— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? — спросила она без малого сдержанно.

Я махнул рукой на стул, стоявший напротив меня.

— Вовсе нет.

Она поставила бутылки на стол и села, положив руки на колени. Такую сдержанную Селин я ещё никогда не видел, и я не знал, что с этим делать.

— Мне кажется, я должна извиниться перед тобой.

Я озадаченно посмотрел на неё.

— За что?

Она изящно свела брови вместе.

— Если бы я знала, что ты связан, я бы не стала преследовать тебя с момента твоего возвращения домой.

Я начал было говорить, но она подняла руку.

— Пожалуйста, позволь мне закончить. Ты знаешь, меня влечёт к тебе с той нашей недели в Нью-Йорке. Я никогда ровным счётом не скрывала своё желание возобновить отношения с тобой.

Я улыбнулся, не зная как ответить.

— Но знай я что ты связан, я бы не стала так сильно настаивать. Ты был очень благосклонен к моим заигрываниям, и я хочу извиниться за любое причинённое тебе неудобство.

— Ты не должна извиняться. Ты не могла знать, и это не совсем нормальная связь.

Селин протянула руку через стол. Затем она, похоже, передумала и убрала руку.

— Ты в порядке? Прости за назойливость, но счастливым ты не выглядишь.

— Никто никогда не говорил, что связь была простым делом.

— Полагаю нет, но не думаю, что и несчастным ты должен быть.

Я пожал плечами.

— Меня больше волнует её счастье. Для неё это очень нелегко было.

Селин поджала губы.

— Она необычайно молода для связи. Возможно слишком молода, чтобы справиться с этим.

Я рассеянно кивнул, поскольку неоднократно терзался этим же за последнюю неделю.

Она встала и подхватила бутылки с водой.

— Ты мне небезразличен, Николас, и я желаю тебе только счастья.

— Спасибо. И я тебе желаю того же.

Её флиртующая улыбка вернулась, пока она уходила.

— Я помучаюсь разочарованием сейчас, но уверена, воспряну духом в мгновение ока.

— Уверен, так и будет, — выкрикнул я ей вслед.