Я наблюдал со стороны, как лицо Аннализы засияло при мысли о переезде в Нью-Йорк, а Дакота оживлённо жестикулировала, пока разглагольствовала о том, почему она любит Нью-Йорк.

Возможно, она пустила там корни намного глубже, чем я думал.

Мне доводилось бывать в Нью-Йорке бесчисленное количество раз. Он был удушливым и серым. Вечное столпотворение на тротуарах и грубые люди, толкающиеся и спешащие добраться туда, куда им нужно. Меня никогда не привлекали крысиные бега, но туда тянуло таких людей, как Дакота. Город был символом надежды и новых начинаний, предлагая обещание нового тем средним американцам, кто находил свою жизнь совершенно неудовлетворительной. Он притягивал к себе всех, кто хотел сбежать, таких людей, как Дакота.

Наверное, я не в состоянии конкурировать с Нью-Йорком, но мог предложить ей новое начало. Она могла бы начать всё с чистого листа – со мной. Вернуться домой. Туда, где её место.

— О, чёрт, — вскрикнула Аннализа, глянув на неоновые часы позади Вэйлона. — Мне пора идти. Я просто хотела зайти и поздороваться.

Аннализа наклонилась, обнимая Дакоту. Мне уже начало казаться, что улыбка навсегда останется на её круглом лице. Девушки обменялись номерами телефонов, и когда Аннализа ушла, Дакота повернулась ко мне.

Наши глаза встретились, мы не отводили взгляды, ожидая кто первый сдастся. Это буду не я. Я никогда не сдамся. По моему глубочайшему убеждению, на всей Земле не было девушки, более достойной ожидания, чем она.

— Тебе здесь нравится? — спросил я, нарушив молчание.

— Думаю, да, — ответила она сладким голосом, слетающим из вишнёвых губ. Её ногти барабанили по столешнице.

— Ты думаешь? — повторил я за ней. — Скажи мне, дорогая, что я могу сделать, чтобы ты действительно наслаждалась?

Она облизнула губы и склонила голову набок.

— Ты можешь снова меня поцеловать.

Я почесал подбородок, одарив её хитрой улыбкой.

— Детка, ничего не доставило бы мне большего удовольствия, чем поцеловать тебя прямо сейчас, но ты не в том состоянии.

— С чего ты взял?

— Потому что ты только что выпила две рюмки текилы и смотришь на меня так, будто ещё одна рюмка – и ты просто на меня запрыгнешь, — ухмыльнулся я. — С тех пор как ты здесь, ты только и делаешь, что напоминаешь мне, что ты здесь по работе и не собираешься вступать со мной ни в какие физические отношения.

Она перекинула ногу за ногу, скрестив их, и наклонилась ко мне.

— Вэйлон, ещё выпивку, пожалуйста, — сказала она, глядя мне в глаза. — Грязный мартини. Я в настроении для чего-то классического.

Внутри меня зашевелилось желание, сжимая рёбра и посылая дрожь в ладони, что заставило меня сопротивляться ему немного больше. Дакота была сильной, умной женщиной, которой нравились дерзкие вызовы, и внезапно меня осенило, что я всё ещё знаю её лучше, чем кто-либо другой. И если забыть о дорогой одежде и модной прическе, то она осталась всё той же целеустремленной, амбициозной и невероятно упрямой девушкой, какой была всегда. Я должен был догадаться, что давить на неё – плохая идея.

— Ты понятия не имеешь, во что себя втягиваешь, Кота, — сверкнул я предупреждающей улыбкой.

— Может быть, да. А может, и нет, — она опёрлась локтем о стойку, её тёмные волосы рассыпались по плечам. — Может быть, я сейчас не в настроении беспокоиться. Может быть, я чувствую... ностальгию. И может быть, тебе стоит воспользоваться этой возможностью, пока у тебя ещё есть шанс. Знаешь, ведь говорят: сегодня здесь, завтра там.

— О, это просто говорит выпивка.

— Не совсем, — покачала она головой.

Вэйлон поставил бокал с мартини на салфетку и отошёл обслужить другого посетителя. Дакота опустила палец в прозрачный напиток, и, вытащив его, засунула в рот и попробовала коктейль, после чего занялась зелёной оливкой.

— Не знаю, почему ты сейчас притворяешься, что тебе это не нравится, — засмеялась она, её рука скользнула по моей и послала электрический разряд по коже. — Ведь ты получаешь от этого удовольствие.

— Я не притворяюсь. Мне нужно время. Хочу заставить тебя за меня побороться, сладкая, — я допил пиво, и в ту секунду, как последняя капля скатилась по горлу, понял, что должен отвезти её домой, пока она не передумала.

Мы кружили у тонкой грани, между нами искрилось напряжение, усиливаясь с каждым брошенным взглядом, с каждой грешной улыбкой и каждой поднятой бровью. Секунда за секундой её прочная броня исчезала, а моя решимость снова сделать её моей становилась всё твёрже.

— Не хотелось бы вас прерывать, но вы двое заставляете меня чувствовать себя очень неловко, — Айви спрыгнула с барного стула, и я уловил лёгкий румянец на щеках Дакоты, когда мы оба осознали, что Айви всё это время сидела рядом с нами. — Я не гадалка, но вижу, к чему всё идёт, а девушка понимает, когда слишком засиделась.

Дакота опустила голову, чтобы её тёмные волосы упали на лицо, в попытке скрыть улыбку.

— Спокойной ночи, сестрёнка, — сказал я. — Поцелуй за меня детишек.

Айви подмигнула мне, перекинула сумочку через плечо, поцеловала в щёку и, коснувшись спины Дакоты, направилась к выходу.

— Вэйлон, — позвал я бармена, поворачиваясь к нему. Вытащив из кармана бумажник, бросил на стойку несколько банкнот и подвинул к нему. — Нам пора идти. Большое спасибо за прекрасно проведённое время.

Глаза Дакоты расширились, когда я взял её за руку и потащил к машине.

— Мы же только что приехали, — сказала Дакота.

— Ну, да, а теперь я отвезу тебя домой.

Как только она потянулась к дверной ручке, я накрыл её руку своей, останавливая. Подойдя сзади, припечатал её тело к машине, провёл пальцами по её темным волосам, убирая их с шеи, и прошептал на ушко:

— Ты моя, Дакота. Всегда была. И всегда будешь.

Когда мои губы впились в плоть её шеи, чуть выше изгиба плеча, с её рта сорвался мягкий вздох.

— А я твой. И не принадлежу никому, кроме тебя, — выдохнул я. Поцелуй взорвал глубоко во мне всепоглощающую животную страсть. — Я почти готов взять тебя прямо здесь, на стоянке, и показать, как сильно по тебе скучал, но не буду этого делать, поскольку ты настоящая леди, а мой папа правильно меня воспитал.

Она прижалась ко мне, откинув голову мне на плечо. Я наблюдал, как она закусила губу, ожидая, каким будет мой следующий шаг. Ухватившись руками за талию, я развернул её к себе лицом.

— Если бы мне довелось прожить даже сотню жизней, Дакота, я бы всё равно каждый раз выбирал тебя, — сказал я, обрушиваясь на её рот и прикусывая пухлую нижнюю губу. В тот день, когда я снова её нашёл, всё, что я когда-либо потерял, вернулось ко мне. И глядя на Дакоту, хотя время изменило её и сделало неузнаваемой, я всё ещё мог чувствовать её душу. — Ты должна это знать.

Её руки поднялись вверх по моим плечам к шее, пальцы потянули кончики моих волос, когда она поцеловала меня в ответ. Мой рот на мгновение застыл в миллиметре от её и снова заявил права на её ягодные губки, вдыхая в неё мою душу, а её душу – в свою.

— Ты – как ноты, — вдохнул я, упиваясь её запахом. — Стихи. Музыка. Бумага. Чернила.

Ветер играл её длинными волосами, пряди падали ей на лицо. Все вокруг пытались получить кусочек этой красивой женщины. Я. Весь мир. Её поклонники. Её работа. Как-то так получалось, что все, кто когда-либо сталкивался с этим очаровательным существом, впивались в неё когтями, и ни у кого не хватало здравого смысла её отпустить.

Она отстранилась, прервав поцелуй, и уронила голову мне на грудь. В то время как остальной мир видел безупречно одетую, успешную женщину с ослепительной улыбкой, от которой веяло таким изяществом и элегантностью, каким не могли похвастаться большинство двадцатилетних, я видел привлекательную в своей естественности девушку, которая всё время вынуждена существовать в режиме выживания.

— Отвези меня домой, Бо, — прошептала она. — Я хочу снова чувствовать.

— Что чувствовать, дорогая?

— Всё сразу. Как раньше, когда я была с тобой. Я скучала по этому.

Я помог ей сесть в машину, затем запрыгнул в неё сам и направился к ранчо. Она молча сидела в машине, прислонившись головой к прохладному стеклу и глядя на звёздное небо сквозь стеклянный люк в крыше.

— Ты в порядке? — моя рука нашла ладошку Дакоты, лежащую на её бедре. Я взглянул на единственную девушку, которая воплощала в себе тысячу чувств одновременно.

Её губы медленно приоткрылись:

— Я в порядке. Честно.

Она бросила на меня взгляд, который я видел сотни раз прежде, и через несколько минут мы прибыли на ранчо. Поднимаясь по лестнице на крыльцо, я потянулся к её руке, притягивая к себе.

— Как только мы войдём в дом, ты вся моя, — предупредил я, заключив её лицо в ладони.

Она слегка кивнула, не отводя от меня широко распахнутых голубых глаз.

— Я буду твоей, Бо. Сегодня я буду твоей. Не буду ничего обещать на завтра. Но только сегодня я вся твоя.

Она посмотрела на меня так, как будто это то, что ей просто необходимо было сделать.

Моё тело загорелось желанием, когда она откинула голову, и мои губы нашли мягкую плоть под её челюстью.

— Предупреждаю тебя, Дакота. Как только я начну, то не смогу остановиться.

— Хорошо.

Одного этого простого слова было достаточно, чтобы я подхватил её на руки. Она крепко обхватила ногами мои бёдра, и я внёс её внутрь, не намереваясь отпускать, пока мы не превратились в переплетение колышащихся, задыхающихся голых тел, завёрнутых в спутанные простыни.