Однако они говорили достаточно тихо, чтобы простые люди не могли их услышать. Муж и жена обсуждали житейские дела, а Вэй У Сянь тем временем совершенно приклеился к уху Лань Ван Цзи, назойливо, но мягко и нежно повторяя «Лань-гэгэ». Кажется, Лань Ван Цзи, в конце концов, не выдержал и резко развернулся.

Движение получилось быстрым и аккуратным, так что соломенный стог даже не шевельнулся, но при этом Лань Ван Цзи придавил Вэй У Сяня собой.

Раздался тихий голос: «Еще раз — и я применю “молчание”»

Вэй У Сянь протянул руку к его лицу, но Лань Ван Цзи сразу поймал его запястье. Тот совершенно серьезно заявил: «Хань Гуан Цзюнь, к твоей лобной ленте прицепилась соломинка».

Лишь услышав это, Лань Ван Цзи отпустил его руку. Вэй У Сянь помог ему убрать со лба тонкую соломинку и, повертев перед его глазами, похвастался: «Видишь, я не обманул тебя» .

Однако все его самодовольство испарилось, когда вновь раздался голос женщины: «Даже если и так, все равно нельзя разрешать А-Бао обижать других ребят».

Ее муж спокойно ответил: «Пусть делает, что хочет, он ведь мальчик, а мальчики всегда обижают тех, кто им нравится, он просто хочет привлечь к себе внимание».

Улыбка Вэй У Сяня после этих слов на миг застыла.

Как вдруг ребенок, кажется, проснулся и начал что-то лепетать, супруги же стали вновь его укачивать. Спустя некоторое время им вновь удалось усыпить сынишку, и молодая жена произнесла: «Гэгэ, я попросила тебя воспитать А-Бао не только из-за других ребят. А еще и потому, что он в последнее время слишком непослушный, не позволяй ему играть где вздумается до самого вечера, домой нужно возвращаться пораньше».

На этот раз мужчина ответил: «Я понимаю. Все из-за этих недавно разрытых могил на старом погосте?»

Жена отвечала: «Я слышала, что не только возле нашей деревни, но даже на городских фамильных кладбищах произошло подобное. Что-то странное творится вокруг, лучше А-Бао почаще оставаться дома и не выбегать за ворота».

Муж согласился: «Да. Если он повстречает Старейшину И Лин, беды не миновать».

Вэй У Сянь: «…»

Жена понизила голос: «Я еще в детстве слушала сказки о Старейшине И Лин, и всю жизнь считала, что родители придумали присказку “если не будешь слушаться, я позову Старейшину И Лин, чтобы он забрал тебя и скормил демонам” лишь для того, чтобы в шутку успокаивать детей, но кто же мог подумать, что такой человек действительно существует, и что он на самом деле вернется с того света».

Муж подхватил: «Да уж. Я как услышал о разрытых могилах, так сразу о нем и подумал. Оказалось, что все так и есть, в городе все слухи только об этом».

Вэй У Сяню не оставалось ничего другого, как смириться с тем, что имя его навсегда оказалось связано с «разрытыми могилами». По правде говоря, раньше он, в самом деле, творил немало подобных вещей. Самое известное из таких событий случилось во время Аннигиляции солнца, когда он вверх дном перевернул могилы предыдущих поколений Ордена Ци Шань Вэнь, превратив все мертвые тела предков в своих марионеток. И каждый убитый им адепт клана Вэнь также присоединялся к армии трупов, получая приказ жестоко убить своих прежних друзей и соратников. Во время Аннигиляции солнца подобное воспринималось величайшим подвигом, достойным всяческих похвал. Вот только спустя долгое время после тех событий люди вспоминали об этом с презрением и ужасом.

Да и не только другие люди, теперь даже он сам, вспоминая об этом, считал, что зашел тогда слишком далеко в своей ярости. К тому же, несколько дней тому назад его личность оказалась раскрыта, поэтому теперь не было ничего удивительного в том, что люди, услышав о массовом разорении могил, первым делом считали виновником произошедшего Старейшину И Лин.

Примечания:

Яши — дословно «изящная комната».