На первом этаже, в левом крыле здания, был один закуток, от пола до потолка перегороженный вполне надежной, очень смахивающей на тюремную, решеткой. Там располагалась небольшая – на четыре койки – палата и совсем крохотное служебное помещение без окон, бывшая ординаторская, в котором едва умещались стол и два стула. Дежуривший у закутка молодой парнишка в милицейской форме отпер решетку, пропуская доктора Самопалова. Виктор Павлович заглянул в миниатюрное окошко, прорезанное в двери палаты: на койке сидел коротко стриженный парень в джинсах и сером свитере. Лицо у него было отрешенным и невеселым. Виктору Павловичу вместе с двумя другими врачами надлежало определить, вменяем ли был этот молодой человек в момент совершения преступления, и вообще – нормальный он или ненормальный. Чаще всего доктору Самопалову приходилось иметь дело с убийцами и сексуальными маньяками, которых с каждым годом плодилось все больше и больше. Врачебная экспертиза могла самым решительным образом повлиять на дальнейшую судьбу преступника.

В служебном помещении Виктора Павловича ждал старый знакомый из горотдела – капитан милиции Марущак. Был он в цивильной одежде, катал из одного угла рта в другой незажженную сигарету и, упираясь грудью в край столешницы, листал свои бумаги.

– Привет психам! – выплюнув сигарету, встретил он доктора Самопалова традиционной фразой, приподнялся со стула и протянул руку, чтобы поздороваться. – Доктор, у меня что-то не в порядке с головой.

– Не может быть, – так же традиционно ответил Виктор Павлович. – У вас же головы нет.

– Вот я и говорю: с головой что-то не в порядке! – капитан Марущак вновь сел, посерьезнел и кивком указал врачу на стул, стоящий по другую сторону стола. – Садитесь, Палыч. Принимайте очередного.

– Кто?

Марущак сломал сигарету и бросил на свои бумаги. Его слегка одутловатое лицо помрачнело.

– Подозревается в убийстве. Причем изощренном. Пьян не был, проверено пробами – только пиво. В картотеке не значится, у вас тоже не проходит. На отморозка, вроде, не похож. Чердак резко двинуло? В общем, Палыч, я, как всегда, по порядку, факты, а там берите его в оборот.

– Само собой, – кивнул доктор Самопалов. – Как он сейчас, адекватен?

– Сейчас – вполне. Но ахинею нес, я вам доложу, изрядную. Фильм ужасов, один в один. Короче, излагаю.

Доктор Самопалов, закинув ногу на ногу, слушал рассказ капитана Марущака, разглядывая носок собственной туфли, и вскоре вновь, как совсем недавно, ощутил выплескивающиеся из солнечного сплетения, из манипуры, холодные волны.

Ситуация, при которой было совершено преступление, воссоздавалась только со слов подозреваемого, Олега Чулкова, находящегося в палате за стеной. Олег работал дизайнером на частном предприятии «Портал»; там же работал и монтажник Денис Покатенко – жертва преступления. Завершив свой трудовой день, они вместе сходили на футбол, а потом пешком отправились домой – оба жили в «спальном» микрорайоне за Пролетарским парком. По пути они зашли в две-три пивные «точки», а уже возле парка надолго зависли в шашлычной. Согласно показаниям Олега Чулкова, шашлычную они покинули в начале одиннадцатого и направились через парк в свой микрорайон кратчайшим путем – не по центральной аллее, где было еще довольно людно, а по тропинке, ведущей мимо густого кустарника и деревьев прямо туда, куда им и было нужно. Выпитое пиво все настойчивее требовало предпринять немедленные действия, и они, не долго думая, остановились у кустов, рядом с тропинкой, благо вокруг никого не было. Увлеченный процессом Олег вдруг услышал в кустах какой-то шум. В сгустившихся сумерках он увидел – во всяком случае, так он говорил, – как из кустов высунулась длинная то ли рука, то ли лапа и схватила за волосы Дениса, делавшего свое дело шагах в пяти-шести от Олега. Сильным рывком рука втянула Дениса в кустарник, и сквозь треск ветвей раздался его отчаянный крик. Олег оторопел и некоторое время стоял неподвижно, вслушиваясь в возню за кустами, а потом ломанулся туда на помощь товарищу. И там, на пятачке под деревьями – опять же, по его словам, – он увидел ужасную картину: мохнатое существо под два метра ростом, похожее на обезьяну, обхватив извивающегося Дениса, зубами впилось ему в горло. Существо урчало, сопело, существо выгрызало куски человеческой плоти и сосало обильно текущую кровь.

Тут показания Чулкова были невнятными: он якобы не помнил, что происходило дальше, и пришел в себя только на центральной аллее, на ярко освещенной площадке у кафе «Экспресс», где было полным-полно тусующихся подростков. Оказалось, что весь он забрызган кровью – чужой кровью, и «молния» на джинсах расстегнута, и в руке у него невесть откуда взявшаяся бутылка из-под «бренди-колы» с отбитым донышком – таких бутылок по вечерам в Пролетарском парке было навалом…

Как и положено, в непосредственной близости от тусовки прохаживался милицейский патруль – мало ли что могло взбрести в голову разгоряченным своими слабоалкогольными напитками подросткам. Олег Чулков был замечен сразу – и тут же задержан. Сопротивления он не оказывал, но тянул милиционеров за собой, в темноту, пытаясь объяснить, что там, за кустами, какой-то монстр загрыз Дениса. Подростки плотным кольцом обступили патруль и Олега, а потом с криками и гиканьем бросились туда, куда он показывал. Направились к месту происшествия и милиционеры с Олегом – на него уже надели наручники.

Гиканье умчавшихся тинейджеров сменилось визгом девчонок. Когда патруль и Олег добрались до пятачка под деревьями, там уже было не протолкнуться; у многих были карманные фонарики – и фонарики эти освещали лежащий на залитой кровью траве труп Дениса Покатенко с огромной рваной раной на шее…

– В общем, жуть, Палыч, – подытожил капитан Марущак. – Звереет молодежь. Насмотрятся фильмов – и вот вам результат…

Доктор Самопалов словно прирос к стулу; возникший в манипуре озноб разбежался по всему телу, и сновали, сновали в голове тысячи маленьких холодных иголок.

– Он этого… монстра более подробно не описывал? – наконец выговорил врач.

– Описывал, – капитан Марущак порылся в бумагах. – Вот, послушайте, прям как в фантастическом рассказе. Собственноручно пишет. Вот: «Оно было мохнатым, с длинной темной шерстью, и я еще подумал, что это горилла. Но лапы от локтей до ладоней безволосые, словно обритые, а глаза как у совы, большие и круглые. Он на меня только раз взглянул – и больше я уже ничего не помню». Вот так, Палыч. Фантастический роман. Жюль Верн! Кстати, насчет наркотиков – без зацепок, парень чистый.

Доктор Самопалов чувствовал, что превращается в ледяную глыбу. Внутренним взором он видел всадников на черных конях, появившихся из-за пригорка, видел высокую траву под ногами и зеленую полосу леса… Видел свои руки – заросшие бурой шерстью предплечья и голая, с землистым оттенком кожа от локтевых суставов до широких запястий…

– Следы не искали? – спросил он, с трудом проглотив комок в горле.

Капитан Марущак с удивлением взглянул на него:

– Какие следы, Палыч? Там эта пацанва все так истоптала, словно табун прошел. Два табуна! Да и о каких следах речь? Рубашку Чулкова мы на экспертизу отправили – на ней кровь Покатенко, проверено. Чьи там могут быть следы?

– Монстра, – коротко пояснил доктор Самопалов.

Марущак, опустив глаза, некоторое время пальцем катал по столу половинку сломанной сигареты и покусывал губу. Потом щелчком сбросил сигарету на пол и сказал:

– Ну да, неясностей пока хватает. Мотив… Поссорились? Из-за девчонки разругались? Потом, орудие убийства… Он мог его и бутылкой так искромсать, но крови-то на бутылке нет. Вытер? Ищем – но не будем же мы все там перекапывать! Какие следы монстра, Палыч? Какого монстра? Слава Богу, хоть с монстрами у нас без проблем – нет у нас никаких монстров. Люди есть, Палыч, и есть чокнутые люди, и немало – не мне вам об этом говорить. Заскок у парня, и заскок серьезный. Уверен я, Палыч: не наш это клиент, а ваш. Вы только обследуйте и подтвердите…