Цзинь Гуан Яо возразил: «Брат, вспомни, какие раны он получил после сражения с Цзян Чэном, когда предал Орден Юнь Мэн Цзян, но все же после ему удалось вполне успешно повелевать мертвецами. Разве для Старейшины И Лин ранение может стать преградой?»

Вэй У Сянь потер подбородок с мыслями: «Ты слишком меня переоцениваешь…»

Цзинь Гуан Яо продолжал: «Поэтому, боюсь, что в скором времени произойдет вторая осада горы Луань Цзан. Я уже оповестил некоторые кланы, чтобы они отправились в Башню Кои для обсуждения данного происшествия. Брат, ты присоединишься?»

Лань Си Чэнь, подумав, ответил: «Да. Подожди меня немного в яши, я отправлюсь туда вместе с тобой, только сделаю кое-какие приготовления».

Когда Цзинь Гуан Яо ушел, Лань Си Чэнь, зайдя за ширму, переглянулся с Лань Ван Цзи, затем произнес: «Я отправлюсь в Башню Кои, а вы отправляйтесь на гору Луань Цзан. Будем действовать раздельно».

Лань Ван Цзи мягко кивнул. «Хорошо».

Лань Си Чэнь добавил: «Если я действительно обнаружу коварный умысел в его действиях, ни в коем случае не стану церемониться».

Лань Ван Цзи ответил: «Я знаю».

Они спустились из Облачных Глубин по узкой тропе. На пути мужчин заросли травы сбоку от вымощенной белым камнем дороги шевельнулись, затем внезапно раздвинулись — и из травы высунулись маленькая, похожая на меховой снежок голова и пара длинных ушей.

Кролик повел розовым носом, увидал Лань Ван Цзи, и его сложенные уши вдруг поднялись. Зверек прыгнул в его сторону. Когда мужчины приблизились к лугу, где под деревом устроился Яблочко, его уже окружали несколько десятков круглых пушистиков: большинство мирно спали, закрыв глаза, но некоторые все же копошились в траве.

Вэй У Сянь подошел к дереву и погладил Яблочко по голове. Ослик встрепенулся, пробудившись, выпустил воздух носом, увидел Вэй У Сяня и дурным голосом завопил, разбудив при этом собравшихся в кучу кроликов. Зашевелив длинными ушами, малыши поскакали в сторону Лань Ван Цзи и окружили его ноги в белоснежных сапогах, толпились и бегали вокруг, радуясь неизвестно чему.

Вэй У Сянь взялся за веревку, которой был привязан Яблочко, и потянул его за собой, грозясь при этом наказать, если тот не послушается. Кролики приподнимались на задние лапы, а передние складывали на ноги Лань Ван Цзи, словно хотели, чтобы он взял их на руки. Однако Лань Ван Цзи устоял перед их очарованием. Когда мужчины отправились к вратам из Облачных Глубин, кролики поскакали следом за его белыми сапогами и не желали уходить, как бы Вэй У Сянь их ни прогонял. Тогда Лань Ван Цзи склонился, поднял на руки одного кролика и с таким же невозмутимым видом нежно почесал мордочку зверька. Кролик дернул длинными ушами, подставил мордашку и прикрыл красные, словно рубины, глазки, наслаждаясь почесываниями. Вэй У Сянь подошел, чтобы тоже погладить кролика, но тот увернулся от его руки. Тогда Вэй У Сянь произнес: «Они так меня сторонятся, а любят только тебя одного! Вот уж точно признали хозяина».

Лань Ван Цзи взглянул на него и протянул Вэй У Сяню кролика. Однако, когда тот принял зверька, кролик начал вырываться из его объятий, так сильно, что Вэй У Сяню пришлось схватить его за уши и сказать: «Что, не нравлюсь? Противен тебе? Так попробуй сбежать. Только, как ни старайся, а от меня не уйдешь. Все равно тебе придется меня полюбить».

Вэй У Сянь удерживал вырывающегося кролика до самых врат Облачных Глубин, лишь после этого отпустил бедняжку, взлохматив всю его белую шерстку. Кролики не могли последовать за ними дальше, и потому, грустно опустив ушки, остались на месте и смотрели вслед уходящему хозяину.

Вэй У Сянь, обернувшись и увидев эту картину, удивился: «Они не хотят тебя отпускать! Хань Гуан Цзюнь, не ожидал я, что эти маленькие зверьки тебя так сильно полюбят, наверняка ты относился к ним с заботой и лаской. Вот со мной все не так».

Лань Ван Цзи переспросил: «Не так?»

Вэй У Сянь самодовольно произнес: «Ага! Все, что летает, ползает или плавает, едва завидев меня, устремляется прочь во весь опор».

Лань Ван Цзи покачал головой, смысл чего стал ясен и без слов: наверняка Вэй У Сянь первым совершает что-то такое, от чего звери так сильно его не любят.