу в космос и не дать горе попасть в радиус поражения.

После удара о гору ее левая рука была бесполезна, но ей удалось поднять ноги вверх и опереться ступнями о каменный контейнер. Наблюдая за вращением звезд, она пыталась мысленно настроиться на их циклическое движение. Наконец, оттолкнувшись от блокиратора ногами, она отбросила его прочь.

От отдачи ее тело с силой ударилось о поверхность камня. В тот момент, когда гора впилась в ее тело, она закрыла глаза.

Свет пронзил ее веки и наполнил ее череп. Объяв лучезарное сияние, Агата исчезла.