Я покачала головой.

- Маркус, я застыла, когда обнаружила, что Ифтен занес над Киром кинжал. Мне не было смысла кричать.

- Страх, - сказал Перст, сосредоточившись на своей задаче.

Рейф кивнул, оттачивая край своего клинка.

- Страх удерживает нас, когда нам нужно двигаться, и перемещаться, когда нам нужно остановиться

- Страх заставляет нас молчать, когда нам нужно громко кричать и громко кричать, когда нам нужна тишина», - сказал Андер, словно читая. Я не была удивлена; Перст насмехался над Ифтеном с заученным стишком в Уэллспринг (Вечной Весны). Похоже, они использовали их для обучения. Это также меня не удивило - поскольку у них не было письменности, все хранилось в памяти, и их способность все запоминать была потрясающей.

- Страх закрывает твое горло, затрудняет дыхание. Страх ослабляет твою руку и ослепляет твои глаза.

Маркус поднял пение.

- Страх - это опасность. Знай свой страх. Будь лицом к лицу со своими страхами.

Я задержала дыхание, но когда стало ясно, что это было сделано, я нарушила молчание.

- Но как мне это сделать?

Перст повернул голову и улыбнулся мне, его белые зубы вспыхнули в контрасте с темной кожей.

Я должна была молчать. Эта рутина воинов-принцесс была неудобной, потной и изнурительной.

Мы ждали, чтобы присоединиться к армии в самом конце марша. Кир с мальчишеской улыбкой на лице, сказал мне, что я перееду в тыл его сил. Я была уверена, что он хочет убедиться, что он дал мне первое впечатление на равнины.

Так как мы все равно ждали, я и попросила своих охранников научить меня использовать меч и щит. Я думала, что это будет легко; ведь они управлялись своим оружием с изяществом и умением.

Легко сказать; труднее сделать.

Мы провели остаток дня практикуясь, когда армия проходила мимо. Каждый из моих телохранителей играл атакующего, а потом мне пришлось работать с каждым, защищая себя. Маркус отступил и смотрел. Когда показалось, что я знаю, как справиться с ситуацией, Маркус приказал Персту умереть, и Перст любезно упал «мертвым» у моих ног.

Таким образом я училась передвигаться с моими защитниками, пытаясь держаться подальше от них и постоянно осознавать угрозу, в которой я находилась. Маркус был сильным сторонником действий, а не разговоров. Как только я слишком устала мы остановились и поговорили немного, выпели воды, чтобы я могла перевести дыхание.

Остальные даже не вспотели.

Наконец, на закате солнца, Маркус «убил» всех моих охранников, и я столкнулась с моим «нападавшим» в одиночку. Перст ухмыльнулся мне, лежа у моих ног. Я посмотрела на Маркуса, который стоял с двумя кинжалами, угрожая мне.

- Что теперь?

Он наклонил голову из под плаща и посмотрел на меня.

- Что ты будешь делать?

- Я не знаю!- растроенно я посмотрела на него.

Андер «умер» лицом вниз и это выглядело так, будто он решил вздремнуть.

- Ищи слабость, - зашептал он мне.

Слабое место? Маркус уже доказал, что он смертелен с этими кинжалами, и какая у него слабость?

Маркус посмотрел на меня одним своим глазом.

Ох

Я бросилась налево, пытаясь попасть в его мертвую зону. Но Маркус просто повернулся лицом ко мне, удерживая меня в поле зрения. Я остановилась, расстроено.

- Что в этом хорошего?

- Держать его в движении, не дать ему кинуть кинжалы, - ответила Ювени. Она лежала на земле, жуя кусок травы, наблюдая за периметром. Рейф сидел на расстоянии, следя за другим направлением.

- Ты можешь попытаться бросить в него, заставить его отодвинутся от тебя. Используй наши тела, чтобы попытаться повалить его - предложил Андер.

- Бросай вещи-, добавил Перст. Я посмотрела на сумку на бедре и кивнула.

- Ты должна использовать любую слабость-. Маркус жестом указал себе на лицо.- Моя - моя слепая зона, Трофей. Если ты можешь ослепить человека одной из своих смесей, сделай это. Это может все, что стоит между тобой и смертью. Поняла?

- Я, Маркус.

- Это важно, если все твои охранники «убиты», куда еще ты сможешь обратиться за помощью? - прорычал Маркус.

Я нервничала смотря на него. Я все еще помнила более ранний «урок», когда он перевернул меня на землю и держал у горла кинжал.

- Армия?

Маркус фыркнул.

Рейф поймал мой взгляд и дернул большим пальцем в сторону лошадей.

- Лошади?- я посмотрела туда, где стояли наши лошади, терпеливо ожидая нас. Они паслись, за исключением, конечно, моего Великого Сердца. Он крепко спал, его одно бедро поднялось в сторону, его голова повисла. Все как обычно.

- Лошади-. Маркус вложил свои кинжалы под плащ, остальные встали, отряхиваясь.

- Доберёшься до лошади, прыгай на спину, и она выведет тебя из опасности.

- Если бы она могла ездить, - спокойно сказал Перст.

Я посмотрела на него, но все они улыбались. Это была старая шутка, но в их глазах это было правдой. Я не родилась в седле, как люди равнин, и для них мои навыки верховой езды были ужасными. Но я все же могла ездить. Прыгнуть в седло, однако ...

- Все, этот урок может подождать, - объявил Маркус. – Нам нужно установить лагерь в ближайшее время, и еда сама не приготовится.

Он направился к лошадям.

Благодарная за отсрочку, я последовала за моей охраной.

Поскольку мы возобновили наше шествие к равнинам, Кир внес некоторые изменения в мое размещение на ночь. Теперь моя палатка была немного просторнее, так, что я могла стоять прямо. Он устроил дополнительную набивку для постели. Это были седловые одеяла, в несколько сложений, что сделало очень удобным матрас. Они были сделаны из какой-то шерсти, которую я не узнала, но знала, как ее использовании в лагере. Но самым большим и лучшим изменением было то, что я спала в его объятиях каждую ночь.

Когда мы покинули «Водопады», Кир возобновил свою практику, двигаясь вверх и вниз по всей своей армии, видя своих воинов и имея дело с их моральным духом. Тогда он оставлял меня в центре, думая, что там меня лучше защитят. Но это означало много ночей разлуки.

Но теперь, когда события Вечной Весне остались позади, я путешествовала вместе с ним. Ни один из нас не хотел разлучаться не на минуту. ,Конечно, исчезая в течение дня, он продолжал работать с воинами, справляясь с любыми возникающими проблемами. Но каждую ночь он возвращался в нашу кровать. В мои объятия. Ко мне.

Эта ночь не изменилась бы.

Маркус суетился, следя за воинами, которые устанавливали нашу палатку, и одновременно готовили на открытом огне. Я сидела рядом с огнем, наблюдая, как он работал. Рейф и Перст отправились в свой лагерь, но Андер и Ювени остались, следя за мной. Как только Кир прибудет, они тоже уйдут. Кир окружил нашу палатку с охраной, но они держались далеко, что давало мне небольшую иллюзию конфиденциальности.

У огненных было совсем другое отношение к неприкосновенности личной жизни, в отличии от обычаев в которых я выросла. Для них купание вместе и прогулка нагишом было обычным, без скромности, даже между мужчинами и женщинами. Как указал мне Жоден, в палатках Огненного сада не было никакой тайны.

Я вздохнула. Жоден стал другим, и я не хотела задумываться об этом.

В ночных лагерях никто не тратил время на вырубку деревьев для места для сна. Вместо этого мы использовали седельные одеяла в качестве матрасов. Грязь и влажность, казалось, отпадали прямо от нечесаной шерсти. Сидя у костра, укутанной в плащ, мне было очень тепло. Зима переместилась в горы, пока мы двигались вниз по равнине, мороз уже щипал наши пятки. Небо было ясным, сегодня было холодно.

Маркус резал мясо и пивоваренный каваги готовил каважд и не терпел никакой помощи от меня. Я настолько устала, что не могла делать ничего больше, чем просто сидеть. Поэтому я достала сумку и открыла ее. Я использовала его с тех пор,

Как умер Гил.

Мои руки успокоились коже сумки. Гил был молодым огненным, который попросился стать моим учеником, нарушив традиции своего народа. Образ его веснушчатого лица и красных кудрей вспыхнул передо мной. Он был таким молодым, таким нетерпеливым, с веселыми зелеными глазами и дерзкой усмешкой.

Я закрыла глаза, борясь со слезами. Богиня, держи его близко.

И держи души Эпора и Айсдиры. Воинов, которые вошли в деревню вместе со мной и первыми столкнулись с болезнью. Сначала, Эпор. Айсдира решила присоединиться к нему в ночь на траурной церемонии. Их лица тоже промелькнули передо мной. Наряду с сотнями других, которые умерли от этой болезни, которую я не смогла предотвратить или вылечить.

Если только…

- Вот,- грубый голос Маркуса прервал мои мысли. У меня под носом оказалась чашка каваджа.-Напиток. Перестань думать о мертвых.

Я взяла чашку с темным и горьким напитком, дымящеемся в прохладном воздухе.

- Маркус

- Лара-. голос Маркуса смягчился, и я смотрела на него сквозь слезы. - Мы оплакали мертвых и попроcили их прощение в самую длинную ночь. Этого достаточно.

- Но я скучаю по ним, - ответила я, вытирая глаза свободной рукой. - И я сожалею ...

- Они катаются с нами до снега, - ответил Маркус. - Пошли им свои мысли, хорошо. Не всегда печалься. Помни и о радости. Например, когда мальчишка прочитал тебе письмо Симуса. Помнишь?

Я улыбнулась вспоминая.

- Да.

Маркус удовлетворенно хмыкнул возвращаясь к своей работе. Я дунула на поверхность каваджа и сделала глоток. Тепло распространилось по моему телу, и я сделала еще один глоток, вспоминая усердие Гила, и время, когда я поймала Эпора и Айсдиру, целующихся около колодца.

Но мое сердце все еще болело.

Сумка принадлежала Гилу. Он сделал ее из старой седельной сумки, добавив толстый ремешок и много карманов для «полезных вещей». Я использовала ее с тех пор, как он умер, но на самом деле не заглядывая туда, чтобы почистить. Просто продолжала набивать вещи и рыться, не думая о ее содержании. Я потянула ее ближе, намереваясь вытряхнуть содержимое и снова собрать.

- Хейла

Кир ехал галопом. Я улыбнулась увидев его, потому что он был довольно заметной фигурой, одетый в черную кожу, на своем большом черном боевом скакуне, обрамленный лучами заходящего солнца. Я откинула плащ и побежала к нему.