— Согласен. А, возможно, это и не имеет значения. Что-то подсказывает мне, что наш человек на наброске связан с «Герцогиней Бездны». Поскольку нам больше нечем заняться, мы можем это выяснить.

Коди последовал за Ленуаром в коридор.

— Значит, обратно в доки?

— Похоже на то.

— А что насчёт убийцы? Не стоит ли нам сосредоточиться на нём?

— И как же ты предлагаешь его найти, сержант? Может, пройдемся по бедному кварталу и спросим у случайных прохожих, не видели ли они Инатаари?

— А почему бы и нет? Кто-то ведь должен был его заметить.

— И что дальше?

Вопрос застал Коди врасплох.

— Ну, как минимум…

— Нет, сержант, никаких «минимум». Максимум. Максимум — кто-то мог увидеть его на улице. И что это тебе даст? Или ты думаешь, что мы сможем определить его местонахождение просто потому, что свидетель показал, что он направлялся на запад к Хаммонд-стрит десять минут назад? Если сегодня ты вдруг не стал ясновидящим, то это никуда нас не приведёт.

— И никакой снисходительности даже после того, как я чуть не умер от чумы, — хмуро буркнул Коди.

Ленуар резко остановился и обернулся.

— Так вот, что тебе нужно, сержант? Снисходительность?

Коди почувствовал себя глупым и капризным мальчишкой, как непослушный ребенок перед суровым отцом.

— Возможно, ты предпочтёшь, чтобы я не объяснял тебе, почему твои выводы неверны и решения нецелесообразны? Чтобы я не ждал, что ты начнёшь думать сам? Поэтому ты захотел работать под моим началом? Что бы мог продолжать служить, не напрягаясь сам?

Лицо Коди запылало. Лучше бы это была лихорадка…

— Конечно, нет, инспектор! Я не против, чтобы мне объясняли, где я заблуждаюсь. Я просто не хочу, чтобы со мной разговаривали, как с идиотом.

Ленуар поморщился, словно проглотил дольку лимона.

— Я признаю, что иногда бываю более колок, чем это необходимо. Дурная привычка, приобретенная давным-давно, от которой мне трудно избавиться.

Коди вытаращил глаза. Он с трудом верил своим ушам. Николя Ленуар признает свою вину? Перед ним?!

«Может, я всё ещё в коме? — подумал он. — И всё происходящее — плод моего воображения?»

Ленуар вздохнул.

— Давай заключим соглашение, сержант. Я подумаю чуть дольше, прежде чем что-то произнести, но и ты обещаешь сделать то же самое. У тебя совершенно исправный ум, но ты ленишься его использовать. Ты задаёшь вопросы вместо того, чтобы самому искать ответы. Ты слепо следуешь своим инстинктам, не останавливаясь, чтобы поразмыслить. Так ты никогда не сможешь отточить навыки критического мышления, а я никогда не буду иметь ни минуты покоя. Для нашего общего блага, давай мы оба согласимся заставлять себя думать на мгновение дольше.

Брэна Коди называли раньше по-разному, но «ленивым» — никогда. Хотя, его способность к мышлению тоже никто прежде не критиковал.

Он снова покраснел: то ли от гнева, то ли от смущения, сам точно сказать не мог. Наверное, от всего понемногу. Он открыл было рот, чтобы ответить, но его оборвал крик с другой стороны улицы.

— Идём!

Женский крик был полон ужаса.

— Оставьте меня! Помогите!

Коди заметил женщину как раз перед тем, как та скрылась за углом, схваченная невидимым противником.

— Эй! — Он сделал три больших шага и остановился. — Эй, там!

В ответ — тишина.

Коди рванул вперед, на бегу потянувшись за арбалетом. Он слышал, как Ленуар что-то кричит ему вслед.

Возможно, что-то про чрезмерное учащение пульса. Но неужели он должен просто стоять и смотреть, как нападают на беззащитную женщину?

Нет, есть вещи, о которых не нужно думать. Их нужно делать. Коди не собиралась извиняться за то, что следовал своим инстинктам.

Он собирался доказать инспектору, что его инстинкты не ошибаются.

* * *

Ленуар смотрел, как Коди сворачивает за угол, раздумывая, не последовать ли за ним. Даже сейчас он не мог угнаться за сержантом, и в любом случае не слишком помог бы ему с точки зрения грубой физической силы.

Более того, ему нужно было поймать серийного убийцу, а времени у него было в обрез. Захватив груз «Ночной Красавицы», Ленуар выложил свои карты, давая убийце шанс спастись бегством. Он не мог позволить себе отвлекаться на похищение кошелька, ссору влюбленных или что-то еще. Рациональный выбор был очевиден: сосредоточиться на текущей задаче и позволить сержанту справиться с той небольшой потасовкой, которая произошла за поворотом.

И всё же…

«Твоя задача — поймать убийцу. Но разве не входит в твои обязанности защита слабых?»

Словно отвечая на собственный вопрос, его рука потянулась к рукоятке пистолета. Проклиная себя за глупость, инспектор бросился вперед.

Это внезапное движение спасло ему жизнь.

Что-то коснулось обратной стороны его плеча. Ленуар резко развернулся и столкнулся нос к носу с человеком с наброска. Моряк тянулся к нему одной рукой, сжимая в другой нож, готовый вонзить лезвие в спину Ленуара.

«Прямое лезвие», — отметила какая-то часть мозга инспектора.

Мужчина сделал выпад.

Ленуар отскочил назад и выхватил пистолет, но нападавший был уже наготове, отбросил нож и одним плавным движением вытащил свой собственный пистолет.

Оба курка щёлкнули одновременно. Ленуар и его противник стояли лицом к лицу, ствол к стволу.

Солнце скрылось за крышами домов, погрузив улицу в тень.

«Ещё один день подходит к концу, — подумал Ленуар. — Кровавый день».

И похоже, кровь пролилась ещё не вся.