- Замолчи! – Прикрикнул на нее господин Минь, смотря на младшего сына, что поскуливал и всхлипывал в ладони, закрывая ими разбитое лицо. – Что за вздор ты несешь? Забыла, что его величество посаженный отец молодого князя Ся.

- Господин, - опустилась перед ним на колени рыдающая наложница. – Прошу рассудить справедливо и беспристрастно. Хотя всем известно, кому из детей принадлежит ваше сердце, но вам мало, что мои дети обделены статусом, как и вашей привязанностью, так неужели теперь вы еще лишите их своей справедливости?! – Взывала она с плачем к мужу, утирая слезы широким рукавом шелкового ханьфу.

- Я рассужу по справедливости, - сухо пообещал господин Минь и строго спросил: - Кто зачинщик этого безобразного скандала?

- Она, - тут же наставила на Ли Эр длинный красный ноготь наложница. – Она набросилась на нашего сына.

- Это правда? – Хмуро посмотрел на дочь господин Минь.

- Да, - бестрепетно призналась, сжав пухлые кулачки, Ли Эр, выйдя из-за спины мужа. – Я ударила брата, потому что он посмел назвать Чжао трусом!

Господин Минь внимательно оглядев всю свою семью, остановил недовольный взгляд на старшей дочери, а потом на Ся, стоящего рядом с ней.

- Похоже, зять, ты не в силах совладать со своей женой. И знаешь почему? – Холодно выговорил он молодому человеку. – Потому что вы оба пренебрегли супружескими обязанностями и Ли Эр не чувствует себя замужней женщиной, потому и продолжает вести себя как дитя.

Даже если бы Ся мог говорить, что ему было ответить на это?

- Ты молчишь, не в силах ни защитить, ни оправдать, ни наказать свою жену, - продолжал отчитывать его недовольный тесть. – Значит, это сделаю я. Вы живете в моем доме и, здесь, она, пока еще, и моя дочь тоже. А ты! – Сурово взглянул он на Ли Эр. – Вместо того чтобы помогать мне сохранять в семье мир и покой, учинила подобное безобразие. Ты наказана! Три дня будешь сидеть взаперти в Пустынном павильоне, на хлебе и воде, - вынес безжалостный приговор господин Минь и, повернувшись к сыну, холодно бросил: - Ты, за намеренное оскорбление, будешь неделю сидеть в своих покоях и не показывайся мне на глаза!

Ся только и оставалось, что беспомощно смотреть как Ли Эр уводят к месту наказания. В эту минуту он твердо решил, что отныне она будет слушаться только его, своего мужа, и никого другого, даже своего отца.