Глава 7

Ками

Я облизываю сухие губы, когда два офицера смотрят на меня. После того, как узнали мое имя, они выяснили обо мне всю информацию, и теперь спросили, есть ли кто-то, кому они могут позвонить. Милая женщина, Шерри, протягивает мне стакан воды, и я делаю большой глоток, прежде чем вернуть стакан. Я пытаюсь прочистить пересохшее горло и гадаю, сколько километров я пробежала, пока не нашла тот маленький магазинчик. Они позвонили в женский приют, чтобы те приехали и забрали меня, и фактически спасли мне жизнь.

Все были милы с тех пор, как привезли меня сюда, и это меня успокоило. Очевидно, я не первая девушка, которая сбежала, но, судя по тому, как ведут себя копы, другие девушки не стали с ними разговаривать.

Когда я сказала им, кому позвонить, они выглядели немного шокированными. Они вели себя так, будто знали, кто он такой, и, может быть, пока меня не было, Рид добился успеха. Он был хорош в футболе, но я занималась черлидингом только один сезон, прежде чем решила, что лучше буду болеть на трибунах вместе с Кэти и Майком. С тех пор как я уехала, мне всегда было интересно, чем он занимается.

Я хотела, чтобы он был счастлив, но эгоистичная часть меня ненавидела саму мысль о том, что он будет жить дальше без меня. Предполагалось, что у нас будет совместная жизнь, и мы будем жить вместе вечно. А что, если он уже женат или у него есть дети? Эта мысль сокрушает меня, и я начинаю всхлипывать.

— Ты в безопасности, — в миллионный раз повторяет мне Шерри.

Она думает, что я плачу из-за побега или что боюсь возвращаться. Я никогда не захочу вернуться, но сегодня я узнаю, сколько это место отняло у меня.

Я смотрю на обрывки свадебного платья, которое на мне. Я бы никогда не вышла замуж за другого мужчину, кроме Рида, потому что он — моя единственная любовь. Мне все равно, смогу я заполучить его или нет, мне больше никто не нужен.

День смерти моего отца был сладостно-горьким. Я стала легкой добычей для любого мужчины в той безумной секте, в которой мы жили. Они хотели заставить меня выйти замуж за лидера Юджина Масса, и тогда мне пришлось бежать. Смерть была бы лучше, чем принадлежать ему, и я до сих пор не могу поверить, что выбралась оттуда живой.

— Рид Сандерс, — снова говорит офицер, убеждаясь, что я назвала правильное имя. Я киваю, и тут звонит его телефон. — Ах, да, она прямо передо мной. — Он на мгновение замолкает, когда его взгляд возвращается ко мне. — Нет, сэр, мы не выпустим ее из поля зрения. — Мои глаза округляются. У меня неприятности? Он вешает трубку и смотрит на меня с любопытством. — Кажется, он уже едет сюда.

— Спасибо. — Я не сомневалась, что Рид приедет. Конечно, он это сделает, я только сомневалась, принадлежит ли он до сих пор мне. — Вы хотели задать мне еще несколько вопросов?

Я вожу пальцами по коленям. Они хотят знать все о Движении Ландо. Два офицера, которые пришли в приют поговорить со мной, называют его сектой. Они не ошибаются.

— Нам посоветовали ничего не спрашивать у вас, пока не приедет мистер Сандерс.

— Отец Рида тоже приедет? — Я так скучала по нему и Кэти, они были моей семьей.

Мои глаза начинают слезиться, когда одиночество угрожает полностью поглотить меня. С того дня, как отец забрал меня от них, это все, что я чувствовала.

— Я имел в виду Рида Сандерса, мэм, — поправляет он.

— Ох. — Я смотрю на Шерри, которая наблюдает за мной. — Почему? — наконец спрашиваю я, когда никто больше ничего не говорит. Я хочу ответить на их вопросы, чтобы покончить с этим. Не хочу, чтобы это место отнимало у меня больше времени, чем уже есть.

— Так сказал наш капитан. — Он пожимает плечами. — И если вы связаны с Ридом Сандерсом, то… — Он делает движение рукой, будто я должна понять. Выражение моего лица, должно быть, показывает, что я не понимаю. — Он работает с правительством. Он консультант очень высокого уровня, а мне нравится моя работа.

Я в замешательстве хмурю брови. Рид работает на правительство? У него было телосложение спортсмена, но когда мы росли, он больше интересовался технологиями, так что, думаю, это не удивительно.

Я хочу задать другой вопрос, потому что не в состоянии остановить себя, но когда начинаю говорить, дверь в комнату распахивается. Я поворачиваю голову, чтобы увидеть, кто это, и воздух покидает мои легкие, когда я вижу стоящего в дверях Рида.

Наши взгляды встречаются, и на мгновение время словно останавливается. Он выглядит так же, но по-другому, и мне сложно понять, что изменилось. Его мальчишеское лицо как будто стало точеным, теперь он мужчина.

— Ямочки? — Зовет Рид, и мне интересно, думает ли он о том, насколько изменилась я. Как много раз я мечтала, что снова увижу его?

Он делает шаг в комнату, и прежде чем осознаю это, я уже в его объятиях. Не знаю, кто двигался первым, он или я, но теперь я крепко обнимаю его. Прижимаюсь лицом к его шее и вдыхаю знакомый аромат. Тот же, что и раньше, и он напоминает мне о доме, который я уже и не надеялась обрести.

— Пожалуйста, посмотри на меня. — Голос Рида полон боли, и я немного отстраняюсь, чтобы посмотреть на него. И тут я понимаю, что он сел в кресло, а я у него на коленях, и его большие ладони обхватывают мои щеки. — Боже, как же я по тебе скучал.

Я открываю рот, чтобы сказать то же самое, но Рид прижимается своими губами к моим. Он не требует впустить его, просто прижимается губами, удерживая меня так на мгновение. Я закрываю глаза и впитываю его. Впервые за долгое время я чувствую себя в безопасности и знаю, что со мной ничего не случится.

— Возможно, нам стоит выйти, — слышу, как говорит Шерри, напоминая, где мы находимся.

— Нам нужно идти, — говорит Рид, и его теплое дыхание касается моих губ.

— Нам нужны ее показания, сэр. Уверен, она хочет выдвинуть обвинения. — В словах офицера слышится надежда, что я это сделаю.

Рид прищуривает глаза, и я вижу, как расширяются его зрачки. Напряжение охватывает его сильное тело, и хотя он не стал профессиональным футболистом, должно быть, он все еще много тренируется, чтобы быть таким большим.

— Они сделали тебе больно? — Его взгляд блуждает по моему лицу, и он немного отстраняется, чтобы лучше рассмотреть меня. — Ты стала меньше.

— Думаю, это ты стал больше. — Я пытаюсь дразнить его, но он не улыбается.

— Никто не делал мне больно. Они просто не позволяли мне уйти, — признаюсь я, пытаясь успокоить его. Он, должно быть, уже знает некоторые подробности того, что произошло, и где я была.

Я получила несколько ударов, и они быстро научили меня следовать правилам и пытаться слиться с толпой. Я говорила им то, что они хотели услышать, но все это время пыталась найти способ выбраться. Мой отец не спускал с меня глаз, что бы я ему ни говорила. Я даже пыталась притвориться, что верю в нашего лидера, но не думаю, что он хоть на секунду поверил мне. Когда меня выбрали для брака, больше нельзя было притворяться. Я должна была выбраться или умереть, пытаясь сделать это.

— Ты хочешь дать показания? — спрашивает он.

— Не думаю, что у меня есть выбор. — Чего я хочу, так это прижаться головой к груди Рида и уснуть.

— Тебе не нужно делать то, чего ты не хочешь. Я заберу тебя и увезу отсюда, и мы в мгновение ока будет дома.

— Дома. — От этого слова мне хочется плакать. Я смотрю на полицейских и вижу, что они хотят протестовать.

Рид обхватывает ладонью мой подбородок и заставляет посмотреть на него.

— Дома, — подтверждает он.

Я знаю, что он говорит серьезно. Что-то в Риде изменилось с тех пор, как я его помню. Его авторитет и властность заполняет комнату, и все, что он говорит, исполняется.

— Я хочу поехать домой, но должна сделать это. Если мои показания помогут уничтожить их, то мне нужно сделать это, — говорю я ему.

— Хорошо, — соглашается он, отстраняясь. Паника зарождается в груди, и он берет меня за руку. — Я никуда не уйду, Ямочки. Дыши.

Рид садится и притягивает меня к себе, и я снова расслабляюсь. Я вспоминаю время, когда он так же держал меня.

— Давайте начнем, — говорит Рид, и они начинают.

Он держит меня, пока я рассказываю о последних пяти годах своей жизни. Я начинаю с того дня, когда отец забрал меня, и на что это было похоже — жить там. Рассказываю им о том, как умер мой отец, и даже о своем побеге из-за предстоящего брака с лидером. Они задают много вопросов о нем и любых деталях, которые я могу рассказать.

Я чувствую, как с каждой историей, которую рассказываю, настроение Рида меняется — от гнева до печали и, я почти уверена, ревности, когда он слышит о браке. Кроме того, тот факт, что я все еще сижу здесь в свадебном платье, не облегчает ситуацию.

Кажется, я говорю несколько часов, и иногда мне приходится повторяться. Я знаю, что они хотят получить как можно больше информации, но это утомляет. Я опускаю голову на плечо Рида и думаю о том, чтобы на секунду закрыть глаза.

Я дергаюсь, когда чувствую движение, и понимаю, что, должно быть, задремала на секунду.

— Мы закончили. На сегодня вы получили достаточно. Можете прийти к ней завтра или прислать мне вопросы. Ей пора домой, — говорит Рид офицерам и встает со мной на руках. Я не протестую, просто обнимаю его за шею, пока он выносит меня из комнаты и идет по длинному коридору.

Когда мы выходим на улицу, я вижу три черных внедорожника. Двое мужчин в черных костюмах, похожие на агентов ФБР, стоят у того, что посередине. Один из мужчин открывает заднюю дверь, и Рид забирается внутрь, крепко удерживая меня.

— Кто они? — спрашиваю я. От усталости я едва могу открыть глаза.

— Охрана, — просто говорит он. Будто это нормально — три внедорожника охраны.

— Теперь у тебя есть охрана?

— Они здесь для тебя. — Я чувствую, как внедорожник двигается, и задаюсь вопросом, как далеко мы от того места, куда направляемся. Я не знаю, где сейчас живет Рид, но это неважно. Я именно там, где хочу быть.

Он целует меня в макушку, и я слегка вздыхаю, впитывая его ласку.