Агата огляделась в поисках остальных; на границе видимости, она заметила Серену – по левую руку, и еще одного антисаботажника – по правую. Согласно программе, реактивные ранцы должны были поместить добровольцев в равноотстоящих точках над периметром основания, но далее каждый их них был волен сам выбирать путь в направлении оси.

Летящая под ней скала, которая за каждую паузу перемещалась более, чем на проминку, превратилась в размытое пятно, но если бы Агата попыталась сравняться с ней в скорости, ей пришлось бы постоянно использовать реактивные двигатели для создания необходимой центростремительной силы – которая бы опустошила запасы воздуха задолго до того, как она бы успела преодолеть половину расстояния до оси. Ни в одном из тренировочных упражнений с Тарквинией, ни в одном из маневров, которые она выполняла в окрестностях Геодезиста, ей еще не приходилось сталкиваться с чем-то подобным.

Блокираторы могли поджидать ее практически где угодно; на заключительной стадии полета они могли за короткое время преодолеть немалое расстояние. Исходить из того, что все они добрались до своих целей, было нельзя. Другими словами, она была вынуждена идти на компромисс – замедлить относительное движение скалы ровно настолько, чтобы наверняка заметить пролетающую мимо машину, а затем попытаться как можно быстрее добраться до оси, снизив затраты воздуха на реактивный полет.

Агата повернулась и расположилась относительно поверхности так, чтобы видеть отраженный свет звезд. Теперь серое пятно мерцало разными цветами; его текстура стала видимой, пусть даже и оставалась загадкой. Она нарисовала двойную стрелку, чтобы замедлить относительное движение; реактивный ранец послушно выполнил команду, послав, однако же, через ее корсет предупреждающее сообщение, оповестившее Агату о цене подобного маневра.

Она с тревогой ждала, опасаясь, что эта неопробованная стратегия ни к чему не приведет, но затем все моментально изменилось: Агата неожиданно поняла, что скрывается за мерцанием скалы. Она видела небольшие выступы и впадины, тонкие трещины, нескончаемый парад деталей, которые проносились мимо нее. На расстоянии блокираторы сливались с окружающим их камнем, благодаря внешнему покрытию, но сейчас Агата находилась всего в нескольких поступях от поверхности. Если она сумеет удержать концентрацию, машины наверняка попадутся ей на глаза.

Каждый оборот горы занимал меньше семи махов; из-за ее движения этот интервал становился втрое длиннее, но вместо того, чтобы робко стоять позади, наблюдая полный оборот с каждого радиуса, ей приходилось полагаться на то, что ее спутники сумет покрыть отведенные им сектора. Агате хотелось с математической достоверностью гарантировать, что без внимания не останется ни один квадратный мизер, но она не могла строить столь обязывающие планы до того, как вышла в космос и увидела все своими глазами. Сейчас она могла лишь надеяться, что большая часть их команды сумеет найти свои собственные рабочие стратегии, и с учетом симметрии их изначального расположения, а также общих условий, подталкивающих антисаботажников к их индивидуальным решениям, сумеет совместными усилиями охватить всю территорию, сведя мертвые зоны к адекватному минимуму.

Она стала медленно продвигаться в сторону оси.

Изменения, которые она увидела, оказались настолько разительными и произошли так внезапно, что Агата чуть было не пустилась в погоню, но вовремя остановилась. Она бы ни с чем не спутала гладкую черную поверхность устройств отдачи, из которых состояли двигатели Бесподобной; видимая тряска на входе в эту область сменилась практически идеальной однородностью. Мысль о том, что блокираторы могли пробурить эту драгоценную жилу, повергала в шок – к тому же здесь эффективность их камуфляжа была минимальной – но Агата решила не оставлять эту часть горы без внимания. У машин могли быть сколь угодно веские причины, чтобы избегать этого места, но она не могла полагаться на то, что ее противники не воспользуются этим допущением ради собственной выгоды.

Поверхность снова стала серой и шероховатой. Агата заставила себя переоценить свои ожидания – затеряться на таком фоне ее цели было куда проще. Желание осмотреться в поисках своих спутников росло, и причиной тому были в равной мере желание ощутить поддержку от того, что они находятся рядом, и вполне реальный страх за их безопасность. Но из-за того, что ее передние глаза были сосредоточены на проносящейся под ней каменной глыбе, ее заднее зрение не могло пробиться сквозь черноту ортогонального скопления. Она пыталась облегчить свои мучения, разжигая в себе гнев, который ее заставили ощутить Рамиро и Тарквиния; это, по крайней мере, придавало ей сил и помогало сосредоточиться. Но наблюдая за проносящимися мимо нее выбоинами и трещинами в толще камня, она думала об Азелио, который считал, что всех их усилия были тщетны. Если метеор изначально летел в их сторону, вся эта бессмысленная суета не помогла бы изменить его курс.

Под ней проплыл и снова исчез некий объект, очертания которого напоминали правильную геометрическую фигуру. Агата изобразила на груди треугольник – заранее запрограммированный символ, переключающий ранец в режим преследования. Она взволнованно дожидалась, пока гора замедлит свое движение, но когда Бесподобная остановилась, под ней уже ничего не было. Она медленно, поступь за поступью, стала двигаться из стороны в сторону, и наконец нашла свою цель прикрепленной к скале – блокиратор, с которого на простых крючках и лесках свисала небольшая коробочка.

Хотя Рамиро не сообщил ей никаких подробностей, она все же ожидала куда более надежного способа крепления. Агата достала из своего пояса нож и, ухватившись за коробочку, перерезала лески.

Бомбы должны были сработать только по сигналу таймера; детонация, основанная на местоположении, была бы слишком ненадежной, чтобы устроить одновременный взрыв всех двенадцати каналов, а за навигация отвечали сами блокираторы. Тем не менее, во время своего подъема над скалой Агата, двигавшаяся по винтовой линии, относительно которой поверхность горы оставалась неподвижной, следила за тем, чтобы на ее груз действовала постоянная центробежная сила. Если бы все ее предположения оказались неверными, и какой-нибудь акселерометр был готов поднять шум, по крайней мере стоило позаботиться о том, чтобы взрыв вместе с ней не унес и часть горы.

Поднявшись достаточно высоко, она позволила ранцу остановить круговое движение, избави себя от затратной контрсилы. Взрыва не последовало. На мгновение она загорелась мыслью вскрыть каменный контейнер и взглянуть на спрятанный внутри механизм, но риск ловушки, судя по всему перевешивал какие бы то ни было шансы извлечь из бомбы полезную информацию.

Она продолжала медленно подниматься, теперь уже находясь в свободном падении. Отпустив бомбу, она отдала ранцу команду вернуться к месту предыдущей остановки. Видя, как груз исчезает в темноте, она невольно ощутила восторженную боль надежды. Всего дюжина бомб – добровольцы в два с лишним раза превосходили их числом. Если хотя бы половине из них повезет так же, как ей, вскоре их миссия будет выполнена.

Снова оказавшись над поверхностью горы, Агата старалась не потерять концентрацию. Дважды она замечала на камне что-то необычное и бросалась в погоню, но потом понимала, что тревога была ложной – то ли иллюзия восприятия, то ли попытка выдать желаемое за действительное. Конечно, лучше погнаться за мнимой бомбой, чем упустить настоящую, но ее запасы воздуха были ограничены.

Оглянувшись на подножие горы, она на мгновение увидела другого следопыта – одинокий силуэт на фоне пылающего переходного кольца. Догадаться, кем он был, теперь уже не было никакой возможности, но со стороны казалось, что человек занят делом и никакая опасность ему не грозит. Агате хотелось обменяться парой слов, сравнить их успехи, поделиться стратегиями…, но даже в режиме максимально точной направленной передачи пользоваться линией связи можно было только в экстренных случаях, так что ее спутник продолжал удаляться, и Агата не стала этому препятствовать.

Следующая находка оказалась настолько очевидной, что, рисуя на груди треугольник, Агата выругалась на собственную глупость; призраки, на которые она потратила так много воздуха, теперь казались непростительной ошибкой. Когда гора остановилась, блокиратор оказался почти прямо под ней, но увидев, насколько его груз отличается от предыдущего, Агата удивилась.

Она подлетела ближе. Никаких лесок не было; бомба держалась на двух штырьках, отходящих от плеч блокиратора, в результате чего жесткая конструкция заметно возвышалась над додекаэдрической сердцевиной, внутри которой располагались воздушные сопла. Но каким образом эти штырьки удалось присоединить, когда машина еще находилась на склоне? Был ли это тот самый блокиратор, который отремонтировала Тарквиния – вынужденная прибегнуть в космосе к этой странной модификации?

Агата была сбита с толку, но на раздумья не было времени. Достав из своего пояса гаечный ключ, она принялась за дело; ранец служил ей опорой, что, в свою очередь, требовало дополнительных затрат сжатого воздуха. Она попыталась выкрутить штырек, но он оказался слишком гладким, и все время проскальзывал. Она ощупала место стыка на плече машины, но головки болта там не было. Похоже, что штырек был просто приклеен.

Обхватив одной рукой плечо блокиратора, она полностью заглушила двигатель своего ранца, повиснув на вертикальной плоскости скалы. Затем она взяла гладкую рейку и вставив ее между плечом машины и камнем, попыталась вытащить распластавшиеся головки бура из их лунок. Но сколько бы Агата ни старалась, ее усилия не дали какого-то заметного эффекта; бур засел слишком крепко, а камень таким рычагом было не расколоть.